Let Me Roll

Скандал с фонтаном через пару дней кажется тебе просто нелепостью в сравнении с тем хаосом, что возник после публикацией Dispatch твоих совместных фотографий с Хэмином. Они были сделаны как раз тем утром, когда вы с Джэбомом отправились к твоей бабушке. Заголовки пестрят различными инсинуациями, главная из которых — ты пудришь мозги сразу двум мужчинам. К твоей радости, хотя бы на Джея не льют отборного дерьмица. Всего за одни сутки он превратился из «ублюдка, развращающего Маленькую принцессу» в «бедного малого», а тебя наоборот — с удовольствием низвергли с твоего пьедестала. Ты не очень расстроена из-за негативных комментариев. В конце концов, по твоему мнению, с каждой из знаменитостей рано или поздно случается нечто подобное. Заклёвывают и за меньшее, чем двусмысленное фото, где мужчина слишком уж интимно касается лица своей бывшей ладонью. Снимок действительно снят с такого ракурса, что… Сердито захлопываешь ноутбук и поднимаешься на ноги, в который раз за это утро пытаясь связаться с Джэбомом. Но парень не отвечает на звонки. Ты не знаешь точно, почему — потому ли, что злится на тебя, или же потому, что занят чем-то. Не хочешь себя накручивать раньше времени и больше склоняешься всё же ко второму варианту. Но, даже если Пак разозлился, уверена, что он не станет вечно тебя игнорировать. Это попросту не в натуре Джея. Падаешь спиной на диван и смотришь в потолок. Господин Сон за пару часов умудрился несколько раз задушевно с тобой побеседовать. Самое кошмарное в этой ситуации то, что даже толком не можешь залечь на дно — через несколько дней ты должна присутствовать на одном из корейских кинофестивалей. Ты номинирована за «Соблазн» в одной из категорий, но теперь уверена, что присутствие там не оправдается. Звёзд, попавших в скандалы, обычно обходят более благонадёжные коллеги. Особенно на этом, вроде бы, «независимом» кинофестивале, организованном одним из крупных телеканалов. Впрочем, тебя расстраивает не столько невозможность взять приз, а вообще само мероприятие. Уже представляешь не только агрессивно-настроенную толпу у красной дорожки, но и перешептывания за твоей спиной. А то, что так и будет, не вызывает ни малейшего сомнения. Смартфон «оживает», и ты с волнением смотришь на табло. Сердце немного убыстряет ход, когда видишь на нём имя Пака. — Ты звонила? — спрашивает сухо, и ты по одному лишь короткому вопросу понимаешь, что парень заряжен на ссору. Закрываешь глаза, приказывая себе мысленно быть смиренной. Ты действительно виновата — затащила Джэбома в крайне неприятную ситуацию. Пусть его не ругают так, как тебя, но можешь понять причину его злости. Чувствуешь себя дурой. Зная Хэмина, нужно было нестись от него, как от чумного. Он просто 33 несчастья, а не человек. Вечно из-за него попадаешь в какие-то неприятности. А теперь ещё и приходится расхлёбывать всё это дерьмище в гордом одиночестве, потому что агентство твоего бывшего поставили тебя в ещё более невыгодное положение, сообщив, что они «не имеют права разглашать личную жизнь их подопечного». Господин Сон взвился от подобной самодеятельности похлеще тебя самой. Обычно при любовных скандалах, даже таких надуманных, агентства знаменитостей прежде всего согласовывают всё между собой, но здесь… Сердито сжимаешь зубы. Почему нельзя было просто сказать правду, пусть ей даже не поверят? Можно было официально сообщить, что вы не встречаетесь, и это просто ничего не значащие снимки. Господи, хоть раз в жизни можно было поступить по-мужски и взять на себя ответственность. Но нет — по-видимому, для Хэмина это очередной успешный пиар-ход. — Ты видел статьи? — осторожно интересуешься, закрыв глаза. Джей молчит — многозначительно и непривычно для него долго. Напряжение давит на тебя, но стараешься не впадать раньше времени в панику. — Да, я видел статьи, — неохотно отвечает наконец. Голос при этом звучит напряжённо и раздражённо. — Ты поэтому