Отец меня убьет...

Однозначно мерзкие в этой школе снились сны! То танцующие черепашки, то теперь еще и крики директора и сенсея добавились. Вот почему хотя бы во сне нельзя вернуться домой, выйти на балкон просторного зала, привстать на цыпочки и, затаив дыхание, смотреть вниз. Туда, где в окружении личной охраны восседал на троне отец, где чуть поодаль от него стояла Караи, из-за спины которой виднелись рукояти катан, а перед ними солдаты Фут демонстрировали свои таланты и достижения. Показательные выступления, не более того. Ката. Кэндо ката. Семь ката с тати и три ката с кодати. Мастер внимательно следил за ниндзя. Сам мастер кэндо и кэндзюцу, он обожал многие стойки, которые отжили свое и уже не использовались в современном искусстве. Кто правильно выполнял их, удостаивался поощрительного взгляда отца. Если уж мастер так любил эти виды, то что говорить обо мне? Я забывала о реальности и обо всем на свете! А потом отец брался за оружие сам. Мое сердце переставало колотиться, и я с нетерпением ждала собственного взросления, чтобы так же, как он, показать свои умения на глазах у мастера и всего клана. Что за?.. Что-то не больно стукнулось о мою спину, и я, пробуждаясь, подняла склоненную на руку голову и обернулась. На полу валялся смятый комок бумаги, и, судя по измятой частично разорванной тетради Рафаэля, постарался именно он. - Харуко, не спи, - просипел Майки, а Раф жестом указал на увлеченно что-то зачитывавшего из учебника Донни, который мог в любой момент вспомнить о распустившихся без присмотра учениках. Пока, похоже, заумный мутант так увлекся, что совсем не замечал происходившее в классе. Девчонки, ученицы сенсея Куро, заплетали друг другу косички. Кто-то увлеченно рисовал, кто-то пытался медитировать по новой методике, показанной сегодня на общем занятии учителем Сплинтером. Я дрыхла, на медитации, правда, произошло тоже самое, - надо сказать, что сон – действительно сильный воин, с таким попробуй справься. Снова меня попыталась отвлечь от созерцания снов уже Неоко, но и ее ждало игнорирование, а я вновь, подперев щеку (на которой безусловно останется красный след) кулаком, закрыла глаза. Пусть что хотят, то и делают – мне до них никакого дела нет, вот и ко мне нечего цепляться всем подряд! Из очередного красочного сна, где наши солдаты, понеся минимальные потери, захватили для отца власть над всем миром, меня мог вырвать неожиданный удар по руке. Если бы я уснула глубоко, как все эти необученные куклы, то непременно бы, потеряв опору, с размаху уткнулась носом в стол, но нет: почувствовав чье-то приближение, расслабила мышцы, а потому резкое касание не вызвало радости у подкравшихся недоумков. Раф! Кто же еще! Урок окончен, и нам пора… к учителю Сплинтеру, судя по суровому взгляду черных глаз, направленному на меня. Тьфу ты, блядь! Вот они, уроды, а некоторые еще и зеленые уроды, могли бы меня разбудить пораньше, чтобы сенсей не любовался на юную спящую куноити! Надеюсь, сегодня учитель не будет привлекать к разъяснительным беседам директора, чтобы у того опять не возникло желания искать мою фамилию. Наш дорогой крыс на этот на раз был краток: - Харуко-тян, полагаю, не следует перечислять то, за что ты наказана сегодня. - Ну да, сенсей, не тратьте время, наверняка у вас найдутся дела и поважнее, - я быстро поклонилась и хотела выскользнуть из дверей комнаты, но не успела. - Сегодня ночью ты и Неоко-тян нарушили запрет и вышли за пределы жилого корпуса, - он сверлил меня взглядом и, возможно, ожидал чистосердечного признания, но честность никогда не была моим любимым качеством, а потому я и не стремилась его развивать (и без него проживу), - кроме того, учитель Куро посчитал наказание Рафаэля и Микеланджело недостаточным, поэтому очередное разделите вы вчетвером. - Не буду я ничем с ними делиться, - буркнула я; мое наказание, почему и здесь необходимо быть щедрой?! Притихшие парни понурили головы, а Неоко коснулась рукой моего плеча, надеясь, что это сможет меня остановить, и в ответ на очередную фразу сенсея прозвучит