Перекрестки миров и тридцать три тысячи жизней

автор - Shy Cat Шотландское лето проходит быстро. Еще совсем немного, и плакса-сентябрь зальет все вокруг мокрыми и холодными дождями. Разве можно назвать дождь мокрым? Молли Уизли уверена, что можно. Ведь долгие английские дожди не просто идут, они опутывают все вокруг густой серой паутиной бесконечной мороси, и капли ее, попадая на кожу, расползаются по ней огромными, пронизывающе холодными кляксами. А в Норе живет солнце. Оно прячется от осенней непогоды в лохматых рыжих макушках и россыпях золотых веснушек, в веселом смехе и шутках, даже в бесконечных ссорах и бурных примирениях десятка человек, которые живут тут под одной крышей. Молли неважно, что говорят остальные про их с Артуром семью. Напыщенные снобы вроде Малфоя считали Уизли тем самым слабым звеном в волшебном сообществе, которое одним своим существованием позорило чистокровную идею, причем основополагающим фактором здесь была их пресловутая бедность. Молли не жалуется. Да и какое им дело до Малфоев, если их дом и так — полная чаша? Полная друзьями и солнцем. По старой скрипучей лестнице горохом ссыпался взъерошенный и весь какой-то помятый Гарри, на ходу поправляя криво нацепленные на нос очки, и, бросив на Молли затравленный взгляд из серии «вы-меня-не-видели», прошмыгнул мимо нее на улицу. Наверху что-то гневно кричала Джинни. Молли по-матерински добро улыбнулась парню вслед. Мальчику не будет легко с ее дочерью. Джинни — летнее солнце в зените, обжигающе-жаркое и порой безжалостное. От такого светила жди частых магнитных бурь. Близнецы были сбывшимся ночным кошмаром для многих. Сегодня среди жертв шуток Умников Уизли пополнение — Кингсли имел неосторожность выпить пунша, приготовленного Джорджем. Теперь он не рискует выходить на улицу из-за пары аккуратных симпатичных, внезапно отросших рогов, которые не в состоянии скрыть даже его неизменная шапочка, и обещает оборвать близнецам не только уши. - Обед будет на столе через пять минут, - объявляет Молли, заглядывая в гостиную, где играют в волшебные шахматы ее муж и старший сын. Она привычным жестом треплет Билла по макушке. Сегодня вечером она обязательно сама расчешет его длинные золотисто-рыжие волосы. Ее мальчик давно вырос, но по-прежнему любит, когда она это делает. Самый спокойный и уравновешенный из ее детей, он похож на теплое солнце начала сентября, короткого и мимолетного бабьего лета. Нагрузившись подносом с едой и прихватив по дороге стопку чистых полотенец, Молли поднимается наверх, к Ремусу. Прошлой ночью полнолуние едва не застало его врасплох, измучило и высосало силы, и теперь он вряд ли будет в состоянии спуститься к обеду вместе с остальными. Тихо притворив за собой дверь, она делает шаг в сторону комнаты Рона, но останавливается, услышав за поворотом коридора возбужденные юные голоса. Молли вздыхает. Похоже, ее младший сын в очередной раз ссорится с Гермионой. С тех пор, как они заметно повзрослели, ругань повторяется чаще и чаще. Рон импульсивен, непримирим, временами абсолютно не контактен и никак не может взять в толк, что эта умная ведьма ему не пара. Порой доходит до того, что он жестоко обижает ее. Женщина прислушивается к звенящему от едва сдерживаемого раздражения голосу Гермионы. - Я не буду твоей девушкой, Рон. Мы обсуждали это тысячу раз, - твердит она. - Я чем-то плох для тебя? Кто же тогда? - возмущенно и обиженно вторит ей парень. Рон — солнце марта. То, что изо всех сил пытается согреть, касается обманчиво-теплыми лучами и кусает коварным холодом ранней весны. - В этом твоя проблема, Рональд. Ты никак не можешь понять, что мне на данный момент для счастья достаточно книг и учебы, и отношения с мальчиками — не обязательный элемент программы! - почти выкрикивает Гермиона, и Молли готовится броситься на выручку своей названной дочери. - А может все дело в том, что ты просто зануда? - ехидно интересуется Рон. - Брось, Герм, и ты, и я знаем, что такой как ты сложно найти себе кого-нибудь... - Малыш Ронни, ты редкостный болван! - слышится спокойный, немного презрительный голос Чарли, и Молли останавливается. Похоже, на этот раз у Гермионы появился защитник, и ее вмешательство не потребуется. - Самоутверждаться за счет умной и красивой молодой девушки по меньшей мере низко, - серьезным тоном продолжил Чарли. - В такой момент я не знаю о чем жалею больше — о том, что не могу тебя убить или о том, что ты мой брат. Все, ты уже можешь быть свободен, Рон! - он повысил голос, видя, что брат собирается возражать, и крепко взяв того за шиворот, аккуратно подтолкнул по направлению к лестнице. - Если, конечно, не хочешь, чтобы я придал ускорение твоей долговязой заднице! - он недвусмысленно усмехнулся и указал глазами вниз. Рон засопел от злости и обиды. - Ты пялишься на нее, как домовой эльф, которому она передумала дарить шарф! - огрызнулся он и, зло сплюнув, пошел прочь. - Я могу постоять за себя, Чарли, - неожиданно насупилась Гермиона. - И уж точно не нуждаюсь в благотворительности! - Эй. - Чарли удержал ее за плечо, поднял пальцем подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. - Тяга к знаниям, как и то, что ты ставишь учебу на первое место — очень похвально, но я сказал абсолютную правду — ты красивая молодая девушка, и через два года, когда ты закончишь Хогвартс, я буду первым, кто постучится в твою дверь, - он подмигнул, однако взгляд его остался серьезным и каким-то шальным. - Румыния — прекрасная страна. Надеюсь, тебе там понравится. Услыхав такие вести, Молли невольно улыбается и, осторожно ступая, чтобы ничем не выдать своего присутствия, направляется вниз. В конце концов, обеда уже заждались. Женским чутьем ли или материнским сердцем, она всегда знала, что Гермиона станет частью их семьи не только на словах. Теперь это интуитивное знание начинало оформляться в нечто более материальное. - Пора за стол, дорогие! - восклицает она, с удовольствием наблюдая, как улыбаются друг другу помирившиеся Гарри и Джинни. Она уверена, что под столом они держатся за руки. - Где Чарли и Гермиона? - спрашивает Артур, передавая по кругу корзинку с хлебом. - Я давно их не видел. - Спустятся через минуту, - хитро подмигивает ему Молли, и муж отвечает ей понимающим, хотя и немного удивленным взглядом. Солнце будет жить в Норе всегда. Пусть вокруг идет война, и темнота подступает к ее стенам со всех сторон. Оно будет жить и в ее рыжеволосых детях, и в мальчике с пронзительными зелеными глазами и шрамом на лбу, в кудрявой девочке с серьезным взглядом и невероятно теплой улыбкой, от которой теперь не может отвести взгляд ее второй сын. И непременно, когда-нибудь, в других рыжих, темноволосых, кудрявых и зеленоглазых ребятишках, похожих на веселые солнечные зайчики.