Отец меня убьет...

Стрекотанье летательных модулей было слышно издалека, солдаты клана с перекошенными озлобленными лицами, незакрытыми тканью, неслись по склонам, на бегу вскидывая автоматы, - вся королевская рать угрожала одной бесстрашной испытательнице, "победно" лежавшей в грязной каше. Мои распахнутые глаза тут же от ужаса попытались захлопнуться вновь. Надвигавшийся Апокалипсис был тем страшнее, чем ближе становился флагманский летательный аппарат. Напоминавший обычный мотоцикл, только без колес, а стоявший на небольшой платформе, превратившийся из размытого пятна в четко видимый объект, он нес не только своего пилота, одетого по всей форме, даже в защитном шлеме, но еще и моего отца. Похоже, запрыгнувшего в последний момент. Ни обязательной минимальной защиты, ни выбора иного аппарата. Мастер был явно лишний на одноместном модуле, терявшая равновесие машина грозила отправить его ко мне на дно ямы, но пока крепкое летательное средство успешно справлялось с возложенной миссией. Щелкнувшие автоматы закинуты на плечи окружившими меня солдатами, шедший первым модуль едва начал тормозить, как отец, не дожидаясь этого, спрыгнул на землю и, марая в сущем дерьме ботинки, бросился ко мне. Издавна же повелось, что за сильные провинности в нашем клане наказывал сам мастер. Вот что ждало сейчас меня. Склонившись надо мной, отец замер, не показывая ни эмоций, ни каких-либо либо кровожадных желаний. Он просто смотрел на меня. И все. Просто. Смотрел. Тогда мне стало страшно. Мастер решил отречься от меня... Чем до ужаса кошмарным он еще мог наказать свою бесшабашную дочь? Только отречением. Мой взгляд с все больше угасавшей с очередной секундой надеждой шарил по его лицу, впиваясь в каждый сантиметр кожи, ища хоть малейшую зацепку, но нет. - Папа! - слезы потекли по щекам, - папа! - я тянула к нему руки, сама не понимая зачем, раз моя судьба решена, то хныкать бесполезно, отца не разжалобить, не вернуть его расположение нытьем. Вдруг мастер подхватил меня за запястья и, подняв, прижал к груди. Как потом по секрету поделился со мной врач, кому я угрожала мучительной казнью, испугавшийся за меня отец опасался множественных переломов и не знал, как меня коснуться, чтобы не причинить дополнительную боль, а раз руки не травмированы, шевелились, можно было схватить за них. Пальцы Шредера поглаживали через штаны мои ноги, он даже согнул каждую в колене: - Больно? - Да! - ответила я невпопад, имея в виду лишь душевную боль, постигшую меня, когда отец хотел оставить проигравшую дочь без своего покровительства, - нет! - быстро исправилась, а потом окончательно, глупо растерявшись, выдохнула, - я не знаю... - У госпожи болевой шок, - где-то поблизости произнес незнакомый голос, видимо, принадлежавший кому-то из главных разработчиков, - хорошо, что пока ведется лишь тестирование бесшумного пуска и движения ракеты. Без заряда. - Она гудит, когда летит, - вмешавшись, пробурчала я, прячась у отца на груди. - Вот и испытали, - хмыкнул мастер, - придется дорабатывать, - чувствовалось по голосу, он усмехнулся; от сердца, точно не только моего, сразу отлегло. - Ракета при тестировании уходит в специальный отлавливающий отсек, куда, к еще большому счастью, госпожа также не попала, - добавил разработчик. - Не хочу я больше никуда, - раскапризничалась я, не вслушиваясь в сказанное, - мастер, можно я пойду в машину? - изворачиваясь, попыталась освободиться, но хватка отца осталась прежней. Видимо, отвечая на молча отданный приказ, военный чин, проводивший нас сюда, поклонился и отрапортовал: - Прошу за мной, мастер. Лазарет здесь недалеко. - Не надо, я хочу домой! - Скоро, - и отец еще чуть усилил свои объятия. *** Ни посещения лазарета, ни возвращения домой я не помнила. Очнулась только в отцовской спальне, обложенная горами подушек, собранными наверняка со всего дома, и придавленная к матрасу еще несколькими плотными одеялами. Да и сама комната преобразилась. Тумбочка у кровати заставлена рядами моих солдатиков. На удобно пододвинутом к ложу низком столике разместился шикарный кукольный домик, у входа которого были оставлены пять кукол в классических кимоно: мужчина, женщина, две девочки и мальчик. Дорогой и шикарный подарок! Возможно, мне показалось - перед глазами