Возвращайся.

Это была не первая их ночь вместе. Это было не первое любование рассветом в объятиях друг друга. Это было не в первый раз. Ямурайха любила заниматься любовью нежно и томительно долго. Она любила, когда Шарркан скользил губами по ее коже, то еле касаясь, то изредка покусывая ее. Ей нравилось, когда он скользил ладонями по ее бледной коже, когда зарывался свой пятерней в ее волосы. Ей нравилось ощущать горячее тело рядом с собой, вдыхая полными легкими аромат лаванды, который словно плавился на округлый плечах и источался из свежих красных полос на спине. А Шарркан любил утопать в податливом теле, действуя истошно медленно, растягивая ночь не на несколько часов, а на целые сутки. Он любит касаться эрогенных зон волшебницы языком, вызывая протяжный стон, он любил проводить кончиками пальцев вокруг сосков, заставляя чуть вздрагивать в его руках прекрасное тело. Шарркан любил шептать ее имя ей на ушко, опалять горячим дыханием шею, проскальзывая рукой между раздвинутых коленей. Он любил, когда острые ноготки Ямурайхи царапали его смуглую кожу. Ему хотелось оставлять на ее теле красные следы от поцелуев, но Ямурайха ругалась. Каждый раз ругалась, тихо постанывая от томительного толчка. Еще одно утро они встретили вместе: солнце окрашивало ночное небо теплыми красками; солнечные лучики скакали по крышам синдрийских домиков; волны моря омывали песочные берега; птицы начинали петь свои веселые песни, а морской ветер вторил им легкими и невесомыми репликами. Солнце таяло в пушистых персиковых облаках, одежда шелестела тихим скрежетом тревожа девичье сердце. Он уезжал. Он уезжал надолго, возможно, навсегда. Его брат, король Гелиохапта, Армакан Амун-Ра, серьезно болен и его просьбой было опровержение изгнания его младшего брата и призыв его на место короля, пока он не поправится. И Шарркан вынужден уплыть туда, возможно, оставшись там навсегда. Забыв все то, что было у него здесь: короля, друзей, ученика, любимую. Эта поездка может забрать у него все, что он ценил большую часть жизни, но отказаться он сейчас не мог. Его корабль отправляется ровно через два часа. Со стороны кровати послышались тихие вздохи, а после шаги. Они немного тяжелые, словно смиренные, но и медленные, словно их обладателю тяжело уходить из этих покоев. А ему и было тяжело. Большая ладонь ложится на ручку двери и нажимает на ее, как вдруг раздаются очень легкие шаги и мужчину обнимают со спины. - Возвращайся, - она его просила вернуться. Одним-единственным словом, почти подрывая его волю. Она просила, чтобы он не забыл, чтобы вернулся. - Вернусь, - тихо шепчут его губы. Шарркан прижимает тонкие руки, обвившие его стан, к себе сильнее, а после уходит, оставив девушку, завернутую в простыни, стоять посреди комнаты. Волшебница вышла на балкон, провожая его взглядом: вот он идет по каменной тропинке, разговаривая с рядом идущим Хинахохо. Тот что-то отвечает ему, треплет за плечо. На пристани начинается жизнь, все готовятся к отплытию одного из генералов Синдбада на родину. Голубые глаза провожают белобрысую макушку по-максимуму. Стоило Шарркану скрыться среди торговых рядов вместе с Хинахохо и Джафаром, Ямурайха отошла к кровати, закутываясь в простыню сильнее, ведь она еще пахла им. - Шарркан, не беспокойся об этом, - Синдбад сжимал плечо мечника. - Мы обо всем позаботимся. Езжай, сейчас ты там важнее. Ну, а если ты вернешься сюда, Синдрия будет тебе рада! Ты же знаешь, мои двери всегда открыты для тебя. Сейчас, завтра и даже через несколько лет. - Спасибо, Синдбад, - мужчина оборачивается на замок и снова смотрит на короля. - Позаботься о Ямурайхе, ладно? И, если не сложно, высмеивай ее магию хоть иногда, иначе она потеряет форму... - Не говори ерунды, Шарркан, - неодобрительно покачал головой король. - Я понял, что ты имел в виду. Я присмотрю за ней. Поднимайся на борт. В конце концов, Амун-Ра твой брат и ему может стать еще хуже в любой момент. - Да, - согласился мужчина, поднимаясь на корабль. Он так и не обернулся на замок, устремляя янтарно-зеленые глаза в гладь моря. Ему нельзя, иначе он останется с ней и никуда не поедет. Ему нельзя... Дни шли мучительно медленно. Ямурайха все большее количество времени проводила в своей лаборатории, вскоре и вовсе туда переехав. Она была там денно и нощно, читая женские романы, которые ей приносил Масрур, переводя старые свитки заклинаний, который находил Джафар. Девушку все чаще и чаще можно было увидеть полу-сидящей на кресле, с книгой в одной руке и с яблоком в другой. Так прошел месяц, а после еще один. Синдбад отправлял к волшебнице Масрура, наказывая ему следить за ней. Фаналис приходил к волшебнице с новой стопкой женских романов, оставлял их на маленьком столике и садился на диван. - Масрур, почитаешь мне? - в последние несколько дней эта просьба стала нормальной. Волшебница подошла к дивану и легла, положив голову на крепкие колени генерала. Мужчина взял в руки женский роман, - смысла которого все равно не понимал, - открыл на нужной странице и начал читать: размерено, однотонно и тихо. Под такое чтение голубоглазая быстро засыпала, сложив руки на свой живот. Просыпаясь, она просит уходящего Масрура принести ей вареной рыбы и садится к окну, изучая водную гладь, которая иногда бушевала. Растормошенное женскими романами воображение рисует ей на этой лазурной воде большой корабль, на котором приплывет Шарркан и, наконец-то, обнимает ее. Крепко-крепко, как может только он. Он приедет, и она снова услышит этот пьянящий запах лаванды и увидит смеющиеся янтарно-зеленые глаза. - Она беременна, - Масрур сидел рядом с королем Синдрии и спокойно рассматривал лежащие перед ним бумаги. - Ее запах не врет. И она все время просит рыбу, после чего ест ее вместе с клубникой и запивает все это соком банана. - Этого стоило ожидать, - разумно замечает визирь, садясь напротив фаналиса. - Сообщишь об этом Шарркану? - Ни в коем случае, - задумчиво отвечает Синдбад, складывая руки в замок и утыкаясь в них носом. - Он тогда примчится сюда, а сейчас нельзя. У Армакана на днях случился приступ и теперь, если он не выкарабкается, то Шарркан может встать на его место, причем без каких-либо вопросов. - Я могу присмотреть за ней, - задумчиво предлагает Хинахохо. - Или моя жена. Но только после того, как Ямурайха сама поймет, что скоро станет мамой. - Хорошее предложение, Хинахохо, - согласился с ним Драгул. - Синдбад, ее нельзя будет оставлять одну. - Так и поступим. Масрур, продолжай ходить к Яму, а когда она расскажет тебе о беременности, мы сменим тебя на Хинахохо и его жену. Так, а теперь о нашем договоре с Империей Рем...

