Уйди - Останься

Это была самая долгая зима в ее жизни. В ту самую ночь, первую ночь Брюса забрали в Яму. Когда люди Бэйна пришли за ним, она успела выпрыгнуть в окно и теперь ненавидела себя за свой поступок. Вместо того, чтобы сейчас страдать от холода, голода и одиночества она могла бы быть с ним. В ту самую ночь она умоляла его покинуть Готтем. Плакала. Рыдала. Он сцеловывал ее слезы и говорил, что все еще нужен городу. - Я уеду! – кричала она в истерике Он терпеливо улыбался и качал головой: - Это твое право. Но ты не уедешь. Не сможешь. - Меня здесь ничего не держит! Он кивнул и продолжил: - Но ты разочаруешь меня. - Мне плевать! - Нет. – прошептал он и прикоснулся к ее губам таким нежным поцелуем, что у нее внутри все еще все плавилось от одних воспоминаний. Чертов святоша был прав. Теперь эта самая наемница и воровка, которой наплевать на всех и вся, помогала выжить другим. Отдавала свои запасы, делилась кровом и теплом и ничего, Ничего не требовала взамен. Так же как и остальные, она ждала возвращения Бэтмена. Она надеялась на его возвращение. Но молилась она о возвращении Брюса Уэйна. Живого и невредимого. Прежнего. Когда одной особенно темной и холодной ночью он появился на ее пороге и молча протянул кошачий костюм, она была настолько счастлива, что была готова собственными ногтями расцарапать Бэйна до смерти. В эту ночь они сражались бок о бок. Вместе. За город. За них самих. … пока смерть не разлучит их…. Она не хотела, чтобы он садился в этот вертолет. Не хотела, чтобы он обезвреживал эту бомбу. Не хотела, чтобы он умирал. Единственный человек, которого она любила больше всех, больше самой себя, больше собственной жизни, умер на ее глазах. Умер как герой. За своих друзей. За свой город. За нее. Она умерла вместе с ним. В тот самый момент, когда на горизонте вспыхнуло алое зарево взрыва, часть ее души выгорела. Сердце расплавилось. Чувства обуглились. Прокурор успел подхватить девушку, когда та упала без чувств. *** - Простите, мистер Уэйн. Я вас подвел! Я обещал вашим родителя позаботиться о вас и не смог. Я не хочу вас хоронить! Я не буду этого делать! Простите, мистер Уэйн! Старый дворецкий рыдал на могиле своего молодого хозяина. На родовом кладбище Уэйнов он был один. Фокс и Гарри уже ушли. Обессилевший Альфред оперся о старый дуб, погребший под своими корнями все семейство Уэйнов, и перевел дыхание. - Я уезжаю, мистер Уэйн. Перебираюсь во Флоренцию. Помните, я говорил вам о своем любимом ресторане? Вот, это там. Я не могу жить в этом городе, принесшем нам столько страданий. Я знаю, вы любите этот город, мистер Уэйн. Вы любите, а я не могу – слезы снова заструились по его щекам.