Отец меня убьет...

- Понимаешь, - чуть помявшись, начал Майки, чья зеленая физиономия появилась на экране моего ноутбука, - с Рафом что-то произошло, что-то неизвестное и очень страшное. Я, на всякий случай положившая рядом ручку и блокнот, чтобы записывать самые важные показания черепахи (если таковые появятся), заложила руки за голову, откинувшись в компьютерном кресле, обтянутом мягкой черной тканью. К счастью, пикник длился не вечность, и, пережив скучание на природе, можно было расслабиться дома, отдохнуть от надоевшего общества своих соучеников, чем я и занималась, когда позвонил младший мутант. - Сначала он заявил, что ты на всех смотришь свысока, - вещал Майки, - что в тебе, выскочке, нет ни капли благородства. Прости, Хару, для пользы дела я лишь цитирую сказанное им. Я снисходительно кивнула, мол, живи, черепашья морда, пока. - Потом объявил, что мы все должны жить в мире (нас этому всегда учил отец, и мы не заметили ничего подозрительного), что надо попытаться, вопреки своим эмоциям и симпатиям, принять и понять всех, кто сражался на темной стороне. В частности, Куро. Ну да, не лучший ниндзя, но ведь он уже мастер ниндзюцу, тем более травмированный на фронте, когда сражался за свет. И Чо вовсе не виновата в том, что она дочь Шредера, родителей же не выбирают. А вот Ороку Саки - негодяй, и очень хорошо, что он давно не показывался на свет, иначе бы Раф лично надрал ему бронированный зад. Хорошо - для Рафа - другое, то, что он далеко, иначе пострадала бы чья-то зеленая жопа! Невнятно прошипев несколько ругательств в адрес обнаглевшего черепашки, я сдавлено проворчала: - Что-то эта добрая и одухотворенная тирада не особо похожа на Рафи, с чего он вдруг начнет пропагандировать всеобщее прощение: "Возлюби своих врагов"? - Сначала и я усомнился, все ли в порядке с братом, а потом, когда тот вспомнил нелестным словом Шредера, успокоился. Отец столько времени потратил, чтобы привить Рафу хотя бы терпимое отношение к тем, кто ему не по нраву, что наши старшие братья, слышавшие вместе со мной выступление нашей горячей головы, удовлетворились - наконец влияние сенсея взяло верх над его упертостью. Я же вновь насторожился, уж кто-кто, но только не наш темпераментный друг мигом сменит свои убеждения. Что-то случилось. Я пытался осторожно достучаться до него, даже полностью разделил его мнение и насчет Куро, и насчет всех лидеров темных кланов ниндзя, но брат так и не выдал мне своей тайны. Когда я не смог до тебя дозвониться, рассказал все Неоко, но и она меня поддержала - без тебя здесь не разобраться. Самодовольная улыбка коснулась моих губ - ничего без меня не могут, но мозг, не давая ушным мембранам лопнуть от сладкого воя медных труб, напряженно анализировал полученную информацию. - Раф в опасности, кто бы ему что ни сказал, этот человек - наш враг, и брат, по наивности, может погубить нас всех. - По наивности?! - я оторопела; не замечала за ним такого качества, это же дерзкая недалекая и мстительная черепаха, какая еще наивность?! - Оградить Рафа от незримой опасности нельзя, да и братья с отцом, видимо, считают, что все в порядке. Но я же чувствую, что-то не так! - Майки в бессилии схватился за голову и закатил в отчаянии глаза. - Ну да, - задумчиво протянула я, - тут какая-то тайна. Может, Рафа подкупил Куро? - Или Шредер, - дополнил меня Майки, - хотя брата нельзя купить, он честный. - Оставим в покое Шредера, - насупилась я и добавила, - вообще-то речь сейчас о Рафе. Да и отец говорит, что любого можно купить, надо только правильно оценить человека и предложить то, что его заинтересует. - Ужасные вещи говорит твой отец, - отстранился от камеры Майки. - Но практичные, - парировала я. На лице мутанта отразилось еще большее, нежели за обезумевшего брата, волнение, и