Отец меня убьет...

Ладно. Поспали и хватит. В школе отосплюсь, если туда когда-нибудь вернусь, а вот дома необходимо заняться более важными делами. Надеюсь, уже прошло достаточно времени, пока я отдыхала, и отец наконец, расставшись с Караи, закрылся без компаньонов в своей спальне. Сон-то у него хоть и чуткий, как у любого ниндзя, но ведь дверь комнаты не выходит в общий коридор, ведущий к кабинету, да и сами помещения непосредственно не граничат, значит, уснувший мастер ничего и не заметит. А раз так, у меня появляется уникальная возможность рыться в папках хоть до самого утра! До первой тренировки, на которую отец никогда не опаздывал, да и мне надлежало прибыть на нее вовремя. Тихонько, чтобы не побеспокоить обитателей жилой части дома ненужными звуками, я открыла дверь и прокралась на территорию комнаты. Пошарила в поисках выключателя рукой по стене - спору нет, от настольной лампы намного меньше света, но пока я до нее доберусь, рискую пересчитать всю мебель, тогда шуму не оберемся, поэтому и решила рискнуть, ненадолго озарив весь кабинет. Всего лишь полминуты, за которые я успею добраться до стола, и столько же, чтобы вернуться обратно, прекратив общую иллюминацию. За это время ничего просто не успеет случиться! Но при щелчке выключателя вспыхнули не только лампочки верхней люстры чистейшего хрусталя, но и два красноватых глаза моего отца, сидевшего в кресле и облокотившегося о стол. Возможно, он спал, а я, как всегда "удачно" впершись, помешала. Черт! - Доброй ночи, Хару, - хитро ухмыльнулся отец, что, впрочем, не помешало ему скрыть от меня свою усталость, - чем обязан на этот раз? Перед ним на столешнице распахнута та самая папка, которую я начала изучать, пока меня не прервали. Пожалуй, именно ее я бы узнала из тысячи, потрепанная, полная разнокалиберных фотографий, издали смотревшихся как темные прямоугольники. Если только все документы в остальных выглядели подобным образом, то тогда да, я могла и ошибаться. Но вот сердцем или еще чем чуяла - это она! Отец тоже что-то в ней заподозрил, или, что в целом хорошо, но для меня не очень интересно, у него появился некая догадка, и именно ее он сейчас активно проверял! Во всяком случае начал. - Да я вот подумала, ну что ты тут один в темноте сидишь, решила заглянуть, - над головой доброй девочки, навещавшей своего одинокого, всеми заброшенного родителя, ярко вспыхнул нимб, слепя наверняка не поверившего мне мастера, мне недоставало только большой мягкой игрушки с бантом и розовой ночной рубашки, а так шансы обмануть насчет своих желаний любого другого, не мастера, у меня были. Шредер спокойно кивнул: - Благодарю. Как видишь, у меня все хорошо, кроме наличия очень непослушной дочери, - он строго прищурился на меня, а я отвела взгляд и сделала вид, что увлечена узором паркета, якобы именно такого мне еще никогда не доводилось видеть в своей жизни, и ныне поражена красотой и выделкой дерева, - как раз собирался лечь, как пришла ты. Может, чаю? Ты не голодна? - заботливо поинтересовался он, - или пойдем на тренировку пораньше? - Нет, ничего не хочу, - я, словно отбиваясь, отчаянно замахала руками, какое еще чаепитие или еда, вот еще, пусть отец идет отдыхать, мне нетрудно заглянуть попозже, - пойду тогда, - а обернувшись в дверях, добавила, - рада, что у тебя все хорошо. Так, за час уснет кто угодно, а тем более мастер никогда не страдал от бессонницы. Пойду-ка я попытаю счастья еще раз, сейчас-то должно повезти. Только рыться в бумагах придется намного быстрее, время-то уже малость потеряно. Да что ж это такое! Отец! - Папочка? - робко пронудила я, опять вломившись в не покинутый своим владельцем кабинет, которого, по всему видно, совершенно не впечатляли мои ночные визиты, - бедный, тебе не спится... Ты же собирался прилечь? Истинное разочарование очередным разоблачением звучало в моем голосе, и оно очень подходило к сказанному. Мне, потерявшей остатки оптимизма, вяло, толком без надежды думалось: может, мастер ничего не заподозрил? А то ведь в своей комнате я буду заперта навеки, чтобы не иметь возможности выбраться на новые подвиги, или вообще прикована к Караи, она за мной