Лучшее лекарство

Дверная ручка повернулась в его руке. Он аккуратно толкнул дверь вперед, стараясь не уронить нашедший хрупкое равновесие торт и зажатый под мышкой скромный, но яркий букет нарциссов. Он знал: этого было недостаточно, но это было все, что он смог сделать - ему еле удалось проскрестись за дверь к флористу за всего лишь несколько минут до закрытия. Он был изможден, дни в пекарне в казались бесконечно долгими, и всем, чего ему сейчас хотелось, были бутылка холодного пива и тесные объятия Китнисс. Голой Китнисс. Зная, что второе ему сейчас точно не светит, он решил организовать себе первое. После того, как он увидит пациента, конечно. Оставив торт и цветы на массивном дубовом столе, занимавшем больше половины их кухни, он на секунду замер и прислушался, стараясь услышать знакомый голос. Он привык по пришествии домой видеть, как она спорит с кошкой или кричит на телевизор - на женщину, готовую потратить полмиллиона на свадебное платье. Но в доме стояла непривычная тишина. Он облегченно выдохнул. Если она спала, то скорее всего у него еще было время разогреть что-нибудь со вчерашнего вечера и открыть пива перед тем как- - Пит? - позвал его голос, низкий и хрипловатый ото сна. И сердитый. Очень сердитый. Китнисс с простудой была головной болью. Но Китнисс со сломанной ногой была кошмаром. - Да, Китниcc, я дома. Буду наверху через минуту. - громко ответил он, поворачиваясь к холодильнику и доставая контейнер с едой. Он открыл микроволновку - он ненавидел разогревать еду, ненавидел всей душой - и, с щелканьем открыв крышку контейнера, поставил его внутрь, устанавливая таймер, и закрыл дверцу. Он пошел было к лестнице, но, повернувшись на каблуках, вернулся к холодильнику и, открыв его еще раз, взял начатую бутылку пива. Господи, а ведь пиво он хотел использовать, если у нее плохое настроение. Пит поднялся по лестнице, как всегда пропустив ступеньку, скрипевшую под его весом, и сделал глоток, позволив холодной янтарной жидкости омыть его горло. Сегодня в пекарне было ужасно жарко, а от ледяной воды, которую он хлестал весь день, только и можно было, что потеть, как загнанная лошадь. Пиво было куда лучше. Он повернул за угол, в их спальню и, облокотившись на косяк двери, лениво скрестил руки на груди. Он смотрел, как его жена старалась изо всех сил привести себя в сидячее положение, тяжелая загипсованная нога лежала впереди нее, волосы представляли собой спутанный ужас, частично падающий на напряженное лицо с застывшим хмурым выражением. Она вздохнула, глубоко и по своей экспульсивности комично. Даже когда он буквально чувствовал исходящие от нее волны ярости, он не мог не улыбнуться. Китнисс могла быть занудой, когда сердилась, но она все равно была милой. - Привет, - сказал он мягко. Она подняла взгляд и сдавленно выдохнула, найдя опору в изголовье кровати. - Пит, я так от этого устала, - пожаловалась она, с размаху положив руку на верхнюю часть гипса. О чем пожалела в то мгновение, когда острая боль прошла сквозь ногу, и он увидел, как резко ее лицо превратилось в ужасную гримасу. - Китнисс, прошла всего лишь неделя. - напомнил он ей, - Тебе нужно носить гипс по крайней мере еще шесть. - Тогда к тому времени меня все еще больше выбесит. - резко ответила она, пытаясь распутать длинные, черные как смоль пряди, падавшие на глаза. Он пересек комнату и опустился на кровать рядом с ней, протянув свои ноги вдоль ее ног. - Ты не обязана весь день сидеть здесь, знаешь. Если у тебя просто сломана нога, то это не значит, что ты прикована к постели. - Я знаю, - отрезала она, - Последняя вещь, которую я хочу делать, это весь день лежать в кровати. Но... - Но что? Ее руки упали на колени, пальцы нервно сплелись. Слова отразились от стен тихим эхом. - От обезболивающего мне хочется спать, я становлюсь вялой. Просто хочется лежать здесь. Чувствую себя ленивой. И медленной. Я не могу двигаться нормально, как привыкла, без этих идиотских костылей. Я бесполезна. Он терпеть не мог эту беспомощность в ее голосе, ненавидел то, как