Сборник: «Кислотные» драбблы

      Апрель в этом году выдался совсем не весенним: холодно, серо, противно. Дурацкая промозглая сырость, из-за которой то и дело шмыгаешь носом, порывистый ветер, бросающий в лицо мелкие брызги надоевшей мороси, бесцветное скучное небо... Зябко поёжившись и натянув повыше воротник свитера, подхожу на остановку и стараюсь не смотреть по сторонам. Опускаю взгляд под ноги и внимательно изучаю свои сапоги, а внутри всё равно предательски сжимается желудок, и я уже не понимаю, почему по спине бегут мурашки. Наверняка не от привычного холода.       Рядом, наплевав на запрет и штраф, абсолютно невозмутимо курят двое: парень и девушка. Пустые лица серого цвета, худые сгорбившиеся фигуры и отвратительный, невыносимый запах сигарет. Ненавижу. От одного только вида курящего человека меня начинает тошнить, а уж запах... Пытаюсь отвернуться и поймать дыхание ветра, смешанное с бензином и ещё чем-то, и задыхаюсь от очередного приступа кашля. Этот кашель стал моим спутником уже давно, выворачивая наизнанку все внутренности. Но мои попытки сбежать от дыма слабые и тщетные. И я прекрасно знаю причину. Зачем обманывать себя? Глупо. Уж лучше я буду задыхаться от сигарет, чем хоть на секунду снова услышу жуткий смрад гниения...       Против моей воли, глаза всё же находят противоположную сторону дороги и безжизненное тело, лежащее на обочине уже больше двух недель. Каждое утро я обещаю себе окольными путями добраться пешком до следующей остановки и уже там сесть в автобус, но... Вспоминаю об этом, когда остаётся метров десять до цели. Зрелище воистину ужасающее: неестественно вывернутые конечности, запёкшаяся кровь, мутные остекленевшие глаза... Мне больно смотреть на то, как равнодушен мир к такой чудовищной смерти. Никто даже не смотрит в сторону трупа, а маленькая милая девочка с пушистым бубоном на шапке методично откусывает от большой булки с маком, изредка весело поглядывая на отца, говорящего по телефону.       Снова смотрю на мёртвого и сердце сжимается от боли. Почему никто до сих пор не позаботился о том, чтобы тело убрали? На секунду морщусь, почуяв в этой мысли лёгкий налёт брезгливости, от которого, увы, не в силах избавиться... Неужели всем наплевать до такой степени?! Конечно, это же обычный, заурядный грязный оборванец, местный бродяга. Кому он нужен? Он всегда был один. Неизменно появлялся в этом районе и молча смотрел на прохожих. Его желания и мысли были предельно ограничены и просты: крыша над головой и кусок хлеба. Ну или хотя бы доброе слово. А все смотрели на него с безразличием или отвращением, предпочитая делать вид, что лохматого рыжего бродяги не существует. Мне всегда было жаль этого бедного изгоя. Его болезненная худоба, грязные лохмотья и невероятно ясные, чистые глаза, таящие в своей магической глубине поразительную мудрость, недоступную всем прочим, вызывали у меня острое чувство невыразимой боли и щемящей жалости, желание помочь, но этим всё и заканчивалось. Он ловил мои взгляды и несколько раз будто бы даже улыбался мне с благодарностью: мол, спасибо, что видишь меня.       Сейчас, вспоминая его тёплый взгляд, я ощущаю, как меня душат слёзы и чувство вины. Всегда обвиняю и обличаю в людях бесчеловечность, бессердечность, жестокость, а чем я лучше, по сути? Кому есть польза от моих размышлений?! Я ещё хуже... Обрывая процесс самобичевания, подъезжает автобус. Быт, учёба, повседневные дела затягивают, как трясина. Не захлебнуться бы в этой грязи... Оплатив проезд, забиваюсь в самый конец салона и утыкаюсь разгорячённым лбом в холодное стекло, а по щекам наконец-то бегут спасительные, очищающие слёзы.       Он доверял мне, это было заметно. Весь мир отвернулся от него ещё при жизни, а после смерти и я стала предательницей. Не только тот водитель, но и я тоже причастна к трагическому завершению судьбы бродяги. Не помогла, а ведь хотела. Была возможность, был шанс! Какого чёрта я каждый день проходила мимо, разбивая сердца нам обоим?! С самого детства я мечтала о собаке. Так что же помешало мне приютить лохматого рыжего пса, так тепло и доверчиво смотревшего мне в глаза? Что не позволило спасти его жизнь, которой он был достоин больше, чем кто-либо из людей? Особенно, я...       Дружелюбно вилял хвостом и просто смотрел. А мир оставался слепым.

2015 г.