он неодобрительно-испуганно покачал головой. Решив не усложнять и без того не простую ситуацию, я вновь вернулась к делу: - Изолировать не пробовали? - Рафа?! – возопил Майки и грустно хмыкнул. - Бесполезно. - Может, тайно? Например, отец пошлет его в подвал, а ты подкрадешься сзади, незаметно столкнешь и запрешь дверь? - Хару! - Ладно, не столкнешь, просто запрешь, пока он там будет шарить? - Хару!! - Ладно, запрешь спящего Рафа в его комнате. - Хару!!! - Хорошо-хорошо. На кухне! - ужас в глазах мутанта подстегивал мое воображение. - В туалете! Слушай, а у вас кухня часом с санузлом не совмещенная? Самый гуманный вариант! - Перестань, я же серьезно, - кажется, он обиделся. - И я серьезно! Конечно, у отца найдется много подходящих помещений для негодного черепашки, но предлагать такой вариант Майки я не рискнула. Вдруг он радостно согласится, а мастер нет - наложит на осуществление идеи свое право вето? Нехорошо. Может, тогда упросить отца разрешить мне завести домашнее животное? Он согласится (не откажет же своей любимой девочке!), спросит какое. А я скажу - черепашку, и вообще она, подходящая, уже нашлась, разыскивать для меня подарок не нужно. М-да, только вдруг потом мастер захочет увидеть это чудо? И вместо медлительной зверюшки, сидящей в траве и листьях в коробке, застанет у меня в комнате буйного парня-мутанта. Вот Караи-то со смеху сдохнет: фу, какой у Харуко ухажер! Блядь! Не буду посмешищем, пусть Майки сам изолирует своего настырного братца! Видимо, длительность моих размышлений превысила допустимый предел, раз черепашка осторожно позвал меня по имени. - Одно могу сказать точно: лучше за ним следи, - буркнула я. Как будто принимая сказанное мной к сведению или показывая, что приказ принят к действию, Майки кивнул. Разговор подходил к концу, но парень не спешил прощаться. Он задумчиво потер сперва лоб, а потом и затылок, похоже, что-то припоминая, и наконец изрек: - И да, забыл сразу тебе сказать: практически готово официальное письмо о возобновлении учебного года, которое скоро будет разослано по семьям всех учеников. Школа гарантирует нашу безопасность. Нам пора вернуться к урокам, - он обнадеживающе улыбнулся. - Вот как письмо будет, тогда и приеду, - проворчала, на хер ее, не знаю, кто как, а я-то соскучиться не успела. Больше Майки, у которого закончились новости, мне был неинтересен. Кукольный домик, перетащенный в мою спальню, куда обратно перебралась и я, наводил на массу размышлений. Глядя в уютно обставленные миниатюрными предметами комнатки, я очень скучала по отцу, а иной раз даже и по взрослой капризной Караи, ниже достоинства которой обращать внимание на такую мелочь, как младшая сестра. Мне было грустно, пусть настоящий ниндзя и не должен грустить, но мне по-настоящему тоскливо. И еще потому, что пришло время опять расставаться с моими родными, покидать милый дом и возвращаться в школу. В не щадившей никого войне кланов, которая готова была вспыхнуть в любой момент, я могла лишиться и дорогого отца, и, как сейчас понимала, любимой сестры. Моя кукольная семья в сборе, сидела за накрытым столом, а я, захлопнув крышку ноутбука и отпихнув в сторону кресло, плюхнулась на край кровати, предательски чесались глаза. Надо встать, надеть доспехи и, отдав необходимые приказы своим воинам, во главе двух отрядов устремиться в школу: оторвать башку Куро, потом Рафу, Чо, директору, всем. Перебить всех на хер, чтобы не осталось тех, кто может развязать очередное столкновение света и тьмы. Мне было все равно, выживу ли я в этом столкновении или умру. Войны же не будет, я остановлю ее - а это главное. Мастер и Караи неподалеку, в своих покоях, наверняка каждый занят очень важным делом, но разыгравшееся воображение в полной тишине упрямо твердило, что