тишина. - За вечер, а если не хватит времени, то и за ночь вам предстоит сделать уборку в кладовой, все необходимое уже ждет вас там. Путь укажет Леонардо. Вам все ясно? - Да, сенсей, - вяло протянули мы, не противореча учителю. - Снова ты и твой Куро виноваты! – прорычал разозленный Раф, подхватив в охапку учебник и тетради, он быстрым шагом покинул помещение. - Он такой же мой, как и твой! – крикнула вдогонку ему я, но тот лишь обернулся и зыркнул на меня налитыми кровью глазами. - Мудак. После вечерней тренировки мы с ребятами (горячая голова всея школы так и не разговаривала с нами) направились в жилые комнаты, чтобы успеть принять душ и сменить одежду до прихода Леонардо. А оптимистка Неоко еще и рассчитывала сделать хотя бы часть заданных уроков, потому и побежала вперед, я же лениво тащилась по коридору, прижав вещи к груди, размышляла о том, сколько бы раз по моей спине прошлась бамбуковая палка, если бы в этой школе действовали телесные наказания. Собственно, длинноволосый парень в свободном бежевом джемпере, чьи удлиненные или растянутые рукава скрывали пальцы, сам слепой придурок, надо было уступить дорогу Ороку Харуко, а не торчать у меня на пути. Мы столкнулись: он тупо стоял посреди коридора, а я налетела на него, тоже не стараясь избежать столкновения. - Чокнутая, - фыркнул парень, оттолкнув меня к стене и прижав к ней, - значит, так… - Какие-то проблемы? – сквозь зубы процедила я, вот только новой проблемы не хватало, ненавижу непунктуальность, а ведь из-за этого типа (пока будет происходить его безжалостное убийство) можно и на уборку опоздать. - У тебя они точно будут, если еще раз ты посмеешь сделать Чо что-то плохое. - Сейчас мне некогда, а вот завтра твоя голова точно украсит двери школы. - Ты совсем, что ли, дура?! Ты неоднократно оскорбляла дочь Ороку Саки, которую я буду защищать до последней капли крови и удара сердца, - пафосно проговорил ученик, огненным взором, метавшим молнии, подтверждая серьезность своих намерений. - Что?! – я ошалело уставилась на него, не веря своим ушам. - Ороку Саки – мой герой, я буду много тренироваться, чтобы освоить хотя бы половину умений, которыми он обладает! – выдохнул парень, откинув с лица черные волосы. - Ну, вижу, ты уже носишь прическу, как у него. Как будто тебе это поможет. - Не твое дело! Запомни, еще раз ты посмеешь поднять руку на Чо, я тебя покараю! Когда я вырасту, буду защищать самого мастера Ороку Саки, а пока побуду охраной его дочери от местных глупых притеснителей. - А, ну удачи, - без веры в реализацию озвученной им светлой мечты пожелала я; вот сомневаюсь, что отец станет набирать в охрану или в солдат выпускников этой слабой школы. - Я тебя отпущу, но когда ты попадешься мне вновь, уже не пощажу. - Да поняла уже! Давай не бойся, рискни меня отпустить сначала. Парень оставил мои плечи, одним из которых я брезгливо дернула, и, оглашая коридор пронзительным криком «Чо! Чо! Ты где? Дело есть!» понеслась в общую спальню. А этот будущий отцовский охранник догнать меня не успел – и кто он после этого? Ничтожество! Но наличие такого субъекта крайне подозрительно. Не мастер же его сюда направил, чтобы он меня оберегал! Отец-то в курсе, как я выгляжу, мог и этому охламону показать мою фотографию, чтобы он знал, кого на самом деле надлежит охранять. А так ведь совершенно ненужный апломб был продемонстрирован и никаких умений. Ниндзя-мечтатель. Пусть лучше стихами и рисованием займется, может, хоть в искусстве преуспеет. *** У меня вопрос, который я завтра из вредности задам сенсею Куро: как долго он стаскивал в кладовую грязь, пыль и прочий мусор?! Нет, правда, сколько времени необходимо, чтобы так загадить помещение? Нам тут и за год все не убрать – и это не пессимизм, а суровый реализм. Когда перед нами только открылась дверь, а Лео отступил назад, мне на секунду показалось, что разверзлась пасть демона помоек, и сейчас он нас поглотит. Сваленные в одном углу поломанные древки, торчащие вверх подобно костям какого-то большого животного, все оплетены паутиной, с которой