20 недель до счастья

Пожалуй, только сейчас я искренне могу сказать, что неделя началась хорошо. Не стану скрывать, что поначалу мне все казалось каким-то сном, но на самом деле это все стало моей реальностью. Что ж с моей ногой у меня было немало хлопот, приходилось ходить в больницу на перевязку. В первые пару дней нога жутко опухла, на нее практически нельзя было наступить, но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось боли. Вы про себя сейчас думаете, что я несу какой-то неинтересный бред о своей больной ноге, в тайне ожидая момента, когда же я уже перейду к рассказам о Майклсоне. Пожалуй, сейчас и перейду. Конечно же, за весь этот долгий промежуток времени после знакомства с ним, я впервые почувствовала себя счастливой, но, даже не смотря на те слова любви, что парень сказал мне, на душе все равно оставался осадок. Согласитесь, что просто так взять и забыть не самые сладкие месяцы своей жизни, не так уж и просто. Я не скажу, что была жутко обижена на него, но мне были необходимы причины его поступков. Зная, из-за чего он поступал в той или иной ситуации именно так, мне было бы легче его понять и, следовательно, простить. Клаус всегда был, есть и будет собой, и с этим ничего не поделаешь. Он не привык раскрываться перед людьми, всегда держал все в себе, за исключением нескольких моментов. Я знала, что лучше всего ждать, не пытаться на него давить или расспрашивать. Когда наступит нужное время, он и сам все расскажет. Мне из-за травмы ноги нельзя было слишком долго гулять, чтобы не перенапрягать ногу, но жить без свежего воздуха и природы я не могла, поэтому мы с Клаусом нашли компромисс. Идея проводить вечера на моем любимом балконе, казалась мне просто замечательной. И вот один из таких вечеров. На улице немного прохладно, на небе появляются первые звезды, чем не романтика? Крепко держась за руки, мы дошли до балкона, ни на секунду Клаус не выпускал мою руку из своей, будто боясь потерять. Неужели, он думает, что я уйду? Клаус помог мне взобраться на перила, а сам присел рядом. Пока я смотрела на горизонт, перед глазами промелькивали картинки из прошлого. Первый день Клауса в нашем блоке, он и его выходка с сигаретой на этом самом балконе. Я повернулась лицом к нему и внимательно изучала его профиль, пока он не повернулся, уставляясь на меня. - Ты куришь? – спросила я, терзаясь воспоминаниями. Он был обескуражен, его явно удивил мой вопрос, и почему я решила задать его. - Нет, с чего ты взяла? – пожав плечами, ответил он. Я хмыкнула и вновь устремила свой взгляд на горизонт. Я и сама не поняла почему вдруг решила спросить, ведь это было так давно и после того раза я вообще не видела, чтобы он курил. - Просто вспомни первый день нашего знакомства, - ответила я. Парень замолчал, весь его внешний вид говорил о том, что он находится глубоко в раздумьях, вспоминая события, что происходили больше четырех месяцев назад. Его глаза загорелись, видимо он понял, о чем я говорю. - Тогда я курил, - ответил он, но вдруг замолчал. - Ты знаешь, это был нелегкий период моей жизни. Я кивнула и не стала говорить что-либо в ответ или задавать еще какие-то вопросы, так как не видела в этом смысла. Сидеть вот так молча рядом с ним, когда его большая ладонь нежно сжимает мою, а большой палец поглаживает костяшки моей руки, это, наверное, и есть самое настоящее счастье. В глубине души я осознавала, что без его правды наши отношения долго не протянут. Мое любопытство и дурацкий характер рано или поздно сделают свое дело, что приведет в ссоре. Но на данном этапа, наши отношения только начинают развиваться, и я надеюсь, что Клаус раскроется передо мной прежде, чем я успею разрушить эту идиллию своими собственными руками. - Знаешь, я бросил курить в тот самый день, - нарушил тишину Майклсон. Я вновь повернулась к нему лицом, и встретилась глазами с его взглядом. Зеленые глаза-убийцы проникали глубоко в душу и задевали самое сердце. Иногда мне кажется, что я влюбилась в этого парня, только из-за красоты