будет следить денно и нощно. Что-то не привлекали меня ни та, ни друга перспектива. - Передумал, - хмыкнул Шредер, - такое у всех бывает, - многозначительно заметил он, сверля меня тяжелым взглядом. Я же упорно делала вид, что совершенно не понимала, о чем шла речь, мало ли, на каких своих знакомых или воинов клана он намекал? - Что тебя беспокоит, Харуко-тян? - официально обратился ко мне мастер, который, как я теперь уже догадалась, знал, что я непременно вернусь, и всего лишь обвел меня вокруг пальца своим озвученным желанием скорее лечь в постель. - Я хотела тебе кое-что сказать, - приблизилась к столу и задумчиво повозила пальцем по кристально чистой столешнице, забывшей, что на свете существует пыль, - дело в том... - неспешно забралась к отцу на колени, кося глазом в сторону все еще разложенной папки и силясь хоть что-нибудь да прочесть, - что я очень хочу кукольный домик! Как же мне пригодился вовремя припомненный разговор с Неоко! Ну, в самом деле: ребенок присмотренный, сытый, должен бы спать в урочное время, а нет, лежит в постели без сна, страдает без игрушек. Все же логично! За всю жизнь отец, слышавший от меня много вранья, привык и не к такому, выдаваемому на гора моей фантазией, и, наверное, каждый раз думал, что его уже ничем не удивить. Но наступал подходящий случай, и опять его изумляла (может, и радовала?) моя изобретательность. - Очень хочу! Давай прямо сейчас поищем мне подарок в Интернет-магазине? Хотя бы пока просто посмотрим? Я тыкалась носом в шею мастера, а взглядом старалась ухватить написанное или подробно рассмотреть фотографии. Почти на ощупь нажав кнопку на вделанном в столешницу пульте управления, изобилующем массой разнообразных функций, я не теряла надежды посмотреть содержимое открытых листов, пока будет подниматься широкий тонкий экран отцовского моноблока, обычно, вне использования, спрятанный в недрах просторного стола. Край только показался над ровной поверхностью, как папка мигом была захлопнута у меня перед носом и сунута в ящик стола, якобы она мешала выдвинутым клавиатуре и мышке. Так, ладно, хитрость не удалась. Придется смотреть кукольные домики, нельзя же сейчас объявить, что они мне совершенно безразличны, а потому оставалось только скрипеть зубами и без отрыва смотреть в экран. Ох, хоть выдержку потренирую, иначе, без высокой цели, невозможно долго выносить подобное зрелище: все такое розовое, противное, маленькое и дурацкое. Тьфу! Похоже, мое возмущенное, периодически морщившееся лицо отец, к которому я сидела спиной, увидел в отражении экрана на темном фоне и смилостивился: мигом были закрыты все ссылки с европейскими игрушками, а появился изысканно-утонченный домик в японском стиле. Я заинтересованно заерзала на коленях мастера, вот это я понимаю: пол маленьких комнаток застелен настоящими татами, разложены миниатюрные подушки, даже токонома со свитком каллиграфии впечатляла исполнением. Ох, неужели я, правда, хочу кукольный домик? Папа-папа, что же ты со мной делал? Неужели у меня теперь будут обычные игрушки для девочек?! Куклы, мебель для них. Да какие еще куклы?! Единственным обитателем такого миленького особнячка может быть только уменьшенная копия моего мастера! *** Не судьба мне, видимо, полистать содержимое проклятой папки! Поутру отец изменил и свое решение отправиться на полигон, вернее, он туда действительно поехал, только взял и меня с собой. Ну да, хотела посмотреть новые разработки ученых клана, но почему же это должно было произойти именно тогда, когда я так занята? Ладно, не будет же мастер брать меня с собой везде, когда-нибудь и точно скоро я окажусь без опеки, тогда и наведаюсь к шкафу в кабинет и спокойно и обстоятельно там покопаюсь, как хочу. Вообще это только кажется, что знакомство со свежими изобретениями очень интересное дело. Скучища смертная! Которая очень напоминала уроки нашего Донателло, только что на небольшой сцене выстроенного полукругом в виде амфитеатра зала нудил не черепаха, а молодое дарование клана Чаплин. Стокман, противную рожу которого я ожидала здесь увидеть, отбывал какое-то очередное наказание, почему-то в больнице, а не в тюрьме. Но