История одной школьницы.

      Размеренное пение птиц, свежий воздух, скрип телеги. Именно в таком месте я привыкла жить – в деревне. Я не люблю шумный город, с его вечной, спешкой и рутинной пылью. Я настолько полюбила деревню, отдохнув там однажды, что потом уже просто не видела смысла возвращаться домой. Я попросила у родителей разрешения остаться жить у бабушки. Родители долго меня не понимали, уговаривали остаться с ними, пытались всячески показать – что жить с ними, в городе, в достатке – гораздо лучше, чем в деревне. Наверное, глупо прозвучит, если я скажу, но да, это так – я просто рождена чтобы жить там. Ни один деревенский житель не променяет свой родной уголок на город. Да, конечно порой может стать скучно, но тогда можно съездить в город. На один день, на два. Но жить там – ни за что.       После моих долгих уговоров, которые порой чуть ли не доходили до рыданий, родители с трудом, но все же позволили мне жить в деревне. Это наверно покажется эгоистичным со стороны. Может сложиться такое впечатление, что я не люблю своих родителей. Нет, напротив, я их очень-очень люблю… Особенно маму. Я не представляю, что бы я делала без нее, но я не могу жить в городе. И вот я вновь оказалась в деревне. Моему счастью не было предела - я бегала по лугам, валялась в траве, вставала и вновь бежала, звонко смеясь. Я просто радовалась жизни, как и полагается семилетнему ребенку. Мне нравилось каждый день вставать рано утром, взять самодельный веник, и тихонько убраться, пока бабушка не проснулась. Но это выходило очень редко: как правило, бабушка вставала ни свет, ни заря, и уже готовила кушать, когда я только разлепляла глазки. Наша деревня отличалась от остальных, и в основном тем, что мы кушали в основном только то, что выращивали сами. Мы были дружной семьей, да-да, именно семьей. Мы были не просто соседями. У нас в деревне почти не было денег - казалось бы, это очень плохо, но нет, это лишь убирала противный критерий «Кто богаче, кто одевается лучше». Да, у кого-то было коров больше, у кого грядка побольше, но все мы были готовы помочь друг другу. Но жизнь не сказка, и нашу счастливую семью настигла беда. Чума. Для нынешнего поколения, это в основном просто жаргонное слово. А для жителей этой деревни это буквально смертный приговор. Казалось бы, уже не 19 век, и вроде лечить можно. Но скажите, вы правда верите что наши доктора будут что-то делать за бесплатно? А откуда у простых жителей деревни, будут деньги? Ведь далеко не у всех есть родственники…. Половина деревни заразилась. Большинство скончалось. И бабушка моя… тоже. Меня же успели отвезти в госпиталь вовремя, и вылечить.       Я долго переживала потерю такого любимого для меня человека. Порой мне казалось, что я люблю свою бабушку больше матери. Я к ней так привязалась…. Казалось, что я отдала ей свое сердце, и погибнув, она унесла его вместе с собой, в иной мир. Сначала я даже не осознавала, что случилось. Просто ее не стало и все…. Но так было от силы первую неделю. Я хоть и была совсем маленьким ребенком, но я была не глупой. Мне было очень тяжело… Но, не смотря на это, а если быть точнее, именно из-за этого моя мама, как и полагается детям в 6-8 лет, отправила меня в школу.       Естественно я стала жить в городе. Сером, будничном, без ярких красок и вечно спешащим. Здесь не было той семьи, люди были как будто холодные и чужие. Я старалась во всех разглядеть эту теплоту, лучик добра, но далеко не всегда получалось. Не побоюсь этого сказать, но я была слишком добрая для этого города. Одноклассники не увидели во мне девочки, которая всегда поддержит, поймет, даст совет и не даст в обиду. Они увидели лишь слабого человека, который просто не способен дать отпор. «Насилие в школе». Такая уже изъезженная, но, тем не менее, не переставая быть популярной тема. В каждом классе должен быть свой, так сказать «козел отпущения». Тот, на кого одноклассники будут срывать всю боль, всю обиду которую они где-либо получили, и совершенно не важно, участвовал ты в этом или нет, ты просто как груша. Бить будут тебя, а ты будешь просто все это терпеть. Почему ты не дашь отпор? А таких, которые могут дать отпор, не выбирают. Не понятно, то ли ты слишком сильный, и все еще пытаешься разглядеть добро, то ли ты слишком слабый, и просто боишься.       