20 недель до счастья

Я не понимала, что твориться с моей жизнью. Любая тема для разговора, любой повод, все сводилось к Клаусу Майклсону. Только сейчас я смогла признаться хотя бы самой себе, что чувствую к нему что-то большее, чем обычную людскую симпатию. Я никогда не была ревнивой, но все изменилось с появлением Хейли в его жизни. Если честно, я видела, что у него нет к ней каких-то трепетных чувств. Их отношения скорее были для вида, но осознавать, что он проводил с ней время, обнимал, так, же как меня, целовал ее, мне было неприятно и даже больно. Порой мне хотелось убить ее за то, что она держит его за руку, но я отгоняла от себя эти мысли, я же не маньячка какая-нибудь, а вполне адекватная девушка. Поначалу, я и впрямь собиралась мстить Клаусу, вызывая его ревность, но эти мысли не вышли за пределы моей головы. Когда-то давно, когда я была ребенком, мама учила меня не поступать с людьми так, как они поступили с тобой. Какую бы ужасную боль они не причинили, нужно быть выше этого. Да и к тому же Майклсон мне никогда ничего не обещал. Между нами еще ничего не успевало зародиться, как он тут же обрывал все невидимые связывающие нас нити. Он будто держал меня на определенной дистанции, и подобраться к нему ближе я никак не могла. А еще я боялась. Боялась абсолютно всего. Боялась, признаваться ему в своих чувствах, боялась, что он уйдет из моей жизни, боялась осуждения и, пожалуй, этот список можно было продолжать до бесконечности. Я старалась забыться, выкинуть его из головы, но ничего не получалось. Каждый день я срывалась, мои эмоции лились через край, но я всеми силами пыталась удержать их в себе. Раньше, я тут же высказывала все в лицо Клаусу, сейчас я не могла задеть его чувства, не могла сказать грубого слова, язык не поворачивался. Когда было совсем не в моготу я убегала на свой балкончик, или же просто шаталась по городу и тихо плакала. В наше время люди стали слишком безразличными к бедам друг друга. Мимо меня проходили десятки людей, и всем было совершенно плевать на мое душевное состояние, на сверкающие слезинки на моих щеках. Все, как один куда-то спешили, что-то делали, куда-то бежали, ни у кого не было времени выслушивать мои любовные бредни, да я и сама не рвалась рассказывать. Да и чтобы я могла рассказать? Я с каждым днем влюбляюсь в парня, которого ненавижу и который ненавидит меня? Бред какой-то. Как мое сердце угораздило выбрать его? Почему не доброго, милого Мэтта, который всегда был рядом, поддерживал? Почему не Стефана, который безответно любит меня уже несколько лет? Да почему хотя бы не того же Деймон, с которым мы неплохо проводили время? Почему я влюбляюсь в этого холодного, порой грубого, делающего понятные лишь ему вещи, Клауса? В последнее время я постоянно оказывалась случайным свидетелем истерик Хейли. Девушка то и делала, что кричала и обвиняла Клауса во всех ее бедах. Ему же было, мягко говоря, плевать. Уж не знаю, что происходило между этими двумя, и почему я всегда оказывалась в нужном месте в нужное время. Я подходила к двери в наш блок после очередного дня, проведенного на лекциях, когда застала одну из таких ссор. - Майклсон, чёрт возьми! Я, в конце концов, твоя девушка! – крикнула брюнетка и топнула ногой. Мой взгляд переметнулся с нее на него. Как и прежде он стоял, не шелохнувшись, но на словах «твоя девушка», его лице изменилось, приобрело нотки злости. - Если мы проводим вместе свободное время, это еще не означает, что ты моя девушка, - сказал он медленно, выговаривая каждое слово. Мой рот, вместе со ртом брюнетки болтались где-то внизу, в районе пола. То есть он не считает Хейли своей девушкой? Странный он какой-то. Я больше двух недель была уверена в том, что они встречаются, по реакции самой девушки, я догадалась, что и она так