еще мутилось, - но хозяин особняка внешне напоминал отца, а дочери - нас с Караи. Как Шредер смог отыскать такие потрясающие игрушки? Да еще так быстро? Но он же великий мастер клана, следовательно, может все! Стену напротив кровати украсила плазма, пульт отыскался на тумбочке под правой рукой. Отец, считавший, что в спальне необходимо отдыхать от дневных забот, только ради меня и обзавелся здесь экраном. А почему мастер вообще разместил меня в своих покоях? Ах да, столько подушек на моей кровати просто бы не поместилось. Да и зачем они в таком количестве? Что за глупости? Правда, поток вопросов, возникавших в моей голове с дикой скоростью, быстро прекратился, стоило двери чуть отползти в сторону. Заглянувший ко мне отец, заметив, что я пришла в себя, приблизился и хмуро поинтересовался, какие у меня планы. - Никаких, - мрачно отозвалась я, ну, в самом деле, что можно предпринять лежа, как умирающая. - А чтобы и дальше никаких не родилось, я перевел тебя в свою спальню. И, как ты понимаешь, буду следить за тобой сам. Доверять охране, а потом наказывать якобы нерадивых солдат - сомнительная мера, так я быстро растеряю весь клан, только уберечь тебя все равно не удастся. Отец говорил решительно, а раз так, то теперь меня точно будет охранять только один воин - сам Шредер. В голове выстраивалась мрачная картина: я, как узник, с кандалами на руках и ногах, медленно, насколько позволяют оковы, передвигаюсь по помещениям его личных покоев, но пытливый мозг разбавил ее и вполне прагматичными идеями. Не будет же мастер постоянно сидеть рядом со мной в спальне, ему что, ни разу и отойти не понадобится? Впрочем, о чем я? Здесь, в его мире, собрано все, что необходимо для полноценной жизни, разве что кухни нет, да на нее он все равно не заглядывал лично. Значит, мои опасения не напрасны, и мастер исполнит свое обещание в полном объеме. К сожалению. - Пока ты вне строя, твои солдаты будут под контролем Караи. Отдыхай, здесь все, что тебе может пригодиться. Единственно: тебе запрещено пользоваться ноутбуком. Никаких игр и общения. Сейчас ни твоим глазам, ни голове не нужна дополнительная нагрузка. Ты поняла меня? - Да, папа, - кисло отозвалась я, комкая нижнее одеяло и всей душой желая от него избавиться. - Выполняй! Что еще можно ответить на приказ? - Да, мастер. А вдогонку уже бросила: - Спасибо за подарок! - Выздоравливай! - негромко отозвался Шредер, но не вернулся, чтобы потрепать по плечу или как-то иначе выразить свои чувства. *** Постельный режим, полный покой. Телевизор, игрушки, интереснейшие книжки и комиксы о приключениях деятельных удачливых ниндзя, ноутбук - я все-таки уговорила отца принести мне его, дабы иметь возможность просматривать данные с камер видеонаблюдения, расположенных в зале для тренировок. Несколько раз мне звонила Неоко, но я не ответила, сколько-то набирал Майки, и однажды пришло сообщение от Рафа. Он информировал, что пытался со мной связаться, да, якобы как-то это был он, а не младший брат, "вежливо" интересовался моими делами (не сдохла ли я?) и просил связаться с ним. Я игнорировала просьбу. Уж кто-кто, а зеленый школьный задира не должен видеть меня в таком состоянии. И брату нечего, разболтает еще Рафу, и Нео тоже не стоит знать, будет еще волноваться, пусть спит спокойно. Часто между тренировками и миссиями ко мне забегала Караи, тайком от отца таскала сладости, подолгу сидела со мной, всячески заботилась, пока действовал запрет на поднятие с кровати в одиночку. Вся в ушибах, исцарапанная, но здоровая и полная сил, я оказалась прикованной к постели волей мастера. Страшно обижаясь на чрезмерную заботу и попытку сделать из меня домашнюю куклу, я хоть и понимала, что наказана таким образом, но все равно... не понимала, почему именно так! Отец навещал меня нечасто, больше присылал слуг справиться о моем самочувствии и настроении. А я тоскливо ныла из подушек, что все мои мышцы атрофировались, а на боках уже пролежни. Вообще двигаться мне было разрешено - глупо ползать по кровати, как несмышленышу, - и после очередного донесения мастеру он напоминал мне о позволении, а вот подниматься на ноги повторно категорически запретил. - Ну, папа! Я уже здорова! Я хочу походить, побегать, от лежания уже все тело болит! - капризно