свисали еще серые клубки свалявшейся пыли. Заржавевшие от времени клинки, целые или же крупные осколки, а мелкие, - и они тоже в наличии, - хрустели под ногами. Хорошо, что у моих кроссовок толстая подошва, меньше вероятность распороть ногу. А вот это, похоже, когда-то было знаменами. Или одеждой для тренировок? В том виде, в каком куча тряпья предстала перед нами, трудно было угадать ее первоначальное предназначение. По-моему, в ней все волокна слиплись от грязи! Помятые картонные коробки с общипанными мышами краями, наваленные у стены. Раф пнул одну из них, и мы услышали металлический звон – похоже, в ней сложены сюрикены. Для патронов слишком легкий звук. Все-таки надо позвонить отцу и сообщить, что я тут больше учиться не буду! Так запустить кладовую! Ее что, убирали только наказанные ученики?! И что, мы первые за много лет, кто набедокурил в школе?! Столько грязи успело накопиться. Нет, ну, серьезно, это не кладовая, а мусорная куча, и я ее трогать не буду! Думаю, охренели от вида комнаты все; они разбрелись по помещению, с ужасом рассматривая кем-то подготовленный для нас фронт работ, открыли рты, но произнести что-либо были не в силах. Раф сейчас непременно начнет орать и разносить кладовую на отдельные фрагменты, Майки забьется в угол и примется плакать, а Неоко, как ответственная девочка, займется уборкой, молча, без претензий, намочит в ведре тряпку и будет искать под слоем пыли, которую мы изрядно потоптали, пол. Если он вообще тут есть, а то, может, под ногами ее толстенный слой, а под ним еще какая-нибудь херня наподобие набитого в кладовую мусора. Не угадала. Вернее, в чем-то я все-таки оказалась права: Неоко действительно принялась разбирать завалы, а к ней присоединился и Майки, перетаскивая тяжелые коробки с места на место. Мрачный Раф же, не обнаруживая желания что-либо делать, присел на раритетную деревянную тумбочку, с которой облупилась и висела шматами коричневая краска. Только предмет мебели обнаружил строптивость и предпочел умереть, а не покоряться заднице мутанта. Короче, тумбочка развалилась, а черепаха с грохотом рухнул вниз и, громко рыча, бросился атаковать только что аккуратно сложенные Неоко и Майки ящики. - Де-би-лизм! – четко выделяя каждый слог, я пронеслась по кладовой и, достигнув оставшихся от земной жизни тумбочки досок, начала скакать по ним, разнося в щепки, тогда я даже не думала, что могла напороться на гвоздь; месть Куро и всем, кому мы были обязаны вечерним развлечением, требовала выхода. А подумать-то все-таки стоило. Скрип и хруст досок, звон отлетавших гвоздей и шурупов, чуть громче – ручка отвалилась. Я уничтожала случайную жертву, как могла, подпрыгивая все выше, несмотря на усталость и болевшие мышцы – сказывалась неожиданная дополнительная тренировка. Вдруг подо мной что-то резко взвизгнуло и с громким шумом, в котором слились и грохот, и скрип, и хруст, доски пола проломились, и я полетела вниз. Вскинувшая руки в попытке ухватиться за оставшееся я ободрала ладони об обломившиеся под пальцами края и продолжила свой путь в неизвестность под громкий крик Неоко. Пересчитав телом все попавшиеся по пути «достопримечательности», я наконец остановилась и, не утруждаясь попытками подняться, обратила взор внутрь себя, пытаясь оценить наличие возможных травм. Вроде ничего. Ушибы, ссадины и прочие «прелести» есть, но настоящим воинам не привыкать к таким мелочам. Я уселась, потирая голову и другие раненые места, и медленно оглянулась вокруг. Темновато для полноценного обзора, но постепенно глаза привыкли к темноте, и из мрака выступили каменные стены и узкая лестница с частыми ступенями, расположенная рядом со мной – по ней-то я и катилась. - Эй, Харуко! Ты живая? – сверху донесся приглушенный голос Майки. - Да! – крикнула я, стараясь сделать так, чтобы меня не только услышали, но и поняли, что не надо ко мне спускаться, и, делая скидку на недогадливость своего окружения, добавила пояснения. - Я сейчас поднимусь обратно! Не умрут, подождут, а вот помещение, в которое меня занесло, необходимо