не отвечал на звонки? — решаешь действовать напрямик. К чему ходить вокруг да около, когда и так всё понятно даже без слов? — И поэтому тоже, — отвечает Джэбом. — Знаешь ли, непривычно, когда долбоёбы массово начинают сочувствовать тебе после всей той ненависти, что обрушивали на тебя в течении долгого времени. Ещё немного и мне, наверное, вручат нимб и мохнатые крылышки на резинке, — саркастически произносит Пак. В его голосе столько плохо прикрытой ярости, что тут же понимаешь — Джэбом злится скорее не из-за ревности, а от того, что выставлен теперь на всеобщее обсуждение да ещё и в роли жертвы. — Знаешь, меня сегодня разве что ленивый не пожалел. В Instagram'е, в Twitter'е, по телефону и даже лично. Особенно меня вдохновили на подвиги сочувственные взгляды парней, в которых так и читается «ну, что, история повторяется?». — Джэбом, прости, — выдыхаешь виновато. Прекрасно понимаешь, что сейчас чувствует Пак. И сама проходила подобное, когда вы разошлись с Хэмином. Сама ненавидишь сочувствие с целью выяснения пикантных подробностей. — Я и вправду не знаю, когда нас успели заснять. — Зато я могу сказать точно, когда, — парирует Джэбом язвительно. — В то утро, когда мы поехали к твоей бабушке. Помнится, я тебя ещё спрашивал, кто это был, потому что не разглядел его со спины. Сглатываешь. Ну вот ещё одна улика пришита к твоему обвинительному приговору. Очень жалеешь сейчас, что не сказала тогда Джэбому правду. Парень явно зацепился за неё сейчас, и его мужское самолюбие не позволяет ему несколько по-другому взглянуть на некоторые вещи. — Джэбом, тогда это не имело значения. Хэмин ничего уже для меня давно не значил, да и мне просто было неприятно говорить о нём, — пытаешься оправдаться, даже понимая всю тщетность своей попытки. Джей сейчас слишком сердит и накручен. — Я и вправду не могла даже предположить, что кто-либо в здравом уме мог бы нашу случайную встречу в ресторане обставить в таком свете. — Он трогает тебя за лицо, — упёрто гнёт свою линию Джэбом. — Касается своими грёбанными пальцами твоего лица, словно имеет на это полное право! Похоже, всё намного серьёзнее, чем ты предполагала изначально — история с Кларой и Хэмином только подливает масла в огонь. — Джэбом, если бы снимки были не в таком кошмарном качестве, то ты бы увидел мою гримасу, когда он до меня дотронулся, — мягко говоришь ты. — Пожалуйста, не злись. — Не могу этого обещать, — огрызается Джей. — Не каждый день со мной происходит такая «незначительная» херня! Слушай, я не могу сейчас говорить. Перезвоню, когда освобожусь. Знаешь, что скрывается за «освобожусь». Джэбом свяжется с тобой, когда отойдёт. Вот только, когда это произойдёт? Кладёшь смартфон рядом с собой на диван и задумчиво смотришь в экран телевизора. Ты немного расстроена реакцией парня, но не хочется нагонять на себя пессимистические настроения. Всё образуется. Непременно. Насколько ты успела узнать Джея, он вспыльчивый, но отходчивый. Рано или поздно он вернётся в Корею, и вы поговорите. Ты примешь любое его решение, насколько бы больно тебе затем не было. Здесь нет его вины. Но всё-таки оптимист в тебе нашёптывает, что Джэбом не может не понять. Пусть он и не говорил, что любит, но… Если бы он не был влюблён, как ты в него, то разве сказал бы тебе о Кларе? Стоило ли так напрягаться ради человека, с которым не связано никаких дальнейших совместных планов? Начинаешь перещёлкивать каналы, без особого интереса глядя в телевизор. На одном из каналов гости студии обсуждают последние сплетни и ваш «любовный треугольник» в том числе. Хочется чем-то швырнуть в телевизор. Все просто-таки знатоки твоей личной жизни. Становится противно от откровенного злословия в твой адрес. Если мнения нетизенов тебя практически не зацепили, то, глядя на молоденькую девушку-айдола, которая обсуждает твою актёрскую игру, хочется послать всё и вся к чёрту. Так и написать в своих социалках цитату из «Appetizer» для всех хэйтеров- сосите, мол, свой детородный орган. Начинаешь устало смеяться от мысли, как же мало нужно, чтобы довести человека до вот таких поступков. До непривычных для него поступков. Потому что прежняя Ха Ёнсу покрутила бы пальцем у виска, если кто-нибудь только предположил бы, что она может даже подумать о матерном послании в своём Twitter. Но сейчас эта мысль кажется невероятно соблазнительной. Не питаешь иллюзий, насчёт того, почему девушки в студии охают и ахают, перемывая тебе косточки. Усмехаешься. Ты знаешь себе цену. Знаешь, кто такая Ха Ёнсу. Ты не просто какое-то брендовое имечко с милой мордашкой, ты — актриса. Даже если скандал как-то повлияет на твою дальнейшую карьеру в Корее, то тебя хотя бы будет греть мысль о том, что даже без множества ролей в фильмографии ты всё равно останешься хорошей актрисой. Поэтому будь, что будет. Пошли все к чертям! Бредёшь на кухню и завариваешь крепкий зелёный чай. Затем открываешь настежь балконную дверь и садишься по-турецки на плетёную циновку. Закрываешь глаза, пытаясь расслабиться, однако всё равно не можешь не думать о Джэбоме. Всё-таки, оказывается, и тебе не чужды любовные страдания. *** Джэбом не звонит тебе уже несколько дней. Настроения это тебе не прибавляет, но стараешься относиться ко всему по-филосовски спокойно. Настраиваешь себя на то, что ему просто нужно ещё немного времени. Твоё агентство сделало официальное заявление. Ты не встречаешься с Хэмином уже год — с момента вашего официального разрыва. Это, конечно, не спасло ситуацию, но чувствуешь себя теперь немного лучше. Для закрепления эффекта не мешало бы и тебе сделать хоть какое-то заявление в своём блоге, но не многовато ли заявлений для одной недели? Задумчиво прокручиваешь новостную ленту Twitter'а. От Джэбома практически ничего. Очередная благодарность Бэну Баллеру за какую-то массивную золотую подвеску, анонс выходящего на следующей неделе сингла Локо и, в принципе, всё. Для довольно активного в социалке человека — ничтожно мало. С досадой осознаёшь, что Джей, очевидно, по-прежнему злится. Об этом говорит и то, что он ни словом нигде не обмолвился о скандале, хотя в его социалках полно слов сочувствия. К тому же, «Музыка и лирика» сделала небольшой «хиатус». Только всем всё прекрасно понятно. Возможно, следующий выпуск программы будет уже совсем с другими героями. — Он того стоит, Ёнсу? — тихо спрашивает отец, подходя к тебе со спины и ласково взлохмачивая твои волосы. Оборачиваешься к нему и, улыбаясь, киваешь головой. Ты и вправду так считаешь. — Он мог бы что-нибудь ответить на эти нападки, — осторожно продолжает мужчина. — Почему он молчит? Улыбаешься, положив голову отцу на плечо, когда он садится рядом с тобой на диван. Ты понимаешь беспокойство отца, но не можешь и дальше всё держать в себе да ещё позволять ему начать считать Джэбома трусом. — Это хорошо, что он молчит, — заявляешь спокойно. — Ты не знаешь Джэбома, папа. Если он только откроет рот, то под раздачу попадут все. Он ничего и никого не боится, — говоришь уверенно. — К тому же, вспомни, много ли я сама защищала Хэмина в прошлом году? Я ведь тоже приняла позицию наблюдателя, потому что была очень зла. И Джэбом злится. Но я уверена, что всё образуется. Отец качает головой. — Я очень надеюсь, Ёнсу, что ты не разочаруешься. Как это было в прошлом году, — отвечает отец, целуя тебя в висок, и ты впервые за последнее время испытываешь сомнения в том, что говоришь. Страх проникает в сердце, заставляя то болезненно сжаться. Что будет, если Джэбом действительно больше не позвонит? Что, если ты была слишком самонадеянной? Прижимаешься к отцу и утыкаешься лицом в его плечо. Слёзы текут по твоему лицу. Ты всё бы легко пережила рядом с Джэбомом, но что с тобой станет, если плюсом к нескольким тысячам отписавшихся из твоего фан-кафе поклонникам прибавится один единственный человек, который тебе по-настоящему нужен?