пожаловалась я, когда мастер появился в комнате, - я могу! Я полностью восстановилась! - Да? - мастер взглянул на меня как-то странно; он сбросил на пол несколько больших подушек и, осторожно вытащив меня из-под одеяла, поставил на татами, - тогда вперед! Ну, что он в самом деле, издевается, что ли? Как будто я только ходить учусь. Столько уже в своей жизни пробегала! Первый решительный шаг расставил все по своим местам: одна нога поднята, а вторая, предательски задрожав и став словно ватной, подогнулась, и я уткнулась носом в подушку, обреченно пережидая головокружение и молясь известным богам, чтобы меня не вырвало при Шредере. Бережно поднявший меня на матрас и устроивший среди подушек отец не сказал ни слова. Возможно, мастер и был прав, опасаясь сотрясения мозга от сильного удара головой - диагноз, правда, больше походил на подозрение. Тогда объяснялось все: его страх позволить мне выбраться из-под одеяла в одиночку, пройтись без поддержки по комнате, - за мной всегда кто-либо надзирал и подставлял руку, не давая самостоятельно передвигаться. Спору нет, так проще. Но не всегда проще - лучше. Отец предложил мне задачу на ближайшие дни, сложную, но выполнимую. Спихнув подушки на татами, я сползала к ним и, едва касаясь рукой края кровати, пыталась двигаться без полноценной опоры. Поначалу успехов не было никаких: меня, беспомощную, находили слуги или Караи, и о моих попытках сразу становилось известно. В ответ приходили строгие приказы оставить все глупые развлечения и выполнять предписания врачей без отсебятины. Ой-ой-ой, папочка, а много ли ты слушался их в своей жизни? Раненый и прооперированный, вместо трех недель отдыха выдержал только три дня. Опираясь на плечо Хана, отправился на тренировку, где с большим трудом из-за травм выдержал небольшой спарринг, но никто тогда не усомнился в неиссякаемых силах железного Шредера, как никто не видел и твоего ухода - охранник в качестве опоры. Ты смог, и я смогу. Вскоре темнота головокружений отпустила, перестав накрывать в самый неподходящий момент, и я уже практически свободно прогуливалась от стены к стены, по периметру спальни. И никто мне не был не нужен. Правда, очень помогла рекомендованная врачом гимнастика. Выполняя комплекс каждый день в строгой последовательности, я сохранила полную подвижность всех мышц. Не спеша радовать мастера успехами, я пока не стремилась самостоятельно выходить без сопровождения из комнаты. Миниатюрный гонг для вызова помощи всегда был под рукой, и я демонстративно им пользовалась. Никто не должен знать, что я после всех испытаний полностью восстановилась. Пока. Даже мой любимый отец. Он всегда защищал меня, но не меня надо было прятать от опасностей вражеского мира, а его. Только мастер мог спасти наш клан, ни добродетельная Караи, ни я, маленькая эмоциональная дура, а он! *** Закутанная в одеяло я, очень надеясь на крайнее везение, тихонько выглянула из спальни. В небольшой комнатке, эдаком коридорчике, предшествующем территории отдыха, было темно. Из обстановки добавилось кресло в дальнем углу, где сейчас, едва различимый в полумраке, кто-то лежал. Сомневаюсь, что плечо и опущенная с подлокотника рука принадлежали отцу, но мало ли? Сделав пару шажков, чуть продвинулась вперед и вбок, надо приблизиться к двери. Мастер-то меня в любом случае услышит, а всех остальных точно удастся обмануть, я же куноити. Еще одна серия движений, и почуявшая что-то неладное личность проснулась и поднялась с кресла. Не отец. Хвала всем бессмертным богам! О, так это же Хираки! - Госпожа Харуко, - строго, так не похоже на себя, произнес он, - извольте вернуться в постель. - Потом вернусь. Сейчас не до этого, - отмахнулась от него, как от назойливой мухи. - Хару, пожалуйста, ты же понимаешь, что мастер с тобой сделает, если узнает? - Ты хочешь ему все рассказать, предатель? - вот так, друг детства решил меня выдать! Хираки опустился передо мной на одно колено и поправил одеяло на плечах: - Ради твоего же блага. И только ради этого я все расскажу. - А что будет, если я расскажу отцу, как ты зажимал под лестницей нашу новую служанку, когда она только появилась в доме? - я хитро прищурилась и скрестила руки на груди на манер сильного властелина, не желавшего идти ни на