тщательно осмотреть. Пол в каменном здании не может быть деревянным, а следовательно, я обнаружила потайной ход, а не просто пробила разделявшую этажи перегородку. Только ни тем, кто отбывал со мной наказание, ни тем более учителю Сплинтеру не следует знать о моей находке. Кто первый, тот и заполучит все, что тут спрятано! На карачках, пока не рискуя подниматься на ноги, я доползла до стены и, упершись руками в надежную опору, выпрямилась в полный рост. Перед глазами помутилось, и я припала щекой к холодному камню, прикрыв глаза, восстановила дыхание, снова взглянула на этот мир и обомлела. На серой штукатурке явственно видный темнел знак клана Фут. Изображение было сделано достаточно аккуратно и даже вполне ровно. Неужели сюда уже раньше спускалась учившаяся в этой школе Караи?! Она нарисовала на стене родной символ? Больше-то ведь некому. Если только это был кто-то из детей, чьи семьи принадлежали к нашему клану. Возможно, и так. Но… все равно, очень странно. Я обернулась назад: вдаль уходил черный проход, его открытая пасть звала меня и манила. Только я решила не поддаваться на провокации, почему-то мне представилось, что тот коридор вел в подземное хранилище мумий. Встречались такие на территории Китая, как правило, в монастырях и организованных при них школах боевых искусств, где мумифицировались умершие учителя-монахи, а иногда этот процесс происходил самостоятельно: тело высыхало в соответствующих условиях, а не тухло. Вот что я не хочу увидеть никогда в жизни! Как будто живые, готовые поднять веки и протянуть руки ко мне с истончившимися увядшими желтыми тканями кожи. Фу! С детских лет отец лелеял в моей душе необходимое хорошему разведчику качество – любознательность. Никогда не отличавшийся многословностью, он непостижимым образом выстраивал даже в прекрасно знакомом мне нашем доме целый новый мир. Мастер учил подмечать малейшие изменения, обращать внимание на детали и всматриваться в обыденное, которое оказывалось парадоксально интересным. Когда была еще мала, отец или кто-то из его охраны, состоявшей из лучших ниндзя клана, сопровождали меня, попутно обучая полезным навыкам, показывая то, что скрыто от обычного человека, привыкшего смотреть только под ноги, и наградой мне служили загадки и тайны, которые я с большим удовольствием разбирала и раскрывала. И если бы меня не подстерегали мумии за углом, то, не испытывая омерзения, я бы шагнула в неизвестность. Сопровождаемый «приятными» мыслями о мумиях, в мыслях преследовавших меня, путь наверх пролетел незаметно. В самом конце, где уже не было ступеней, потребовалось подпрыгнуть и, подтянувшись на руках, выбраться обратно в кладовую. Майки подхватил меня за плечи, помогая, а Неоко, вцепившись в ткань что есть сил, тянула за кофту. Раф же стоял у них за спинами, но участия в моем вытаскивании не принимал. Ну, и хрен с тобой, заносчивый мутант! Мне достанется самое интересное приключение, а ты можешь дуться сколько угодно! - Что там? – Майки опасливо кивнул на дыру в полу, больше не подступаясь к ней близко. - Ничего, - я равнодушно махнула рукой, - наверное, строили какое-то помещение и так и не довели дело до завершения. Но во избежание очередного наказания предлагаю завалить проход ящиками или еще какой мурой, чтобы учитель не обнаружил дыру и не расстроился. Предложение принято единогласно (молчавший мутант не в счет). Мы подтащили к стене всякий хлам, что смогли сдвинуть с места, и, немного отдохнув, вернулись к уборке. Отец и мастер точно может мной гордиться: под моим руководством были успешно заметены следы и разобран вековой завал. Учитель Сплинтер, чтобы мы без сопровождения взрослых не болтались по школе, велел Лео периодически навещать нас, и только впечатляющим везением можно объяснить тот факт, что он еще ни разу не появлялся в кладовой. Отдыхавшие от труда, подходящего слугам, а не ниндзя, мы расположились на чистых тщательно протертых Неоко коробках (останки многострадальной тумбочки попрятали в них) в ожидании помощника сенсея, который должен был нас отсюда забрать.