быстро позабыв об известном в наших кругах ученом, я увлеченно уставилась на его вихрастого коллегу, желавшего удивить нас с мастером. Он активно водил указкой по белому полотну, заполненному разноцветной и совершенно безумной херней, которую подавал нам как экзотическое блюдо. Мы в моем лице демонстративно зевнули на третьем слайде: где взрывы, мутанты, роботы? Все, что сейчас в моде и может помочь нам одержать победу в необъявленной войне. Он что, думал, мастер вооружит наших солдат этими графиками, а сам, размахивая указкой, поведет отряды на врага?! Идиот! Рыжий мудак! Удобное кресло, порядком мне осточертевшее, давило со всех сторон. Чтобы хоть как-то усмирить свой праведный гнев и в попытке бороться со сном, а не потому что ощущала аппетитный запах взятых для меня отцом из дома припасов, я потянулась к лежавшему на пластиковом приставном столике пакету, намереваясь похрустеть острыми чипсами из нори. Но отец легким шлепком по пальцам заставил меня убрать руку, но не отбил охоту поесть. Я же не буду ему мешать, Чаплин говорил достаточно громко, мастер все услышит, даже если немного пошелестеть заветным пакетом. А может, поживиться чем-нибудь еще? Чуть нагнувшись, пытаясь оценить, что положили нам с собой слуги, я заинтриговано заглянула в пакет, за что мгновенно поплатилась - на меня силой нацепили противогаз. Вот дерьмо! Мало того, что сквозь его визоры весь мир стал каким-то мутным, Чаплин со своей чушью потерял четкие очертания, так еще и рот в результате был заткнут. Обиженная, я повернулась к отцу, пытаясь придать себе самый жалостливый вид, который, наверное, был незаметен из-за противогаза. На секунду отвлекшись от Чаплина, мастер повернулся ко мне, сам он не надел никакого средства защиты, изобразил губами легкое подобие воздушного поцелуя и пригладил мои видные из-под противогаза спутавшиеся волосы, оставалось только добавить "Ты моя красавица", но до этого железный Шредер уже не опустился. - Все это прекрасно, - вернув свое внимание ученому, проворчал Шредер, - на словах. И похоже это больше всего на не имеющую под собой научной базы фантастику. Меня не удивить расчетами, Чаплин, - низкий голос отца заставил трепетать выступавшего, - мне нужны результаты. - Прошу взглянуть на эту субстанцию, - ученый, растягивая губы в заискивающей улыбочке, двумя руками поднял ранее закрепленную на железной подставке сферу, внутри нее клубилось что-то мутное. - Ртуть, - фыркнул мастер, - серная кислота. Третью часть составляет жидкий азот. - Если бы, - самодовольно хихикнул ученый, но вовремя осекся, невежливое поведение могло принести ему любое тяжкое наказание, несмотря на профессиональные достижения, - это прекрасный новый газ, ему нет названия. Он способен разорвать легкие тому, кто вдохнет его. - Класс! - восхитилась я, представив, как на уроке внезапно полопаются мои любимые одноклассницы, но, усомнившись, что правильно поняла Чаплина, уточнила, - пап, как это полопаются? Просто п-п-у-у-у-ф-ф-ф, и все? - Сейчас узнаем. Чаплин? - мастер ограничился модифицированным респиратором, - начинайте. Облаченные в халаты помощники ученого, чьи лица так же, как и мое, скрывали противогазы, приволокли на сцену вырывавшегося и умолявшего о пощаде оборванного мужчину. Защитив себя, Чаплин, швырнув сферу себе под ноги, активировал газ. Я кинулась к отцу, не зная, что принято делать в таких случаях, на всякий случай прижалась к его груди и так сидела, пока он не коснулся моего плеча. - Все закончилось, - его слова в респираторе казалось бурчанием. Я обернулась к сцене: мужчина, выпустив на пол лужу крови, в неестественной позе с распертой обломками ребер грудной клеткой, не двигался. Испуганно ойкнув, обратилась к отцу: - Он же умер? - Не волнуйся, - мастер сжал мое плечо, - у нас есть еще. Посмотрев еще раз на неподвижное тело, я произнесла следующее, надо же было что-то сказать, ведь Шредер испытующе смотрел на меня и придерживал за плечо, как будто опасался побега. - А я думала: он сначала надуется, а потом лопнет, как шарик. Хмыкнувший мастер произнес громче, чем я, так, чтобы изобретатель на сцене точно расслышал: - Госпожа Ороку