его глаз, особенно когда они так близко. Подумать только, сколько разных чувств я впервые ощутила, познакомившись с ним. Старая Кэролайн Форбс, всегда была доброй девушкой, которую никто никогда не ненавидел, потому, что на то не было причин, да и я сама относилась ко всем дружелюбно. Но Майклсон, если можно так выразиться, сломал систему. Первым новым чувством для меня оказалась ненависть. Вспоминая все колкости, что он говорил мне, для того, чтобы причинить как можно больше боли, меня бросает в холодные пот. И даже не смотря на то, что сейчас я жутко люблю его, я готова расцарапать ему все лицо, за все те гадости, что мне пришлось пережить. Я не спорю, что есть люди, которым жилось, да и живется в тысячу раз хуже и что мои проблемы по сравнению с их, это ничтожная пыль. Но как, ни крути, я не заслуживала столь холодного приема. Вспоминая все это, я никак не могу поверить, в то, что мы вместе, в то, что он действительно любит меня. Второе новое чувство, которое подарил мне Клаус – ревность. Я никогда не испытывала чего-то подобного, за что могла бы причинить кому-либо боль. Но как я могла терпеть, когда тот человек, который нравится мне, ходит с кем-то другим, целуется, обнимается? Я, конечно, противоречу сама себе, ведь я, то ненавидела его, то ревновала, но разве я могла пойти против своих чувств? Я ведь даже не могла это контролировать, потому что если бы могла, мы бы сейчас об этом не говорили. И, конечно же, я не могла не упомянуть любовь. Все те романы, которые были до встречи с Клаусом, я могу объяснить лишь простой человеческой симпатией. Ибо никогда прежде до знакомства с Майклсоном я не ощущала этих самых бабочек, о которых все так красиво рассказывают, не сходила с ума от одного лишь взгляда, никогда не мечтала быть с кем-то, как с ним. Но больше всего меня удивило то, что все эти чувства переплелись между собой, если вам будь легче понять, то представьте, что и любовь, и ненависть, и страсть заплелись в одну косу, образуя единый хвост. Наши прежние отношения были столь же запутаны, за ненавистью шла ревность, за ревностью любовь, и вновь ненависть и так до самого конца. Бесконечное плетение, которое распутать было практически невозможно. Вот и скажите, какие должны быть у человека весомые причины, для того, чтобы сначала ненавидеть меня или очень умело делать вид, а затем признаваться в любви? Да, я хотела услышать его признание, да мне были приятны его поцелуи и объятия, но душа каждый раз ныла, напоминая о старых ранах, которые вот-вот зажили. Наверное, я просто боялась, что все то, что происходит между нами сейчас, закончится в ближайшее время, я боялась, что он просто узнал о моих чувствах и решил поиграть. Но в таком случаи я не могла понять, зачем ему все это нужно? - Почему все так? – на выдохе спросила я, в то время, как эмоции устраивали во мне самую настоящую бурю. Он не понимал, о чем я говорю, но насторожился, видя маленькие слезинки в уголках моих глаз. - Хэй, Кэрри, что случилось? – он притянул меня к себе, и крепко зажав в своих объятьях, гладил по волосам. Я тихо всхлипывала, сама пытаясь найти ответ на свой вопрос. Что происходит? Все идеально: момент, парень, сидящий рядом, почему я плачу? Я так привыкла к слезам, что они кажутся для меня привычным явлением. Счастливый человек редко плачет, неужели я несчастна? - Ты был так холоден ко мне раньше, почему все изменилось сейчас? – делая паузы, чтобы шмыгнуть носом, спросила я. - Дурочка, не плачь, - тихо сказал он, прислонившись к самому моему уху. – Все совсем не так, как тебе казалось. Большего я от него не добилась. Он молчал, раздумывая над чем-то, а я в это время не спешила отстраняться от него, чтобы там ни было, я люблю этого парня, и даже если все это временно, я хочу сполна насладиться моментом. Я не была в университете несколько дней, из-за проблем с ногой, но как только смогла самостоятельно передвигаться решила больше не лежать дома, а идти учится. Не смотря на протесты Клауса, Кэтрин, да вообще всех