она чувствовала себя от лекарств. Сначала она боролась, не хотела их принимать, с вызовом выкидывала пузырьки и таблетки в окно. Но боль была слишком сильной, и в первую ночь она плакала так, как он раньше никогда не слышал. Целое утро было потрачено на полные лести и обещаний сырных булочек уговоры согласиться принимать лекарства. И казалось, она до сих пор не была полностью уверена в своем решении. Пит поставил пиво на тумбочку у кровати и сильной рукой обнял жену за плечи, пододвигая ближе к себе. - Ты не бесполезна, не ленива и не медленна. Да, у тебя не все будет идти как по маслу в течении еще нескольких недель, да и выбраться погулять удастся нескоро. Но ты привыкнешь, ты сможешь делать все, что делаешь обычно. Обещаю, - он провел рукой по бедру поврежденной ноги, - К тому же, мы договорились, что если тебе не нравится, как на тебя влияет обезболивающее, ты всегда можешь прекратить его пить. - Ну... оно помогает, - сдалась она, пожав плечами. -Тогда продолжай принимать. - Но я не могу ничего сделать. Я как те животные, которые ничего не делают! - чуть не провыла Китнисс, в то время как он улыбнулся сам себе. Это было больше похоже на нее. Это была та Китнисс, к которой он привыкнул за эту неделю. - Тогда, дорогая, я даже не знаю, что я могу сделать. Могу спустить тебя вниз, если хочешь, посмотрим что-нибудь вместе по телевизору. Можно поесть то, что осталось со вчера. - Но я хочу в лес! Он вздохнул, лениво рисуя рукой круги на ее бархатной оливковой коже, выглядывающей из-под края мягких хлопковых шорт. - Тогда не надо было падать с того дерева, - напомнил он с улыбкой. - Ну да, я же это нарочно сделала, - закатила она глаза. - Справедливо. - уступил он. - Но мы не пойдем в лес, не сейчас. Солнце скоро сядет, а меньше всего нам нужно нащупывать дорогу домой в кромешной темноте. Он поднял бровь, увидев, что недовольная Китнисс уже была готова начать спорить, но под его взглядом она с щелчком захлопнула челюсть и сердито нахмурила брови. - Завтра, ладно? Погуляем завтра, когда пекарня будет закрыта. - Неужели воскресенье? - застонала она. - Куда делась вся неделя? - На просмотр "Что за платье!" и других реалити-шоу, за которыми я тебя всегда нахожу. - Кроме этого смотреть было нечего, - покраснев, Китнисс отвела взгляд, а Пит фыркнул. - Да как скажешь, - согласился он, поднимая горлышко бутылки к губам. Сделав жадный глоток холодной жидкости, он уголком глаза поймал на себе немигающий взгляд Китнисс. - Что? - Ничего, - ответила она, но ему был знаком такой голос. - Что, Китнисс? - повторил он. Она заерзала, нервно закручивая край своей короткой футболки на палец. - Ты обо мне лучше заботишься, чем я о тебе. - вздохнула она наконец. - Я себя всегда веду как ханжа какая-то. Даже сейчас сержусь на тебя. - А кто говорит, что я никогда на тебя не сержусь? - с ласковой ухмылкой подметил Пит, - Солнышко, я люблю тебя, ладно? Помнишь, когда мы сказали "в болезни и здравии" ? Мы вместе поклялись в этом. И проявляем это по отношении друг к другу по-разному. Просто у меня это получается чуть лучше. Она фыркнула и показала ему язык; его рука цепко поймала ее за подбородок, он провел большим пальцем по его округлому выступу. - Не делай обещаний, которые не в состоянии сдержать, - сказал он с лукавой улыбкой и, быстро поцеловав ее губы, поставил уже пустую бутылку на тумбочку и начал подниматься с кровати, - Я сейчас спущусь и сделаю нам ужин. Уверен, он уже успел разгореться и снова остыть. Еще раз поставлю в микроволновку и- Его слова застряли в горле, а дыхание перехватило - его тело было рывком втянуто назад в кровать, рядом с ней. "Ее руки все такие же сильные", - пронеслось в его голове, как только он смог приподняться на локтях. - Я голодна не по еде, Пит Мелларк, - сказала она с озорной искоркой в глазах, которой минуту назад там точно не было. - А губы у меня еще вроде работают. Так что иди сюда и поцелуй меня как надо. Думаю, для меня это будет лучшее лекарство. Может быть, эта неделя пройдет лучше, чем он предполагал.