Когда на сцене пятеро...

Когда все это только началось, мы не придали этому особого значения. Эрик по своей привычке молчал и сверлил взглядом стену. Это означало, что он думал. Хесон тихо матерился, Мину всех успокаивал, а Чонджин… Чонджин тоже был на удивление молчалив и сжимал руку понурившегося Энди. Потом Эрик выгнал нас всех из кабинета, оставив только макнэ. Уж не знаю, до чего они там договорились, но после этого наш лидер развил бурную деятельность. Он поднял на уши всех своих знакомых, раскопал все возможные связи… А моя роль в этом была выражена всего одной фразой, сказанной по телефону: «Не волнуйся, Эрик что-нибудь придумает». Ах да, еще я обнял макнэ, когда увидел его впервые после вызова в прокуратуру. Не так уж и много времени прошло, а все уже было решено. Все, что требовалось от Энди, это не светиться лишний раз в прессе, на ТВ и временно забыть о публичной деятельности. Да он отчасти и рад был. На носу мировой тур «ТинТоп», «100%» тоже не оставишь без внимания. Детишки отнимали у него много сил, поэтому он со спокойной душой погрузился в свои президентские заботы. Единственное, о чем он волновался, это наш концерт в честь 16-летия группы. Но услышав об этом, Эрик взбеленился так, что чуть не отвесил несчастному Энди подзатыльник. Мы все в пять голосов уверили макнэ, что его ситуация никак не повлияет на проведение концерта, так что краснеть перед фанатами не придется никому. Он мягко улыбнулся и кивнул. Время шло. Без Энди постепенно сошло на нет «Шинхва шоу». И тут я сам готов был биться головой о стену, ведь именно я был первым мембером, покинувшим его. Тогда мне это казалось правильным поступком. Впрочем, я и сейчас так думаю, но когда Эрик в телефонном разговоре как бы между прочим спокойно упомянул, что они закрывают шоу, я был готов вернуться. Услышав это, Эрик раздраженно цыкнул в трубку и велел мне не заниматься глупостями. - Нам самим не до шоу стало, - убеждал меня Мину, которого я срочно вызвал в бар, чтобы поделиться переживаниями. – У нас с Хесоном концерты, у меня сольник на носу. Я и так уже под капельницами больше времени провожу, чем у микрофона. Он тяжело вздохнул и опрокинул в себя рюмку соджу. Я последовал его примеру. На душе все равно непрерывно скребли кошки, будто это не скандал с Энди расстроил все наши планы, а я сам. - Знаешь, - рука Мину легла мне на плечо. Приятель был уже нетрезв и странно задумчив. – Я только теперь тебя понял. Понял, почему ты ушел из шоу. Раньше только пытался понять, а теперь на своей шкуре все ощутил. Не вздумай приносить себя в жертву. Тем более, что она будет напрасной. Мы уже все решили. Слишком быстрый темп был взят со старта. Все равно бы долго не продержались. Староваты мы уже. Мы молча чокнулись и выпили. После этого рядом снова сидел мой веселый друг Мину, которого я знал со времен трейни. Мрачный задумчивый тип, только что открывший мне потаенную частичку своей души, исчез, словно его и не было. Дальше жизнь потекла как обычно. Мы встречались, выпивали, перезванивались… Но глубоко в душе у меня все равно оставалось непреодолимое ощущение какой-то пустоты. Заполнить ее не удавалось ни любимым сноубордингом, ни новыми знакомствами, ни увлекательными путешествиями. На время я отвлекался, радостно сшивал новый клип, пел друзьям под гитару у теплого камина… Но стоило вернуться в Корею, как неумолимо раздавался звонок от Эрика: «Завтра в семь репетиция. Изволь быть в форме.» Стало еще хуже, как только мы начали подготовку к концерту. Было непривычно стоять на сцене рядом с Джинни или Хесоном. Никто не дурачился, не строил милых рожиц… Мне даже некому было сказать «Будь осторожен со своей спиной». Всего пять слов, но как я привык их повторять на каждой репетиции! Пару раз я пытался подойти с этой фразой к Джинни и Мину, но был послан обоими. Эти двое так отдаются работе, что напрочь забывают о