недовольна - не тот эффект. Услышавший замечание ученый побледнел и попытался что-то скороговоркой пролепетать в свое оправдание, но был остановлен движением руки мастера, понявшего, что шутка не оценена недалеким умом подчиненного. Честно, вообще не ожидала, что Чаплин продемонстрирует нам свое изобретение в действии, просто так, без подготовки, по одной команде отца! Оставшееся на сцене зрелище, без которого, понятное дело, не обойтись настоящим ниндзя, не раз видевшим смерть, удручало, но и одновременно радовало - показ мощи клана Фут производил необходимое впечатление. - Заметьте, хозяин, - прогнусавил Чаплин, пока не избавившись от противогаза, - газ не имеет запаха. Враги ничего не почувствуют, а когда будет уже поздно и появятся первые жертвы, не успеют ничего предпринять. Рука отца тем временем, обхватив меня за плечи, привлекла к себе, что сильно мешало шевелиться, а мне так хотелось наконец-то избавиться от этого надоевшего "намордника"! - Газ не ощущается только людьми, или и животными тоже? - задал уточняющий вопрос мастер, а я напряглась: как отвратительно мучить зверей! Неужели отец решил их уничтожать?! - О, я понимаю ваш вопрос, хозяин. Да, мое изобретение не почувствует никто; никаким рецепторам, принадлежи они хоть самой лучшей ищейке, не вычислять содержание инородной примеси в воздухе! Шредер кивнул и, оставив ученого командовать уборкой помещения, повел меня в соседнюю комнату. Она представляла собой железную капсулу с прозрачными высокими вставками из какого-то пластика; первая, являвшаяся дверью, бесшумно отползла в сторону, пропуская нас внутрь. Там, с шипящим шумом вырвавшись со всех сторон, нас окутал какой-то иной газ, оставшийся росой на мгновенно ставшей влажной одежде. Когда процедура была завершена, и вторая прозрачная створка выпустила нас из капсулы, отец стянул с меня противогаз и сам избавился от респиратора. Но это еще не конец. Нас ожидала сушка: в следующем отсеке в лицо и в спину ударил теплый воздух, развевавшиеся волосы лезли в глаза и в рот, а я пыталась их ухватить и хоть как-то уложить, клятвенно себе обещая, что когда стану взрослой профессиональной куноити, на хрен налысо побреюсь! - Лишняя дезинфекция никогда не помешает, - мастер вытащил из камеры в стене пакет с едой для меня, видимо, она, как и мы, проходила специальную обработку, - частицы газа впитываются в одежду и естественные покровы тела и при кратковременном действии вызывают лишь неприятные ощущения. Длительный же контакт может привести к медленной мучительной смерти. Мастер достал из пакета шоколад и протянул плитку мне, заслушавшейся о новом газе и представлявшей себе, что на испытании мог погибнуть и мой любимый отец. Собственная жизнь в сравнении с его меня не особо волновала. - А Караи? Почему она не захотела пойти с нами? - я, похрустывая орешками, затолкала в рот кусок молочного шоколада, - или она с утра занята? - Твоя сестра воин, сильный хороший воин. Ей неприятны такие изобретения. В открытом бою с вооруженным противником - это да, просто и понятно. Но сейчас, моя девочка, - Шредер присел передо мной на корточки, чтобы смотреть глаза в глаза, - война ведется по другим правилам. И я очень не хочу, чтобы благородные воины, такие, как Караи, гибли из-за своих положительных качеств и убеждений. Клан Фут не может быть замшелой легендой о древних ниндзя, мы должны совмещать в себе наработки прошлого и технологии будущего, только тогда будем по-настоящему непобедимы, а наш мир навсегда сохранит безопасность и порядок. Поперхнувшись шоколадом, я не сдержалась и раскашлялась во время речи мастера, но он лишь усмехнулся, не наказав меня за неподобающее поведение. - Но ты же не будешь издеваться над животными? - строго выдала я, когда справилась с кашлем, - ты же спрашивал об этом у Чаплина! - Нет, не буду. Зачем мне воевать против зверей? - ответил отец хмуро, подозревая, что сказанное им ранее до меня совершенно не дошло, - но если среди наших врагов будут мутанты, мы должны быть соответствующе подготовлены. Логично, нечего добавить. Отец всегда просчитывал любую ситуацию со всех сторон. И мне надлежало стремиться к тому же.