ребят, я все же стала посещать лекции. Не в моих правилах лежать дома и гонять балду, все-таки это моя жизнь и мое образование и прежде всего это необходимо мне, а не кому-то другому. И кстати, у меня, совсем, вылетело из головы одна довольно важная вещь. Как вы понимаете, все привыкли к тому, что мы с Клаусом можем, лишь ссорится друг с другом, но никому и в голову не могло прийти, что мы начнем встречаться, за исключением Кэтрин и Мэтта. Конечно, ребята догадались обо всем, еще в больнице, когда Майклсон нес меня на руках и не позволял никому больше этого сделать. Объясняться нам не пришлось, ведь большая половина наших друзей были в курсе, благодаря мне, ну а Кола быстро посветили в суть дела. Он было немало удивлен, но ему пришлось смириться с этой новостью. Помнится мне, я тоже опешила узнав, об их отношениях с Пирс, так что мы квиты. Передо мной и Клаусом не было цели намеренно посвящать кого-то в свои отношения, мы вообще хотели как можно дольше хранить это в тайне. В конце концов, чем меньше людей знают о твоих отношениях, тем крепче они будут. Но нашим планам не суждено было сбыться, ведь в один из вечеров, которые мы с Клаусом проводили на балконе, Ребекка проходила мимо, как раз в момент нашего поцелуя. Видимо именно поэтому, когда я пришла на лекции все вокруг только и шептались о том правда ли это. Никогда не думала, что из-за наших отношений может подняться такой ажиотаж. Каждая вторая девушка посылала в мою сторону убийственные взгляды, и самое интересное, что у всех были на то разные причины. Одни были за отношения Хейли и Клауса, потому и сверлили меня взглядом, как разлучницу, другие просто мечтали оказаться на моем месте. Лекции к тому времени уже закончились, потому я не спеша шла к выходу из здания. Стоило мне только сделать шаг за дверь, как чья-то рука потащила меня в сторону. Из-за грубости движений, рука начала болеть, но как я не пыталась ее вырывать, у меня ничего не выходило. Это была девушка сюда по комплекции, но, ни лица, ни цвета волос я не видела, она пряталась в капюшоне. - Куда ты ведешь меня? Отпусти! – кричала я, но девушка лишь ускоряла шаг. Странным образом мы оказались на крыши высотного здания. Я всегда боялась высоты, но в данной ситуации мне было страшно не только из-за этого, но так, же потому что я не знала, что будет происходить дальше. - Милое местечко, не правда ли? - снимая капюшон, сказала девушка. Перед моим взором предстала Хейли. Таких злых глаз я не видела никогда, если бы можно было убивать один взглядом, я, скорее всего давным-давно была зверски убита. - Хейли? Зачем мы здесь? – я не понимала, что происходит, и потому мой голос немного дрожал, когда я обратилась к ней. Она, ничего не ответив, подошла к самому краю высотного здания, страх подступал к горлу, но я успокоилась, когда она просто присела на краю. Девушка движением руки пригласила сесть меня возле нее. По хорошему, мне надо было бежать отсюда, куда глаза глядят, мало ли что ей в голове взбредет? Но вместо этого, я переборов свой страх, подошла к ней и присела рядом. Наверное, мы были на этаже двадцатом, голова кружилась, что-то в голове начало пульсировать. Находится здесь, было ужасно страшно, это тебе не сидеть на балкончике, находящемся на третьем этаже. Тишина, что окружала нас, резала слух, но Маршалл не торопилась что-то делать или говорить. - Я ведь любила его, - наконец, сказала она. Видно было, что эти слова дались ей нелегко. Говорить со мной, здесь и сейчас, о чувствах к нему, не каждая бы смогла. - А он любил тебя, все это время, - добавила она. Я повернулась к ней лицом и уставилась, как на умалишенную. Он признался в своих чувствах всего несколько дней назад, но до этого все наши отношения сводились лишь взаимной неприязни. - Что за глупости? Он всегда причинял мне только боль, - ответила я, качая головой. - Я бы многое отдала, чтобы нравится ему хотя бы в половину того, как ему нравишься ты, - с каждым ее новым словом, мои глаза все увеличивались. - Но… откуда тебе