Я терпела очень долго. Почти до выпускного класса. Казалось бы, вот оно уже, совсем скоро все закончится. Боль обиды можно будет забыть, но я просто больше не могла. Потому что, я не понимала, закончится ли это? Казалось, с каждым годом, моя жизнь катилась в какую-то бездну. Когда мне исполнилось 13, я испытала очередную потерю. Моего отца сбила машина. На этот раз удар был еще хуже. Я стала взрослее, стала все яснее понимать, отец и мать – единственные, кто поддерживали жизнь во мне. Я сидела ночами и рыдала, рыдала, вспоминая каждый момент, проведенный с отцом. Мне казалось, что сейчас я проснусь, и над моим лицом склонится его лохматая голова, со словами: «Солнышко, просыпайся, мама приготовила завтрак» ... Но этого не было. Была лишь боль. Две недели непрерывного наблюдения психолога. Но я не могла долго зацикливаться на себе. Моей матери как никому другому нужна была поддержка. Мы вытягивали друг друга, фактически держась как за последнюю соломинку. Собственно говоря, так и было. С тех пор маме приходилось очень много работать. Основное состояние семьи нес отец, у него была очень прибыльная работа, он был директором одного из местных банков. Ходили даже слухи, что это был вовсе и не несчастный случай. Мама сутками зависала на работе, а все мои мысли погрязли в учебе. Так было проще отвлечься от всего того кошмара, что происходит вокруг. Прошло еще 4 года. И вот, мне 17 лет и я не знаю, закончится ли когда-нибудь весь тот кошмар, который происходит с моей семьей. Я просто больше не могла терпеть, плотина прорвалась.       Решение было… Я даже не знаю, какое оно было: спонтанное, или продуманное. Было просто ощущение, что я давно хотела этого, и просто сейчас дала волю своим желаниям. На выходных я поехала в деревню, в свою любимую, уже подзабытую деревню. Не смотря на то что прошло почти 10 лет, я помнила ее окрестности наизусть. Я даже не стала раздеваться. Просто так, с улыбкой на лице, я вступала в водную гладь шаг за шагом. Предварительно я осмотрелась, и вроде бы никого не было. Вот, мое тело уже по шею в воде, вскоре ноги перестанут доставать до дна. Выпускаю из себя весь воздух, и с улыбкой плавно иду ко дну, даже не пытаясь сделать что либо, чтобы спасти свою жизнь. Я не стала оставлять каких-то записок, с быстро написанными кривым почерком буквами «Извини». Я не хотела шума, да, как и оказалось, не надо.       К счастью, или наоборот, несчастью, я не заметила рыбачащего в кустах местного жителя. Он наблюдал за мной, думая, что я решила искупаться. Но вскоре он заметил что-то неладное: я слишком долго не выныривала. Меня успели спасти. Вот такая вот неудачная попытка самоубийства, шум, пресса, то чего я хотела меньше всего. Точнее нет. Меньше всего я хотела видеть эти слезы боли на лице матери. То, как она обнимала… Было просто стыдно за то, что я с ней так могла поступить.       Я и не заметила как моя точка зрения, хранившаяся столько лет, стремительно поменялась. Будто с этой прорвавшейся плотиной было не только желание смерти. Я решила не бросать маму. Я решила жить, попробовать. Но я должна была видеть смысл в своей жизни, что-то для меня, что-то помимо матери. И я нашла. Каждый новый день я просыпалась с мыслью, что я обязательно найду способ отомстить тем, кто издевался надо мной все эти 9 лет. Я просыпалась с мыслью, что найду того, кто убил моего отца. Я была уверена на 100%, что это не несчастный случай. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что найду способ заплатить всех врачей, которые делают свою работу ради своей же выгоды, а не ради спасения жизней. Весь смысл моей жизни превратился в месть. Не лучшее решение, согласна. Но другого я просто не видела. Так продолжалось всего лишь 2 недели. План так и не был придуман, и я в очередной раз униженная своими одноклассниками возвращалась после школы. Было поздно. Мама просила меня дождаться ее около школы, но видимо ее опять задержали.       Тихий, обычный серый вечер не предвещал какого-либо происшествия. Но, я стала сомневаться в этом, когда из тени кустов на меня набросился человек. С ножом. Я не знаю, что он хотел, но мне стало очень страшно. Страшно, потому что ценных вещей у меня не было, а самое ценное, что у меня с собою было, это жизнь. Я оттолкнула противника, умудряясь увернуться, правда, получила 2 пореза на щеке, но это пустяки. Я бросилась бежать, со всех сил, ведь вряд ли мой девчачий удар смог удержать неизвестного надолго. Я бежала, но не успела. Меня резко потянули за рукав рубашки, от чего по инерции меня дернуло прямо на противника. Я и не заметила, как две широкие раны украшали мой живот, истекающий кровью.       Преступник скрылся. А мое, уже мертвое тело нашли только под утро. Хах, видимо небесная канцелярия решила исполнить мое недавнее делание, которое впрочем, уже было не нужно.

***

      Я не знаю что произошло. Последнее что я помню – я лежу на асфальте, истекая кровью. Сейчас же я на кладбище… Сижу на своей же, только что разрытой могиле. Мне страшно. Я не знаю что со мной. Я голодная, и во мне будто бьется что-то, что требует разбудить его. Месть.       На следующее утро заголовки газет пестрели ужасающей новостью: « Класс одной из школ поехал на экскурсию, которая закончилась смертью всех учеников и классного руководителя, стоит отметить, что внутренние органы отсутствуют» Весь город был в панике, ведь убийства продолжались. А затем перешли на следующий штат. И еще в один. Это нечто не могли поймать, или хотя бы увидеть. Этим «Нечто» была я. Сильная, полная жажды мести, с кровоточащими ранами. Лишь спустя некоторое время я узнала, что я. Конечно, точно я не могла утверждать, что это именно то, кем я стала, я руководствовалась легендами, не большим. Я стала Драугром. Обычно ими становились воины, но где не ошибаются, не так ли? Я сохранила свое тело. Я сохранила свои желания. Но я стала злее. От той милой девочки, которая любила деревню, мало что осталось. Но осталось. Желание отомстить. Первым делом я убила свой класс. Это было незабываемое чувство, чувство отмщения, и хотелось еще. Следом были все не очень крупные платные поликлиники. Потом все конкуренты, все кто мог посягать на жизнь моего отца. Мне надо питаться, и я продолжаю убивать. Порой мне становится страшно, я теряю себя. Если раньше я убивала только тех, кто издевается над другими, сейчас мне становится плевать, я не различаю, кто предо мной, я просто вижу игрушку. Выбираю жертву, но прежде чем напасть, я играюсь с ней, довожу до состояния белого каления, и только затем убиваю, полностью съедая ее. Я не забыла о своей матери. Я не могла смотреть на ее скорбь, и то как она продолжает жить еле-еле зарабатывая копейки которых едва хватает на жизнь. Я позаботилась о том, чтобы ей выписали от неизвестного лица чек на кругленькую сумму. Я не смогу быть с ней, но пусть она хотя бы не нуждается в пище. Я стала зверем. Я убиваю всех. Лишь иногда меня пробивает, когда я вижу как у меня на глазах над кем-то издеваются. Лишь тогда я не стану трогать жертву. Убью всех обидчиков, и уйду. Все равно никто не поверит рассказам школьника о невероятно сильной девочке. Никто.