***

- Мам, а де папа? - девочка двух лет смотрит на женщину с улыбкой и снова дергает за подол ее бежевого платья. - Жасмин, - волшебница присаживается на корточки и смотрит на дочь. - Я же говорила тебе. Он в другой стране... - к горлу подступает противный ком, но Ямурайха сдерживает его, продолжая тихо говорить. - Я не знаю, когда он вернется... - [Дядя] Хино сказал, фто папа уехал помогать блату своему, но мы мозем к нему поехать в кости! - белобрысая девчушка хлопнула в ладошки, с надеждой смотря на мать. - Милая, мы не можем... - женщина ловит ладошки дочери и с ее ресниц срывается слеза. - Не можете обернуться и обнять меня? - за спиной волшебницы раздался знакомый голос мечника. Ямурайха подскочила на ноги, оборачиваясь. Перед ней стоял мужчина в белой тунике и белых шароварах, в неизменных сапогах-гладиаторов, с ножнами на поясе. Белоснежные волосы были перетянуты маленьким, забавным и несуразным хвостиком с боку, а губы были искривлены в легкой улыбке. - Шарркан, - женщина прикрыла рот ладошками, чтобы не зарыдать в голос,а мужчина лишь подошел ближе, обняв ее. Запах лаванды смешался с запахом морского прибоя, и Ямурайха едва ли не задохнулась от нахлынувших чувств. Слезы текли по ее щекам, а губы едва подрагивали. - Вернулся, как и обещал, - мужчина прижимает волшебницу к себе и сам стараясь сдержать появившиеся на ресницах капельки слез. Как же он рад. Безумно. Маниакально. Как сумасшедший. Тяжелые серьги тянули его вниз, но самому парню хотелось подхватить волшебницу на руки и кружить ее по всему двору, не отпуская на землю. - Папа? - маленькая девочка смотрит изучающие на мать и отца(?). - Жасмин, - женщина выскальзывает из крепких и пленяющих объятий, поднимая дочку на руки. - Папа вернулся... Господи, Шарркан, но как?! - Тише, - мужчина смотрит на девочку, а после целует ее в лобик, обнимая дорогих себе девушек сразу. - Я просил не говорить. И сюрприз у меня явно получился, - шептал мечник, смотря на девочку. - Рада папу видеть? - беловолосая девочка всхлипывает, улыбается и обнимает мужчину маленькими ручками, цепляясь пальцами за цепь в ухе. Мужчина зашипел, осторожно переложил руку дочки и снова заулыбался, обнимая Ямурайху. - Слушай, а по Шарркану не скажешь, что он удивлен Жасмин, - жена Хинахохо смотрела в окно, пока происходило воссоединение семьи. - Он знал. Я написал ему, когда девочке годик исполнился. Он порывался приехать, но я предложил ему другой вариант и он согласился. - Ну и зачем? - Иначе он бы сейчас бегал по всей Синдрии или целовал Ямурайху до обморока, а после и дочку. А так он смирился с этой мыслью и сейчас, как цивилизованный человек, станет примерным семьянином. - Не сказала бы, - на выдохе сказала брюнетка. - С Жасмин он набегается, от родителей она взяла все самое лучшее! - Не сердись. У них все будет хорошо.