Одна жизнь на двоих

Сказать, что Дарим с трудом стоял на ногах – это значит не сказать ничего. Измотанный, едва ли не до смерти уставший, но не имеющий права на проявление слабости пред лицом отца, магистра, но сейчас в первую очередь наставника. - Ты без толку тратишь сам себя. – твердил Альтаир. - Каждое лишнее движение – это потеря сил и времени. Подросток снова и снова уходил от наступающих и стремительных атак, но ученическая форма всё чаще окрашивалась кровавыми, расплывающимися линиями. Сбившееся дыхание, боль едва ли не в каждой мышце и по всему телу. - Время – это твоя жизнь. – Альтаир сделал очередной выпад, который Дарим едва успел отразить. – Один удар – одна чужая жизнь.        На фоне ученика Ла-Ахад выглядел безмятежным и полностью расслабленным, подобно тигру, играющему со своей, загнанной в угол добычей. Плавные, неспешные, но абсолютно выверенные движения сейчас просто позволяли Дариму защититься и давали шанс на отсутствие тяжелых повреждений, но юный ученик прекрасно понимал, что отцу они не стоят никаких усилий.       Наконец Альтаир опустил меч. Он тяжело и неудовлетворенно вздохнул, покачав головой, но всё же решил позволить сыну перевести дух на сегодня. - Пятьдесят отжиманий и можешь отдохнуть. Пора заняться твоим братом. Чувствуя недовольство со стороны отца, Дарим молча опустил голову и приступил к упражнению, искоса глядя на удаляющегося наставника. Меньше всего ему хотелось разочаровать его. Ла-Ахад не позволял себе давать сыну поблажки и тренировал его сильнее, чаще и дольше, нежели других учеников, что встали под его начало. То же самое касалось и Сефа, но, не смотря на младший возраст, его нагрузка была не многим меньше.        Мария с тревогой наблюдала за тренировкой старшего сына, стоя на пороге замка, но в процесс никак не вмешивалась. Она понимала, эти шрамы, полученные от отцовского клинка, помогут избежать гораздо более серьёзных ранений. Ведь в отличие от Альтаира, враги церемониться не будут и каждый удар придётся в полную силу. И всё же, стоило мужу приблизиться к ней, как Мария с едва скрываемым беспокойством произнесла. - Порой ты слишком строг к ним. Дариму нет ещё и шестнадцати, а ты требуешь от него... - Он должен быть сильным. – прервал её Альтаир. – В будущем ему предстоит защищать не только своих братьев, но и свою семью. Мария не стала больше с ним спорить. Во-первых, это было лишним, а во-вторых – бесполезным. - Сеф наверху? – спросил Ла-Ахад, сделав шаг в сторону лестницы на второй этаж, но Мария вдруг остановила его и с внезапной строгостью сказала. - Он ещё не закончил перевод, я его не отпускаю. Острый ум не менее важен, чем заточенный клинок. - Ты хочешь, что бы он стал рафиком? Нам достаточно одного Малика с его остроумием, которое видимо досталось вместе с ворчливостью. – и вопреки желанию жены, Альтаир позвал сына. – Сеф, спускайся!        Долго ждать ему не пришлось. Сперва послышался глухой звук упавших на каменный пол книг, потом скрежет стула, а затем и нетерпеливый топот мальчишки. Подобно стреле он летел из отцовского кабинета вниз по лестнице, но при этом издавал столько грохота, что Альтаир забеспокоился. Скрытность и бесшумность были явно не в почете у его младшего сына. Однако, не успел Сеф переступить порог замка, как его тут же ухватила за капюшон твердая материнская рука. - Стоять. С трепетным испугом Ла-Ахад младший замер на месте и сейчас был больше похож на котёнка, которого мать решила потаскать за шкирку, нежели на будущую грозу тамплиеров. В то же время суровость и непоколебимость Марии пугали. - «Повествование» дочитал? Сеф молча кивнул. - Перевод на английский закончил? Кивок повторился. - А на латынь? Сеф снова качнул головой, но в этот раз уже не так уверенно, что не осталось незамеченным. - Проверю. – с угрозой подытожила она. – Бегом на площадку.        Мария разжала пальцы, выпустив сына на свободу, и Сеф снова сорвался с места, оставив родителей позади и не скрывая радостного облегчения. Но стоило братьям встретиться друг с другом, как их глаза стали наполняться взаимным сочувствием и пониманием. Причем, кто кому больше сопереживал – это оставалось вопросом. Альтаир искоса глядел на Марию, задавая один единственный немой вопрос. «Ну и кто из нас самый суровый?» - Не смотри на меня так. – гордо вскинув голову возникла его супруга. – От меня они хотя бы в состоянии убежать.