думала, зато Майклсон, по всей видимости, нет. - Хочешь сказать, что мы не встречаемся? – сделав акцент на слове «не», уточнила Маршалл. - Все-таки ты догадливая, - не без сарказма ответил Майклсон. Парень не видел меня и не знал, что я являюсь свидетелем, сей сцены, так как стоял спиной ко мне. Даже и хорошо, что он не видел меня, ведь то счастье что я испытала от его слов, сказанных ей, невозможно было скрывать и я стала улыбаться как дура. Ревность, знаете ли, дурная штука, которая только и делает, что портит жизнь. - Если у тебя есть другая, то не нужно было пудрить мне мозги! – она влепила ему звонкую пощечину, после чего быстро прошагала вперед, кинув в мою сторону презирающий взгляд. Я лишь стояла, зажав рот рукой. Что сказать? Я была в полнейшем шоке. Клаус видимо решил посмотреть ей вслед. Когда парень повернулся, на его лице была довольная ухмылка, но увидев мой удивленный взгляд его эмоции, быстро переменились, что я даже не успела определить зол ли он, недоволен или, же наоборот счастлив. Я смотрела ему прямо в глаза, пытаясь понять его поступки, просто понять кто же такой Клаус Майклсон. Но что-то было между нами недосказанного, будто не хватало какого-то важного фрагмента, чтобы собрать пазл, и получить полную картинку. Он скрывал многое о себе, в особенности свое прошлое. Бережно храня фрагменты прежней жизни в своей памяти, он не позволял никому больше узнать о них. Он молчал, и я молчала тоже. - Кэролайн? – как-то неуверенно произнес он, будто вовсе не ожидал меня увидеть. - Почему ты поступил с ней так? – спросила я, нахмурив брови. Мне действительно было жаль эту девушку, ведь я видела в ней отражение себя. Майклсон пользовался ей, когда ему вздумается, совершенно не беспокоясь о ее чувствах. Он совершает необдуманные поступки, которые немало ранят ее чувства, но она все равно не прекращает общение с ним. Вы скажите, что она дура? Ответ предельно прост, она влюблена. Почему я так спокойно говорю это и встаю на сторону Хейли? Я просто прекрасно понимаю все ее чувства, и испытываю то же самое, иногда мне бывает больнее, намного больнее, чем ей. Майклсон – не просто сердцеед, он душегуб. Почему спросите вы? Потому что он врывается в твой маленький мир, переворачивает там все с ног на голову и тебе приходится привыкать жить в этом хаосе. Но когда ты просто не можешь жить без этого хаоса, он начинает расставлять все вновь по своим местам. И именно тогда ты понимаешь, что до этого твоя жизнь была скучна и однообразна, а с его появлением добавились какие-то яркие краски. - Кэролайн, тебе не понять меня, - заговорил спустя несколько минут молчания Клаус и вытянул меня из собственных мыслей. - Ты никогда и не пытался мне что-то объяснить, - ответила я, открывая дверь, чтобы зайти в блок. Мне не хотелось продолжать этот разговор, ведь я знала, что в любом случаи это закончится ссорой, а я слишком слаба сейчас морально, чтобы кричать, доказывать свою правоту, поэтому, пожалуй, я просто уйду. - Стой, - Клаус находился все еще в коридоре, когда окликнул меня. Я остановилась, но не рисковала поворачиваться. Я просто не знала, что можно ожидать от этого непредсказуемого человека. Но, то, что произошло дальше, повергло меня в шок. Я ожидала чего угодно, но не этого. - Останься, - попросил он тихо-тихо, но мне хватило и этого, чтобы повернуться к нему лицом. Поначалу я подумала, что он шутит, что это какой-то очередной способ вывести меня из себя, но ничего подобного не произошло, ни сейчас, ни через час, вообще в этот день. - Зачем я должна остаться? – спросила я, наблюдая за тем, как он подошел к кухонному шкафу и достал оттуда бутылку коньяка. - Выпьем? – он кинул на меня вопросительный взгляд и приподнял одну бровь. Мне ничего не оставалось, как согласится. В квартире мы были