знать? – мог ли Майклсон говорить с ней об этом? Она усмехнулась, так, будто я была какой-то дурочкой. Хотя возможно, она таковой меня и считает. - Да это видно не вооруженным взглядом. Всегда, когда мы были вдвоем, у меня складывалось чувство, что мы втроем, ведь все разговоры сводились к тебе, плохое ли он говорил, хорошее, все о тебе одной, - выпалила на одном дыхании Хейли. Я молчала, она тоже, каждая думала о чем-то своем. Он думал обо мне, когда был с ней. Эта мысль грела мою душу и сердце, мне хотелось летать от услышанных слов. Только зачем, она рассказала все это мне? - Я надеюсь, ты любишь его не меньше, чем он тебя, - прошептала она, но эти слова дались ей очень тяжело. Она старалась ней смотреть мне в глаза, все время, устремляя свой взгляд куда-то далеко в небо. Она не слышала моего ответа, не слышала, как я встала, чтобы уйти, или притворялась, что не слышала. Я встала и легкой походкой ушла с этого места. Придя домой, Кэтрин завалила меня кучей вопросов, о том, где я была, почему не сообщила, почему не был доступен телефон, и как все это понимать. Я, медленно шаркая ногами по полу, прошла к дивану и уволилась на него. Нога немного ныла, ведь Хейли тянула меня на крышу слишком быстро. - Ты собираешься объясняться? – в который раз спросила Пирс, на что получила мой отрицательный кивок. Не прошло и пяти минут, как в блок забежал Клаус, глаза которого бегали из стороны в сторону, он явно был взволнован, напуган. Забыв обо всем на свете, и даже о боли в ноге, я подскочила с дивана и, подлетев к нему, зажала в объятиях. - Что случилось? – тихо спросила я. - Марашалл спрыгнула с крыши высотного здания, - он говорил так, будто находился в какой-то прострации. От его слов, мои ноги подкосились. Она покончила жизнь самоубийством? Наш разговор, был ее исповедью? Но ведь это глупо уходить из жизни, из-за несчастной любви. Все проходит, и это прошло бы. Я помню, сколько раз мне было плохо настолько, что не хотелось жить, но мысли о самоубийстве никогда не посещала мою голову. Это удел слабых, кто не может справиться со своими проблемам, но я никогда не считала Хейли слабой девушкой. Небеса никогда не посылают нам тех испытаний, которые бы мы не могли пережить, просто нужно быть сильнее. Почему она так быстро сдалась? К глазам подступили слезы, очередные слезы. Мне было жаль эту девушку, она пострадал не из-за своей любви, а из-за наших игр. - Я не хотел, чтобы все было так, я не знал, что ее чувства столь сильны, - будто завороженный, Клаус повторял одно и то же. Я знала, что он никогда не желал бы смерти кому-то, ведь ему пришлось пережить смерть любимого человека. Я даже не могу представить, что сейчас твориться в его душе. Все, что мне остается, просто быть рядом в этот нелегкий период его жизни, излечая душевные раны своей любовью. Через два дня, были похороны. Мне было страшно, но я должна была идти, ведь из всех людей, она выбрала именно меня, чтобы выговориться. Я до сих пор не понимаю, почему ее выбор пал именно так. Наверное, ее просто терзали собственные мысли, и раз они были посвящены мне, то и выговорить их нужно было мне. Всю церемонию, я простояла, уткнувшись лицом в плечо Клауса, прежде у меня не было опыта хоронить кого-то. Пусть мы не были с ней близкими подругами, а всего лишь знакомыми по неволи, но на душе было неприятное ощущения от ее ухода. В какой-то степени я винила себя в ее смерти, ведь если бы я не ушла, возможно, Хейли была бы жива сейчас… Мне кажется, что в нашей жизни все не случайно, и все что происходит, должно произойти. Каждому человеку судьба приготовила собственный жизненный путь, наверное, Хейли должна была умереть сейчас. Нам всем хорошо говорить о том, что не стоит сбрасываться с крыши из-за безответной любви, но никто из нас не догадывается о том, что было у нее внутри. Иногда человека окутывает такая душевная боль, которую терпеть - просто нет сил, а единственным выходом оказывается смерть. Если чему-то суждено произойти, ты ничего не сможешь сделать.