боли. Энди тоже заходил пару раз взглянуть как продвигается наша работа. В один из его приходов, я и посоветовал Мину быть осторожным. Когда тот отмахнулся, Энди укоризненно покачал головой и сказал: - Не обижайте Донвана-хёна. Эти слова меня будто окрылили. Энергия забила ключом! Хотелось продолжать репетировать до позднего вечера, как в былые времена! Но Эрик строго запретил работать на износ и куда-то увел макнэ под предлогом обсуждения какой-то гениальной идеи, внезапно его осенившей. С их уходом куда-то делся и весь мой запал, пропавший окончательно после грозного взгляда Хесона, которого я, кажется, слишком часто шутливо шлепал по заду. Перед первым днем концерта мы узнали о гениальной задумке Эрика. Это действительно была отличная мысль! Энди должен был выйти на сцену во второй день и извиниться перед фанатами. - Хён, я буду плакать, - предупредил макнэ, нервно заламывая руки. - Ай, ты такой милый! – Вскрикнул Мину, повиснув у него на шее. - Мы все будем плакать, - пообещал я, стиснув плечо Энди. Во время первого концерта все шло наперекосяк. Впервые за 16 лет деятельности я абсолютно не знал, что делать на сцене. Эрик и Хесон, как обычно, шпыняли друг друга. Мину и Джинни тоже работали в паре, заводя зал. А я остался не у дел, чувствуя себя, словно пятая нога у собаки. Никто не стоял рядом, не сжимал мою руку. Не отпускал колкие комментарии к речам других мемберов, предусмотрительно выключив перед этим микрофон. И впервые за черт знает сколько времени я не вытянул ноту! Я, один из лучших вокалистов, не вытянул ноту! Пришедший на помощь Хесон одарил меня таким взглядом, что мне захотелось провалиться на месте. Когда все закончилось, я позвонил Энди. Хотел с ним поделиться впечатлениями. Поплакаться, если хотите. - Хён, - сказал он мне. – Не волнуйся, завтра я приду. Постараюсь тебя поддержать. Это были именно те слова, которых я ждал! После этого я не мог дождаться следующего дня! Второй концерт прошел в совершенно бешеном ритме! Энергия переполняла меня, но выплеснуть ее по-прежнему было некуда. Чтобы не потеряться на фоне других, я прямо из кожи вон лез! Отпустить пару резких комментариев? Запросто! Попытаться засунуть микрофон Эрику в зад? Легко! Сделать стойку на одной руке? Да раз плюнуть! Кажется, я немного перестарался… Даже фанаты стали поглядывать на меня с подозрением. Но мне было плевать! Какая-то невидимая сила подхлестывала меня, не давая сидеть спокойно. Словно внутри меня бил фонтан, иссякнув, только когда на сцену поднялся Энди. Нас снова было на сцене шестеро, я стоял рядом с ним… Он плакал, извиняясь перед фанатами, да и мы тоже с трудом сдерживали слезы. За сценой наконец можно было дать волю эмоциям. Главное сейчас было вытереть слезы макнэ, успокоить его, вернуть веру в себя. Потом было веселье, афтепати, бар… Давно мы так не отрывались! Обычно я с таких мероприятий стараюсь поскорее смыться, но сегодня душа требовала праздника. Этот вечер, плавно перешедший в ночь, а затем и в утро, я запомню надолго! За некоторые моменты даже немного стыдно… На следующий день только ближе к вечеру пришло осознание, что праздник души и тела закончился, и все снова идет своим чередом. Верный YouTube уже порадовал свежими фанкамами. Черт дернул меня их посмотреть! Я смотрел на нервно дергающиеся картинки, невольно раз за разом пересчитывая нас. Пятеро. И снова вижу неугомонных Джина и Мину, вечно склочных Эрика с Хесоном… И себя, нелепо вмешивающегося в их привычную манеру общения. Впервые за долгое время накатило. Почему-то вспомнилось, что с давних времен на верхней полке в шкафу валяется початая пачка сигарет. Захотелось курить. Я задумчиво пялился на шкаф, пытаясь решить, что для меня важнее: удовлетворение сиюминутного порыва или голос? Размышления прервал телефонный звонок. Подруга по лыжному клубу восторженно чирикала в трубку: - Донван-оппа, ты даже