"Мунц, повелитель леса"

- Мистер Мунц, расскажите поподробнее о Райском водопаде. Мы наверняка не первые, кто обращается к Вам с этим вопросом, но Вы не так много распространяетесь о самом водопаде, сколько о своих приключениях. Что же это за место? - Вы, вероятно, плохо меня слушали, если не слышали, как много я о нём рассказывал. Но мне не сложно повторить это ещё раз – специально для вас, учтите! Я не являюсь ни биологом, ни чем-то там ещё, так что уж простите мою скромную речь, но я не совру, если скажу, что я в жизни не видел ничего более прекрасного. Я облетел весь мир на своём дирижабле, побывал в самых заветных уголках джунглей… в конце концов, я даже выжил в тайге! ну, вы знаете эту историю. Но разрази меня гром, я никогда не видел ничего более удивительного и богатого, среди всех лесов мира! Если б вы только смогли увидеть все эти деревья, плоды, утесы, водопад – вы бы поняли, о чём я говорю. Райский водопад – определённо одно из самых красивых мест на земле. Любой бы, кто его увидел, сказал бы абсолютно то же самое. И разве могут не быть прекрасными густо-зелёные сочные травы, яркие красные плоды и мохнатый растительный ковёр у подножия водопада? Разве может не быть прекрасным величественное чудо природы, с божественной гордостью обрушивающий свои воды на камни вниз? Разве могут не быть прекрасными цветы, растущие в этих джунглях? Иные похожи на птиц, иные – на фей, устроившихся поспать: и лепестки их так же дрожат, как фейские крылышки! Разве не могут быть прекрасными грозные крутые утёсы, ровные поверху, как городской асфальт? Разве не чудесны обитающие здесь животные? А особенно – птицы? Райский водопад – определенно одно из самых красивых мест на земле… именно благодаря тому, что здесь совсем нет людей. - А как Вы прокомментируете высказывания господина N о Ваших методах дрессировки? Многие считают, что Ваши попытки «очеловечить» их речь незаконны и вредят животным. Так ли это? - Абсолютная чушь! Мои методы ничуть не вредны и не причиняют собачкам боли! Надо же было додуматься до такой гнусной клеветы! - Тут стоило бы напомнить нашим зрителям, что мистер Мунц разработал специальный ошейник, переводящий речь домашних животных на человеческий язык. Данное изобретение было встречено на ура не только в мире учёных, но и среди простых людей… - Ещё бы оно не было встречено! Мои собачки меня стали обожать, как только я начал понимать их речь! Ох и намучался я с этим ошейником, я Вам скажу… - И как им Райский водопад? - Они без ума от этого путешествия! Правда, Альфочка? Чарльз с трудом переходит в другую каюту. Он держится дрожащими руками за стены и дверные косяки, пока к нему не прибегает встревоженная Альфа с её взволнованным «Хозяин!». Тогда он может опереться на неё и спокойно дойти туда, куда и хотел в начале переместиться. Надо признаться, как поводырь Альфа не самое удобное животное, но кроме неё собак у Чарльза больше не осталось: кто-то убежал в джунгли, предварительно скинув ошейник, кто-то погиб от голода, а кто-то был сражен старостью или болезнью. Глядя на Альфу, Чарльз жалел, что за всё это время у неё так и не началась течка: к старости он становился всё более и более сентиментальным, и желал нянчить пусть не внуков, но хотя бы маленьких щенят. Тем более щенята уж всяко приятнее людей… Альфа чувствовала грусть своего хозяина и тихонько плакала, сидя рядом с ним. - Расскажите, пожалуйста, о своих дальнейших планах. Насколько нам известно, Вы глубоко оскорблены конфузом с… птицей из Райского водопада. И собираетесь доказать учёному совету её существование. Это так? - Определённо. Впрочем, не в одном совете дело: да, конечно, я возмущен тем, что эти старые кретины в глаза не видели птичьего скелета, по всей видимости, но есть и другие причины, по которым я возвращаюсь обратно. Понимаете ли, лес давно перестал быть отдельной силой. Он теперь исключительно подвластен человеку, если вы понимаете. - То есть Вы хотите сказать, что хотите приручить джунгли? Я правильно Вас понял? - Именно, приручить! Ему давно была пора показать, кто хозяин на этой планете; год-другой – и он будет полностью наш, обещаю вам. Чарльз сделал несколько глотков из бутылки. Руки ходили ходуном, и невозможно было ровно не то что держать ручку – поправить себе одеяло порой представлялось задачей более сложной, чем выживание. Слава Богу, рядом с ним находилась Альфа. Несмотря на свой почтенный возраст, она по-прежнему ходила на охоту и приносила в заросший лианами и травами брошенный дирижабль добычу. Сил на то, чтобы её пожарить, у Чарльза не находилось, поэтому обходились вареным мясом да паданцами с тропических деревьев. Он взглянул в круглое, загрязненное окно своего ослабевшего бастиона. Пейзаж за стеклом не менялся; да и с чего бы ему меняться, здесь, вдали от всех людей на свете? Несколько лет назад он ещё думал о том, что стоило бы вернуться – мешала гордость покорителя лесов да жажда найти Ту-Самую-Птицу. А теперь, когда он почти не мог передвигаться, все его собаки умерли, а сам он дышит едва ли не на ладан… эта задача попросту становилась невозможной. Хотя всё же он утешал себя и Альфу. Он говорил, что когда-нибудь он встанет – надо просто это переболеть! – он встанет и пойдёт, и заведёт мотор, и взлетит снова в небо. Тогда он окинет взглядом всю эту местность, увидит, как же она хороша, и тогда лес подчинится ему. Он непременно найдёт золотые прииски, спрятанные под водами Райского водопада, отыщет синюю птицу, он непременно станет властителем этих лесов, и тогда учёные, да и прочие люди, придут в невообразимый экстаз от его гения. Он непременно, непременно покажет им всем, на своём примере покажет, что значит – дрессировщик джунглей… Лес никак не реагировал на это. Лес качал листьями, и молчание его уходило всё глубже и глубже, всё дальше и дальше от мира. Лес всегда любил своих гостей. Но никогда – оккупантов. Уж ему-то ли не знать, кто вновь победит в этой схватке.