Будь всегда со мной

Все происходит, как в замедленном кино. Я судорожно вдыхаю знойный воздух, прикусывая губы до крови. Мои глаза направлены в одну точку. Пит. Я ничего не слышу. В ушах только невыносимый писк, а перед глазами плывут цветные круги. Я наблюдаю, как с неимоверной быстротой бледнеет его тело и стекленеют глаза. В голове появляются странные крики, и я со всех сил прикрываю уши, оседая на землю. Но мои глаза продолжают смотреть на Пита. Кто я такая и что я здесь делаю? Где я? Я просто не понимаю. Я просто тупо смотрю на его безучастное тело. Голоса усилились, но я не обращаю на них внимания. Я просто продолжаю смотреть в одну точку. И тут до меня доходит. В голове что-то щелкает, и я начинаю слышать. И думать. Понимание бурлящим горячим фонтаном взрывается в груди, и я бегу к нему. Спотыкаюсь, наваливаясь на его ледяное тело. — Пит! Трясу его со стороны в сторону, поливая горячими слезами. Задыхаюсь в беззвучных рыданиях. Утыкаюсь носом в его мертвецки холодную шею, даже не пытаясь получить хоть каплю воздуха. Во рту солоно, то ли от слез, то ли от его крови. Наконец пытаюсь сделать вдох, но моя грудь наливается адской болью. Сильно сжимаю ладонь в кулак, ногтями раня тонкую кожу. Странно, но сейчас я совсем не чувствую боли. Вся моя боль — внутри. Пит мертв. А я сейчас лежу на его теле. Нет. Не верю. Это не так. Пит жив. — Пит… — полушепотом, насколько хватило мощи, зову я, продолжая укрывать его тело слезами. Он не шелохнулся. Не откликнулся. Не прижал к себе, как обычно бывает, когда мне плохо. Это не Пит. Это просто его тело. Его оболочка. Пита больше нет. Осознание этого медленно входит в мой затуманенный разум, делая контрольный удар. В яблочко. Я обессилено сваливаюсь с его тела, падая на усохшие прошлогодние листья. Хватаю ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Я кричу. С горла вместе с криком вырывается странное хрипение, которое меня удушает. Все вокруг превратилось в единственную сплошную белую полосу. Сухие листья забились в мои волосы, но я не обращаю на это внимание. Хватаюсь за ледяную руку, и прижимаюсь к ней всем своим телом, пытаясь передать ему хоть каплю своего тепла. Но он по-прежнему ледяной. — Пит… — уже почти неслышно шепчу я, вытирая слезы потными ладонями. — Пит… Меня кто-то хватает за руки, и я яростно начинаю вырываться. Я дико шевелю ногами, освобождаясь от запутавшихся простыней, сразу же попадая в крепкое кольцо рук. Пит. Это всего лишь сон. — Снова кошмар? — полушепотом спрашивает он, поправляя волосы на моей челке. Некоторое время я молчу, жадно принимая тепло, исходящее от его тела. Меня все еще трясет. Он берет меня в свои объятья, и я начинаю успокаиваться. — Да. Снилась смерть Руты. Я вру. Не знаю, почему. — Будь всегда со мной, — уже тише добавляю я, закрывая глаза. Этот кошмар страшнее, чем сон о Голодных Играх. Намного страшнее.