не представляешь! Это то, что ты искал! Тебе ведь нравится Канада? Так вот, идеальные курсы! Четыре месяца, проживание, полное погружение в язык! Разве не это ты искал? Меня словно осенило: вот оно! Четыре месяца! Я вернусь как раз к началу работы над 12-ым альбомом. А его мы готовим уже вшестером! - Только твоя работа… - продолжала щебетать трубка. – Если у тебя нет проектов, тогда все отлично, но вдруг что-то появится… - Не появится, - кажется, это прозвучало слишком резко. – Я не буду продлевать контракт с компанией. Так что скоро стану абсолютно свободным человеком. - Ты уверен? - Уверен. Я записал координаты лингвистического центра и задумчиво взглянул в зеркало. Отразившаяся в нем мрачная физиономия усмехнулась и опустила вихрастую голову. Надеюсь, ребята, вы меня поймете. Вы всегда понимали. В день вылета я ждал. Сам не знаю, чего, но ждал чего-то очень сильно. Постоянно оглядывался в такси. И даже в аэропорту не сводил глаз с огромных окон. Не скажу, что остальные с пониманием отнеслись к моему решению. В глазах Эрика читалась неприкрытая злоба. Кажется, он жалел, что больше не может побить меня, как в былые времена. Что ж, нам же обоим лучше. Мину пожал мне руку с единственной фразой: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Хесон только презрительно фыркнул и велел быть осторожнее. Джинни тихонько шепнул: - Хён… Кажется, в его глазах даже блеснули слезы, но он быстро отвернулся. Энди просто смотрел на меня. Его взгляд не выражал ничего. Ни поддержки, ни осуждения. Вспоминая о том дне, когда я сказал остальным, что не буду продлевать контракт с LiveWorks, я не могу удержаться от тяжелого вздоха. А после новости про четыре месяца в Канаде Эрик горько усмехнулся и произнес только одно слово: - Отщепенец. Объявили регистрацию на рейс. Скрыв лицо под козырьком бейсболки, я медленно, словно во сне, двигался в толпе пассажиров. В голове была только одна мысль: «Четыре месяца! Потерпи четыре месяца, и все станет как прежде. Нужно только пережить». - Отключите мобильные телефоны. Я вздрогнул. Стюардесса, милая девушка с огромными оленьими глазами широко улыбнулась. - Донван-щщи, отключите свой мобильный телефон. - Хорошо… один звонок! Я быстро, можно? - Если обещаете дать мне автограф, - она улыбнулась еще шире. - Всенепременно. – Я почувствовал, что на моем лице тоже невольно расплывается довольная улыбка. Проводив ее взглядом, я набрал номер и напряженно вслушался в гудки. Трубку подняли не сразу. - Слушаю. - Сонхо, - прокричал я, стараясь придать голосу как можно более радостное звучание. – Хён уже в самолете. - Угу, - прозвучало на том конце. - Передай остальным, чтобы не волновались и почаще мне звонили. - Ты же их знаешь, - вздохнул Энди. – Одним некогда, от других не дождешься. - Ну, тогда, - кажется, мой голос слегка дрогнул. – Хоть ты звони. Не забывай своего стареющего хёна. - Прекрати, - в тоне Энди появилась нотка раздражения. – Никакой ты не стареющий. Прости, у меня самого дел невпроворот. Не обещаю, что смогу часто тебе звонить. Ладно, увидимся через четыре месяца? - Да… увидимся через четыре месяца. Я нажал отбой и поскорее отключил телефон. Стюардесса больше не появлялась. Видимо, просьба об автографе была просто формальной вежливостью. А жаль. Ее присутствие сейчас приятно скрасило бы мое дурное настроение. Но нет, так нет. Я небрежно воткнул в уши наушники и нажал кнопку «random», позволив плееру самому решать, какую музыку мне слушать в пути. По роковому стечению обстоятельств из динамиков раздались первые аккорды «Wild eyes», и собственный голос в начале песни показался мне издевкой. Приоткрыв глаза, я увидел, что на маленьком экране, встроенном в кресло передо мной, параллельно идет еще и клип. Наш знаменитый танец со стульями. Где мы танцуем впятером. Я закрыл глаза, утешив себя единственной мыслью: мы еще вернемся с 12-ым альбомом!