вдвоем, так как Мэтт был на тренировке, а Кол и Кэтрин, наша новоявленная парочка, вновь проводили где-то вместе время. Мы долгое время молчали, не знаю, как Клаус, а я просто не знала, что сказать. Мы лишь сидели друг напротив друга, попивая обжигающую горло жидкость, и смотрели друг другу в глаза. Я не знаю, что именно меня привлекало в его взгляде, может быть загадочность, недосказанность, возможно боль, которая постоянно отражалась в них, или эти огоньки, которые загорались каждый раз, когда мы оставались наедине. Сейчас на моей душе было спокойно, не хотелось рыдать, кричать, вся боль куда-то испарилась, быть может, от части, потому что Клаус сказал Хейли то, что я так хотела услышать. - Я говорил, что у вас похожие глаза? – неожиданно спросил Клаус и я поняла, что он говорит о ней, о Джесс. Я помню тот день, когда случайно упомянула об его девушке, помню ту злость, которую он старался сдержать в себе. В голове всплыли его слова: «Никогда не говори о Джесс… НИКОГДА!» Я вздрогнула, не знаю, что дернуло меня за язык, любопытство или алкоголь в моем мозгу, а возможно они сговорились, но мне жутко хотелось спросить у него о ней. Пока у меня была возможность, пока он сам решил заговорить о ней. - Клаус, - позвала я, и он поднял на меня свой взгляд. – Какой была… - я медлила, боялась сказать дальше, – какой была Джесс? Я ожидала от него любой реакции, но только не улыбки. Он улыбнулся, так искренне, так светло, как никогда прежде, я подумала, что мне кажется и поэтому моргнула пару раз, но улыбка не сходила с его лица. Он напомнил мне ребенка, ведь дети никогда не врут о своих чувствах, и когда думают о чем-то хорошем, то и улыбаются по-настоящему. Именно таким сейчас был Майклсон. - Она была невероятной, - ответил он. Мне на миг показалось, что Клаус был сейчас в каком-то другом мире, его взгляд был отстраненным и каким-то мечтательным. Наверное, он слишком сильно погрузился в воспоминания. - Ты видимо сильно ее любил, раз до сих пор говоришь о ней с таким трепетом, - я была уверенна в том, что он не слышит меня и сказала эти слова скорее для себя, чем для него. - Я до сих пор люблю ее, и, наверное, она никогда не покинет мое сердце, - сказал он, закрывая лицо ладонями. Маленькая слезинка скатилась с моих глаз на стол. Знаете, мне было больно слышать эти слова, ведь я, кажется, любила его. Но возможно из-за этого «кажется» мне было и радостно одновременно. Теперь я точно знала, что он не бездушный монстр, что у него есть душа, и все происходящее это всего лишь защитная реакция. Клаус закрывался от людей, не давал им проникнуть в свою душу, опасаясь очередной потери. - Мне жаль, что ее больше нет, - тихо шепнула я. Я просто не знала, что еще сказать. - Нет, не говори так, - он начал отрицательно качать головой. Я непонимающе уставилась на него. – Ты не знала ее, тебе не о чем жалеть. Он встал и ушел, ничего больше не говоря. Возможно, я сказала что-то лишнее, ведь эта тема еще долгое время будет для Клауса больной темой. Но я не хотела задеть его чувства, мне и в правду жаль, что Джесс больше нет, ведь тогда Клаус был бы счастлив. Но если посмотреть на все с другой стороны, если бы она сейчас была жива, навряд ли я когда-либо узнала Майклсона, не испытала бы к нему тех чувств, что испытываю сейчас, не пережила всего того, что мне пришлось пережить за эти недели. Моя жизнь была другой, такой, как и прежде. Но почему-то мне не хотелось возвращаться в ту жизнь, какой бы прекрасной и замечательной она не была, ведь в ней не было бы Клауса. Как бы ни бесил он меня, как бы ужасно ни вел себя, но я не могла противостоять тем чувствам, что рвались наружу, и мне было достаточно того, чтобы он всего лишь был рядом, пусть не всегда, пусть в одиночные моменты, такие как сейчас, но тем не менее, был.