какие уступки. Пробурчав что-то, похожее на "Выросла на мою голову шантажистка", Хираки опасливо оглянулся на ведущую из покоев дверь: - А если узнает? - Нет, - шепнула я, - ты скажешь, что я сплю. Иди выключи свет. Отец не будет меня беспокоить. Ну, что ты так на меня уставился? От меня бодрствующей столько проблем, что мастер точно не решится ко мне заходить. Аргумент охраннику показался весомым, и он выпустил меня в одиночку, сам же остался стоять на стреме. *** Возможно, созревшая в голове за время вынужденного бездействия идея и была никчемной, но иного плана не было. Присмотренная мною папка чисто теоретически могла остаться и в кабинете мастера, но туда путь мне точно заказан. Да и, блядь, совсем забыла, надо было спросить у Хираки, где находился отец! Я тупела прямо на глазах! Не возвращаться же теперь, раз я беспрепятственно выбралась из покоев мастера. Когда жилые территории остались за спиной - там меньше всего охраны в доме - начались заповедные места. Мастер запрещал нам сюда забредать, пусть особой опасности тут и не было, а вот охраны хватало. Впереди меня ждал закрытый архив мастера клана Фут. Запароленные двери, камеры слежения, боюсь, последних точно не избежать. А пароли... как-то не так давно, правда, до моего отъезда в школу, отец приходил сюда со мной. Уже не помню, куда мы с ним собирались, но по пути ему потребовалось заглянуть в архив и что-то тут взять. Я стояла рядом, смотрела снизу вверх и умоляла не задерживаться. Мастер же набирал пароль. Наверняка пароли постоянно менялись, но почему бы не рискнуть - возможно же, что бессмертные боги помогут мне в добром дела спасения нашего клана, и выбранный на сегодня пароль в точности совпадет с тем, старым? У меня есть один шанс, если я ошибусь, через мгновение здесь будет вся охрана во главе с мастером. Накинув на голову одеяло, - меня почему-то начало знобить, и сердце колотилось в груди, как бешеное, - возложила пальцы на сенсорный экран и быстро ввела отпечатавшуюся в памяти подсмотренную комбинацию. Бинго! С легким шорохом двери разъехались в стороны. Камера, пусть я и не обнаружила ее, покажет маленькое приведение (с опозданием я до конца оценила посетившую меня прекрасную идею с закутыванием в одеяло, которое, к счастью, было светлым и просторным, хорошо упрятавшим меня от чужих глаз), и охрана ни о чем не доложит мастеру: кому охота беспокоить командира глупыми сказками, а потом получить обвинение в распитии саке на дежурстве? Что ж, архив ждал своей покорительницы! Итак, оставим в покое этого Такеши, поинтересуемся лучше Йоши. Все-таки вероятность, что против нашей семьи и клана что-то затевает давний враг мастера намного больше, нежели какие-то пропавшие без вести вояки. Может, и нет, но так я хотя бы узнаю, кто такой этот чертов Йоши. Итак, Йоши. Стройные ряды металлических стеллажей, озаряемые лишь скромным аварийным освещением, и, как в шкафу, папки, папки и еще раз папки, иногда встречались и набитые коробки. Только тут их, разумеется намного больше. Ничего, справлюсь. Это же архив, а значит, все должно быть структурировано. А, вот и нужный стеллаж. Война кланов, годы соответствовали последней... Йо... Йо... Йош... Вот!.. Вот дерьмо! Имя рода написано старыми иероглифами кандзи. Мастер им прекрасно владел, хотя и для его поколения они уже отжили свое, что тогда говорить обо мне? Напрасно поводив пальцем по всем черточкам, пытаясь хоть приблизительно догадаться, что в них зашифровано, я оставила надежду. Надо пролистнуть хотя бы эти материалы, может, и Йоши вовсе не тот. Много этих Йоши развелось. Так, я опустилась на корточки и принялась просматривать документы. Йоши, обычный Йоши, ничего выдающегося. Родился, учился... Название оконченной им школы боевых искусств мне ни о чем не говорило, да такой могло и не существовать уже. Сражался на стороне светлых, миротворец, один из инициаторов договора, положившего конец войне, подписал без сопротивления... Так-так... Ничего особенно, никаких указаний на присуждение звания врага великого Шредера, никаких подозрительных заслуг. Судя по данной характеристике, настроен вполне нейтрально, даже доброжелательно по отношению ко всем. Мастер ниндзюцу. Бывает. Ничего такого. Глаза жадно глотали строчку за строчкой. Что?!