Две стороны одной медали

Я много раз была во Дворце Правосудия, но никогда не замечала какие отвратительные здесь шторы. Они висели на больших стрельчатых окнах, полностью блокируя доступ и без того тусклому солнечному свету. Лучи проходили через бордовую ткань и окрашивали её в ярко-красный цвет. И тяжелые складки, словно по мановению палочки злого волшебника, становились похожими на струящуюся кровь…Просто гигантские водопады крови, стекающие с потолка. Брр…Меня аж передёрнуло. Я не выдержала и распахнула шторы, запуская в маленькую комнату солнечный свет. Этого показалось мне мало, и я с силой дернула металлическую защелку и распахнула оконные створки. В комнату ворвался поток свежего воздуха. Ветер растрепал аккуратно уложенные волосы, и теперь, как любила говорить моя покойная бабушка, на голове было «воронье гнездо». Но на пути к верной смерти, мне было всё равно, как я выгляжу. С того места, где я стояла, хорошо были видны экраны, на которых крутили ролики с Жатвы других дистриктов. Я всматривалась в лица юношей и девушек, гадая, кто же из них станет моим убийцей. Я реально оценивала свои шансы. Мне не победить. Дай Бог, пережить бойню за оружие и припасы, что всегда разворачивалась на первых минутах игры у Рога Изобилия. Мои размышления прервал жуткий грохот. В комнату ворвался отец. Он с такой силой толкнул входную дверь, что она ударилась о стену, и от неё отвалился приличный кусок штукатурки. Следом за разъяренным отцом, семенила вмиг осунувшаяся мать. - Ты, что творишь, чертовка!? Ты, что творишь?! – орал отец. - Я спасла невинную девочку от страшной смерти. - Ты меня опозорила! - Опозорила? – удивленно вскрикнула я, - Да, что ты такое говоришь? Ты со всем из ума выжил! - Не надо, дорогой, - попыталась усмирить отца мама. - Молчи! – приказал Андерси. И тут меня словно озарило. Сомнения закрались в мою голову примерно две недели назад, когда я обнаружила в письменном столе отца письмо от президента Сноу, с весьма двусмысленным содержанием. Наконец-то кусочки мозаики сложились воедино, и стала видна полная картина. - Ты боишься…- ошеломленно прошептала я, - Ты боишься, что я подписала смертный приговор не только себе, но и тебе. Ты боишься его…Ты боишься Сноу! - Заткнись! – прорычал он мне в ответ. - Ты действительно думал, что я ничего не узнаю. Что, готовясь стать лекарем, и штудируя книжки по медицине, я не смогу увидеть у себя признаки лучевой болезни. Что после того, как я нашла документы об усыновлении, я не начну задаваться вопросом, откуда же я взялась. - Из-за тебя полетит не только моя голова. Казнят всех, кто замешен в этом деле. - Ну, еще бы. Я ведь из Тринадцатого? Не так ли, папочка? – с издевкой проговорила я. В ответ мне было лишь напряженное молчание. На лбу от волнения выступил пот. Дистрикт-13 поднял восстание против Капитолия больше 70 лет назад. В попытке подавить его Капитолий провел серию мощных химических и ядерных атак, после которых на земле некогда самого богатого округа не осталось ничего. Каждый день как заставку по телевидению крутят ролик, где четко показаны развалины Дистрикта-13. Именно из-за этого дистрикта и начали проводить Голодные Игры. В наказание за мятеж… Капитолий многократно повторял, что на территории Тринадцатого, никого в живых не осталось. Учитывая, что округ занимался ядерными разработками, после взрывов, там должно было остаться лишь голое поле, где каждый камень радиоактивно опасен еще на протяжении нескольких столетий. Но если я действительно родом из этого якобы разрушенного дистрикта, только там я могла получить облучение, то власть президента Сноу пошатнется, недовольные снова поднимутся на восстание. Моё существование означает гражданскую войну. - Я ведь могу рассказать свои предположения в прямом эфире. И власти Капитолия конец. Народ ухватиться за идею выжившего Дистрикта-13, и волну протестов невозможно будет остановить. - Так это твой план? Разрушить все устои Панема? - На самом деле эта мысль пришла ко мне только что. Но думаю, что я так и сделаю. Я не ожидала такой прыти от своего приемного отца. Он в одно мгновение подскочил ко мне и влепил пощечину. С коротким криком я повалилась на пол. В этот момент дверь открыл миротворец и сказал, что наше время истекло. Мэр Андерси тут же выскочил за дверь, а его жена, подняв меня с пола и разрыдавшись на моём плече, пожелала удачи. Стоя уже у самых дверей, она одними губами прошептала. - Я всё равно люблю тебя, Мэдди-ангелочек. - А я тебя…. Дверь захлопнулась, на глазах навернулись слёзы. Но поддаться эмоциям я не успела. Дверь снова открылась и на пороге я увидела сестёр Эвердин. Прим тут же бросилась ко мне в объятия. Её бессвязный шепот был похож на бред сумасшедшего. - Ну зачем? Мадж! Нельзя было! Спасибо…Как же так…Почему ты…Почему я…Почему Гейл…Я не хочу…Я не могу…Я не буду…Как больно…Как глупо… - Всё в порядке. Нет, правда, всё хорошо. Не волнуйся. Успокойся малыш, всё позади. Гейл обязательно вернётся домой. Он же сильный, храбрый, смелый. - А ты? Ответ был очевиден, но я не хотела произносить его вслух. Я не хотела расстраивать Примроуз. В отчаянии я подняла глаза на Китнисс. Та всё поняла. - Ну, всё хватит лить слёзы, Утёнок! Дай и мне сказать пока Мадж. С трудом оттащив от меня сопротивляющуюся девочку, она выставила сестру за дверь. Затем напряженным тоном Китнисс спросила. - Ты понимаешь, что ты наделала? - Если честно…не очень. - У тебя нет шансов... - Уж поверь, это я понимаю прекрасно. Спасибо за поддержку, – псевдо обиженным тоном заявила я. - Я серьёзно, Мадж! - А что, лучше бы на моём месте сейчас стояла Прим? Ведь у неё куда больше шансов, чем у меня. Не так ли? Я знала, чем бы всё это закончилось, и приняла решение. - И чем же? - Ты бы вызвалась добровольцем. Вторым трибутом стал бы Гейл. Ваши семьи умерли бы с голоду, лишившись сразу двух охотников. А на арене он бы спас тебя, а потом убил себя, чтобы ты вернулась домой. - Я бы ему не позволила! - Победитель всего один, Китнисс. И я сделаю всё, чтобы им стал Гейл. Я сделаю всё, чтобы он вернулся домой. Эвердин внимательно посмотрела на меня и будто увидела надежду. В её потускневших глазах вдруг заплясал огонь. - Обещаешь? - Клянусь своей жизнью. Поддавшись порыву, Эвердин обняла меня. Так мы и стояли, пока миротворцы не увели её. Напоследок она что-то сунула мне в руку. Когда я осталась одна, то увидела, что это была моя золотая брошь. Должно быть, она отстегнулась, когда я отрывала руки Прим от себя. Вошли миротворцы, и меня под конвоем повели к поезду, который должен был отвезти трибутов Дистрикта-12 прямиком в Капитолий.