Когда тебя нет

Соколова по совету Вали взяла несколько отгулов сразу, пока гастролеры крутились у них в ФЭС вместе с генералом Тополевым. Рогозина, почти не глядя, подписала ей этот отдых. Галина Николаевна понимала, что Юля пытается выбраться из ситуации, как может. Еще на войне полковник четко уяснила, что когда самое страшное неизбежно, единственное, что ты должна делать – минимизировать потери. Вот именно это сейчас и пыталась осуществить Соколова, без истерик, заламывания рук и глотания таблеток. Ситуацию не изменишь, нужно просто как-то выжить, дотянуть до более светлого дня. В голове Рогозиной мелькнуло, что она гордится своими сотрудниками не только из-за профессионализма, но и из-за их человеческих качеств. Эта история с Лисицыным не давала покоя всем. Четыре года назад Тихонов даже тотализатор предложил устроить, поженятся эти двое до Нового года или нет, а вот что в итоге вышло. Галина Николаевна давно знала Тополева, еще по Чечне, и была уверена, что у Кости просто не было выхода, кроме как жениться на Ирине. Генерал не из тех людей, которые кому-то дают выбор. Он из тех, кто принимает решения и отдает приказы. Иногда несправедливые и очень жестокие, но их надо выполнять. Так было на войне, так было и в жизни. И можно было долго спорить о моральной стороне вопроса, но голые факты говорили о том, что Лисицын нагулял ребенка в Ульяновске. Идеальных решений нет: всегда кто-то проигрывает, кто-то виноват, и кому-то нести ответственность. Дорого же Косте пришлось заплатить за свою ошибку. И не только ему. За неделю отгулов Юля успела привести свои мысли если и не в порядок, то в какое-то более упорядоченное содружество умозаключений. Внутри по-прежнему ныла пустота, перекатывая эхо по всему организму, но чуточку легче все же стало. Соколова пока не могла понять, от чего именно, возможно, от того, что она все же не ошиблась в Лисицыне: несмотря на совершенную четыре года назад глупость, он не был тем подлецом, каким показался в тот момент, когда она узнала, что он женат. Костя не врал, не пользовался ее состоянием. Антонова права: он хотел ее уберечь. То, что это ему не совсем удалось, разговор отдельный. Юля видела, что ему самому плохо, и, как бы странно это ни звучало, данный факт хоть чуть-чуть успокаивал. Наверное, если бы девушка в нем разочаровалась, как в человеке, это добило бы ее окончательно, а так… А что так? Так нужно было просто учиться жить без него. Теперь уже точно, категорично и без вариантов. И чем больше Соколова об этом думала, тем сильнее ей хотелось, чтобы той ночью у нее получилось-таки унести в себе надежду на будущее. Ребенок придал бы смысл ее жизни. Да, конечно, у нее есть работа, любимая и интересная, но одиночество как жук-короед вгрызалось в ее кожу, разъедая постепенно ту твердую оболочку, благодаря которой девушке удавалось сохранять вид, что все в порядке. На следующий же день после встречи с Лисицыным в парке Юля узнала, что, оказывается, они живут по разные стороны от него: генеральская квартира находилась в доме около другого входа в сквер. С высоты своего девятого этажа Соколова не раз видела, как Костя гулял на площадке с сыном. Ирония судьбы: она взяла отгулы, чтобы не видеть его в офисе, зато теперь чуть ли не ежедневно могла видеть его в окно. И как бы девушка ни заставляла себя не подходить и не смотреть, удержаться не могла. Она быстро запомнила, в какое время ребенок гуляет там с няней и мамой, а в какое с Костей, и по утрам, когда малыш был на площадке с девушками, Юля иногда выходила в парк сама, садилась на скамейке с книжкой и тайком подсматривала за мальчиком. Тогда же она поняла, что обеих дам ребенок мало интересует, они вечно сидели вдвоем на лавочке, щелкая семечки, трепались о своем взахлеб и никак не принимали участия в прогулке малыша, словно тот был один на площадке. Соколова поймала себя на мысли, что ей очень жаль этого мальчика, хотя, возможно, неровно дышит она к нему лишь потому, что это сын Кости. Так прошла неделя, после окончания которой Юля, собравшись с силами, отправилась в офис. Каково же было ее удивление, когда в конторе оказалось полно народу, все шумели и бегали в разных направлениях с обеспокоенным видом. - Что случилось? – успела она поймать проносящегося мимо Тихонова. - Беда у нас, - на ходу ответил Иван. – Айда в переговорную, там Рогозина как раз всех собирает. Соколова зашла в кабинет и обомлела: помимо стандартного набора сотрудников за столом сидели Тополев и Лисицын. Оба мрачнее тучи. - Присаживайтесь, коллеги, - без вступлений начала полковник. – У нас новое и очень важное дело: пропали дочь и внук генерала Тополева. - Что? Как? – прокатился гул по кругу. Юля взглянула на Лисицына, тот не смотрел ни на кого – вперился глазами в свои сцепленные в кулак пальцы и сосредоточенно о чем-то думал. Генерал же, напротив, казалось, не мог усидеть на месте, постоянно то наклоняясь вперед, то откидываясь на спинку стула, вертясь во все стороны и барабаня пальцами по столу. - Костя, введи в курс дела, - коротко распорядилась Рогозина. - Последний раз мы с генералом Тополевым видели их сегодня утром, - голос Лисицына звучал глухо и четко, словно вместо него говорил робот. – Мы завтракали все вместе. Это было около половины восьмого утра. Все было как обычно. Ирина с Димой и с няней собирались потом в парк гулять, как они сказали. Они каждое утро там гуляют. А десять минут назад пришла смска на телефон Виктора Семеновича: «Хочешь увидеть дочь и внука, готовь бабло. С тобой свяжутся». Сообщение отправили с номера Ирины, потом телефон был сразу выключен. До няни мы тоже дозвониться не можем – тоже вне действия сети. - То есть у нас похищение ребенка и двух женщин, я правильно понимаю? – включился в процесс Данилов. - Скорее всего, - кивнула Рогозина. - Сколько лет ребенку? – спросил Аристов. - Три года, - тем же механическим голосом ответил Костя. - Иван, поставь прослушку на телефон Виктора Семеновича и Лисицына на случай, если связываться будут с обоими, и пробей все, что есть, на телефоны Ирины и Анны, это няня мальчика. Важны любые мелочи. - Сделаем, Галина Николаевна, - кивнул тот. - Майский, Аристов и Данилов, езжайте на квартиру к генералу – обыщите, опросите соседей, запросите камеры видеонаблюдения, заодно осмотрите парк. Если они пошли гулять, как планировали, вполне вероятно, их могли похитить оттуда, - отдавала приказы полковник. – Юля… - женщина на секунду замешкалась, вздохнув. - Можно я поеду с ребятами, Галина Николаевна? – быстро предложила Соколова, вызвав немалое удивление со стороны начальства. – Работы много – быстрее будет. Может, по горячим следам успеем. - Ну, езжай, - неуверенно ответила та, все еще не веря, что капитан вызывается сама на это дело. Лисицын поднял голову. Казалось, он только сейчас заметил, что она здесь. Соколова бросила на него быстрый взгляд, боясь, что не сможет сдержать эмоций, если зацепится дольше одной секунды, и поспешила на выход. Юля обратила внимание, что он даже не проводил ее глазами, как обычно. Костя сидел, погруженный в свои собственные мысли, вычисляя и прокручивая в уме последние дни московской жизни, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, какой-то звоночек. Потом резко встал, отшвырнув стул назад, и, ничего никому не сказав, быстрым шагом направился в лабораторию к Тихонову.