я осталась одна, они покинули меня. А, кроме них, никто мне больше не нужен: ни добрый учитель Сплинтер, ни весельчак Майки, ни заботливый Лео, ни дружелюбный Дон, ни подруга Неоко, ни отрубленная голова Рафа! Отец всегда говорил, если самостоятельно не можешь справиться с эмоциями, самый лучший выход для них физическая нагрузка. Обычно он в таком случае лично отправлялся на карательные операции, мне же сейчас, видимо, стоило пойти в тренажерный зал. Пряча слезы от встречных людей, я проскользнула мимо слуг в просторное помещение, где размещались тренажеры, и попыталась отвлечься. Но все упражнения получались из рук вон плохо, мне толком ничего не удавалось, что расстраивало еще больше. Руки и ноги дрожали, последние еще и предательски подкашивались. Я устала, издергалась и разнервничалась, окончательно потеряла над собой контроль и в итоге громко разрыдалась. Если я такая неумеха и слабачка, то мои попытки защитить мастера и Караи заведомо обречены на провал! Но какое-то нелогичное ожившее упорство толкало меня от тренажера к тренажеру, и чем дальше я проходила, тем больше росло мое разочарование в собственных силах, текшие по щекам слезы превратились в сплошной сильный поток. Я – ничто, худший представителей семьи Ороку за все тысячелетия жизни рода. Мне бесполезно пытаться что-то делать, надо плюнуть на все и распустить своих солдат, раз их командир бездарен и не стоил и мизинца самого слабого воина-ниндзя. Пойти к отцу, объявить о своем решении и прекратить существование двух формирований клана, потому что… - слезы усиливались, - я ничтожество! Напрасно покорявшая очередной силовой агрегат, ослабевшая, я бездарно повисла на перекладине не в состоянии подтянуться. Как тут в зале появился Шредер (как я узнала позже, виденные мной слуги сообщили ему о плохом состоянии госпожи и ее упадническом настроении), насильно отодрав меня от металла, мастер, предполагая, что знал истинную причину моего расстройства, тихо произнес: - Хватит. Видимо, твое восстановление еще не завершено, тренировки тяжелы для тебя, пойдем. - Но я же... - дальше выдавленного из себя обрывка дело не пошло. - Давным-давно, - отец вывел меня в коридор, - клан Фут возглавлял Канэиэ-сама. Его карьера воина тени не задалась, но никто и никогда не посмел бы назвать его плохим ниндзя. Канэиэ-сама заслужил уважение и добился высоких должностей в клане благодаря другим своим талантам: прирожденный лидер и дипломат, он обладал выдающими административными качествами. А ты обязательно вновь обретешь былые силы, - продолжил он, то ли тонко намекая, что никаких иных умений у меня не было, то ли просто подбадривая в завершении речи. - Я стану лучше Канэиэ! - твердо пообещала я, крепко стискивая отцовские пальцы, чтобы он ни секунды не сомневался в моей решимости. Мастер хитро улыбнулся, а потом ухмылка стала пугающе-хищной: - У тебя не должно быть авторитетов, Харуко-тян, не стоит привязываться к ним. - А как же ты?! Ты - мой кумир, и всегда им останешься! - горячо возразила я. - Я? - он усмехнулся. - Нет. Все Ороку настолько уникальны, что не следует оглядываться на других. Ты поняла меня, Харуко-тян? Я кивнула, но тут же прищурилась и нагло заметила: - Боишься, что я стану круче тебя? - Возможно, - беззлобно хмыкнул он, не глядя на меня. - Да не хер делать! Шлепок по губам не заставил себя ждать. Всегда литературно изъяснявшийся мастер не уважал ругань, гений перевоплощения употреблял ее лишь в том случае, если того требовал представляемый на миссии образ и никогда кроме. Мне же доставалось за каждый прорыв словоблудия. Но и после этого хорошее настроение отца не изменилось: - Ничего, вернешься в школу, наматеришься, отведешь душу. Покинув меня, повеселевшую, на пороге моей комнаты, Шредер направился к себе.