Я до тебя доберусь

Все, что сказал Джей, Анаста не успела даже обдумать, потому что встревоженные драконы, перекрикиваясь в шуме ветра, стали с опасением придерживать кресла Лисы и Анасты. Все сметенное с поляны, включая и их накрытый стол, кувыркая и вращая, потащило в сторону Тима. Около него образовался не просто вихрь, это был огненный столб до самых небес. Воины, едва не поглощенные раскаленным потоком вместе со щитами, побросали амуницию и, преодолевая сопротивление ветра, стали уходить от опасного места подальше, лошади сорвались с места и, роняя, утаскивая седоков, спасали свои жизни бегством. Ситуация накалялась, над поляной собрались мрачные, темно-фиолетовые тучи, пронзаемые яркими вспышками молний, из столба пламени, вырывались капли раскаленного металла, усыпая горящими метеорами окрестности. Все это нарастало по мощности и накалу с каждой секундой. О какой аккуратности он мог говорить при таком событии, сейчас никто даже не мог понять. Войско вырывалось из опасной зоны без строя и порядка. Масштабы зрелища росли на глазах, приобретая угрожающую силу. Столб постепенно окружило ослепительно белое сияние, заставляя наблюдателей зажмуриться от яркого света. Темные тучи разорвались в клочья невероятной одновременной россыпью молний, превратившихся в огромных гарпий с горящими огнем глазами, разлетающихся по окрестности. Столб обрушился, разливая пламя по поляне, землю под ногами сотрясло. С гор, в которых засел противник, наверняка, наблюдая за происходящим, осыпались лавины, наполнившие долину грохотом. Вместо ошеломительной картины на поляне в круге, чернеющей выгоревшей земли, подчеркивая свою ослепительность, остался золотой дракон, оглядывающий результаты свое сокрушительного превращения. Он мотнул величественной головой и громко сказал: - Как-то нескромно получилось, прошу прощения… После сказанного он расправил крылья и без лишней помпы улетел в сторону гор. Похоже, его смутило то, что произошло. Джей облегченно вздохнул, отпуская спинку кресла Анасты. - Все-таки он постарался быть аккуратным, - заметил Джей, - могло бы быть гораздо хуже… В разумении Анасты не могло уложиться, как могло быть хуже. Потому что по ее наблюдениям, Тим нанес урон всему, что находилось от него на огромном расстоянии, практически разоружил войско герцога. Насчет жертв, ей казалось, что никто из войска не погиб, но травмированные наверняка есть. До сих пор растерянное войско стояло, собравшись в кучку, так же разглядывая почерневшую поляну. - Да куда уж… - проговорила ошеломленная Анаста. - На сегодня точно представления окончены, - заключила Мари, - После такого погрома, Тим должен будет успокоиться, хотя и ненадолго. Она уверенно зашагала в сторону лагеря, оставив всю заботу о Лисе и Анасте на Фила и Джея. Джей уже отправился за каретой. У Анасты прошел первый шок от представления, устроенного Тимом. Теперь она уцепилась за сказанное Джеем, потому что едва ли у нее был меньший интерес к этому, чем к устроенному Тимом шоу. Значит, Тим по странным обстоятельствам не женился. Это обстоятельство влилось в нее непонятной надеждой, на что? Второе обстоятельство было тем, что Тим влюблен, свою персону в качестве объекта для любви, она никогда не рассматривала. Вероятно, Анасту мучили комплексы. Заметить признаки внимания мужской половины общества и воспринять их, как увлечение ею, она не могла. С чем это было связано? Конкретного ответа у нее не было никогда, это было, потому что просто так было. Она всегда воспринимала знаки внимания со стеснением, к тому же это невероятно ее раздражало, потому что она была настоящим воином, у которого не должно быть слабостей. Быть слабой и любимой противоречило ее статусу. Карета, переваливаясь на рессорах, подкатила к ним. Ошалевший кучер оглядывал округу, будто его внезапно перенесли в параллельный мир, который перевернут с ног на голову. Он даже не спустился с козел, чтобы по обыкновению, распахнуть дверцу. Анасте пришлось задержать на нем взгляд, потому что челюсть кучера внезапно отвисла, полностью открыв рот. Он буквально стек с козел и причитая: «Что это? Что это?», бросился к выгоревшей земле. Анаста присмотрелась. В выгоревшей траве в нескольких десятках метров от них поблескивали небольшие капельки металла, играющего в солнечных лучах золотым блеском. Судя по поспешности, с которой кучер стал собирать эти предметы, после пробы на зуб, их блеск и был блеском настоящего золота. На краю поляны, пересекая выгоревшее пространство поляны уверенными шагами, появилась фигура Тима. Судя по разгильдяйски расстегнутой куртке и рукам, находящимся в карманах брюк, с волнением он уже справился. - Черт! – ругнулся Джей, - Теперь кучера мы не дождемся до тех пор, пока он не облазает на четвереньках всю поляну! Джей ошибся. Тим немного изменил траекторию перемещения по полю, как раз в сторону, куда уползал кучер, охваченный «золотой лихорадкой». Она навис над кучером и довольно устрашающе спросил: - Что, смелый рыцарь, на приключение нарываешься? На богатство мое посягаешь? Кучер поднял голову и тут же неуклюже свалился на зад от неожиданности. Круглое лицо кучера побагровело, приступ лихорадки был стерт приступом отчаянного страха. Тим стоял над ним, не вынимая рук из карманов. Анаста прекрасно знала, как ошеломляюще он умеет пользоваться взглядом, да еще на фоне катастрофических разрушений. Кучер силился просто открыть рот, но это у него отчаянно не получалось, и Тим, заметив его состояние, сжалился. - Быстро на место, отвезешь, потом вернешься, - сказал он, разворачиваясь, чтобы продолжить идти по намеченному маршруту. Оправдываться он начал издалека, будто защищаясь, выставив открытые ладони вперед, он громко пояснил: - Я был не прав, согласен. Каюсь! Как же хорошо, что со всеми все в порядке, больше всего волновало, как вы тут все. Предлагаю, отправится в лагерь, я тут немного романтику уничтожил. Расскажу о положительных моментах в лагере. Тим подошел к креслу Анасты, вопросительно посмотрел на нее. - Любопытство удовлетворено? Как насчет остальных условий? Вариантов у тебя нет. Ответа он не дожидался, просто и легко поднял ее на руки и понес к карете. Если бы на руках ее носил не Тим, она была бы возмущена и обижена, но в его руках Анаста готова была находиться вечность.