Исповедь

Читаем под эту музыку: Ennio_Morricone_-_Chi_Mai. С уважением. - Екатерина Андреевна? Я войду? Вошел в своей привычной манере. Уверенный, с едва заметной язвительной улыбкой. Что-то мне подсказывает, что он не просто поговорить пришел... - Да, Нил Александрович, проходите. - Чуть наклоняю голову, не переставая смотреть на него. - Вы что-то хотели? - Да, Екатерина Андреевна. Перебиваю его, не дав вымолвить и слова - осторожно, вкрадчиво: - А разве курсанты не пришли на Вашу лекцию? - О, нет, я был сегодня доволен. Правда, есть пару нюансов... Но это чуть позже... - Ну-у... - я замялась... нет, правда. А о чем с НИМ разговаривать? О курсантах? Но он ясно дал понять, что они здесь ни при чём. - А в чём проблема, Нил Александрович? - В самом деле, в чем? В несостоявшихся отношениях? - Понимаете, я долго думал... В общем, помните, Вы спросили, чем Вы можете меня отблагодарить за спасение Вашей жизни? Сердце бухнуло, словно маятник, а воспоминания, которые обрывками появлялись словно признаки в моих снах, не желая отпускать уже несколько ночей подряд, нахлынули с новой силой. Я прикусила губу, обдумывая его предложение, а затем услышала голос. Свой голос. - Да, я помню. - Прекрасно помню. А также помню Ваши, Нил Александрович, слова, что Вам ничего от меня не нужно. - Так вот. Знаете, я думал. И придумал кое-что... Только пока об этом я не скажу Вам. Вы должны согласиться. - Как?! - вскрикнула я, неосознанно поднося руку к груди, будто защищаясь. - Как я могу согласиться, не зная, чего Вы от меня хотите? - Вы обещали... * * * - Подождите, не говорите ничего! - дайте мне собраться. Колени дрожат, руки тоже. Но я не жалею, что согласилась... Окидываю взглядом ночной город, такой прекрасный. Фонари, подсветки столичных клубов. И я. Знаете, как в Титанике - тишина, он и я. Только романтикой не пахнет. Стоим на крыше высотки. Я - на краю, а он где-то рядом. Я привыкла. Я всегда крайняя. Всегда хожу по лезвию, не думая об опасности. И сейчас... Нет страха. Страха высоты. Только восторг и... опустошение? Делаю шаг вперед и начинаю говорить, а он смотрит, не перебивая и лишь смотря на меня как-то... снисходительно... - Я не знаю, с чего мне начать... Я не понимаю, почему согласилась на это. Знаете, Нил Александрович, я не понимаю Вашего желания побыть хоть на несколько этих минут моим психологом, понять, что творится у меня в душе. Ведь даже я этого не знаю... Я даже не догадываюсь... Хотя, - горько улыбаюсь, ни на мгновение не прерывая свой монолог, - может Вы поймете, Нил Александрович. Ладно, я начну... Можно? - одобрительный кивок. - Только не от своего имени... Знаете, так легче... Говорить СВОЮ историю от чужого лица… Она была единственным ребенком. Родители её любили. Прощали шалости. Особенно её отец. Самым большим его желанием было, чтобы дочь пошла по его стопам – стала милиционером. Так и будет. Через пятнадцать лет. А сейчас… Девочка с косичками, которая дразнила мальчиков, не привыкшая делить своих родителей с кем-то, оказалась в стороне. Потому что пришел её брат… Сводный брат… Теперь внимание отца было поделено на двоих. Обидно. А потом... А потом девочка выросла… Вырос и её брат, с появлением которого смирилась. Правда, - я шмыгнула носом – становилось прохладно, - он потом пропал куда-то на долгое время. В это время девушка закончила школу, поступила в университет. Встретила человека, которого полюбила… - Я резко повернула голову в его сторону, чтобы посмотреть на его реакцию. Ни одной эмоции. Наверно, в безликом доме напротив эмоций больше… Гораздо больше… - время было – прогулки под дождем и всякое такое, в общем. Вадик был романтиком, а она… она не хотела расставаться с ним, поэтому подыгрывала… Странно, да, Нил Александрович?. – Я хрипло рассмеялась, - она, прямолинейная, бессердечная железная леди, фальшивила, кривила душой! Походы с ним и с друзьями в кино. У нее была лучшая подруга… Он меня прервал. Спросил, заставляя повторить, затронул едва зажившую рану. - Была? - Да, знаете, была… А потом умерла… Тихо! – пресекла я все его попытки что-либо сказать, - нет, она жива для всех… Но не для нее… Она предала её. Правда, теперь, когда я Вам это рассказываю, понимаю, что была неправа не Сашка, а я. Извините… То есть она… Но я отошла от темы. Я не помню, как проходила ЕЁ свадьба. Я не помню, какой был у НЕЕ наряд. Было все: шампанское, крики гостей… А потом крики и в квартире. Не стоило подыгрывать ему. Она влюбилась в идеал, который сама создала. Вы понимаете, о чем я? И он влюбился в идеал, который создала она. Везде виновата она… Развод. Зато я отлично помню развод. Почему-то именно это запомнилось лучше всего… А еще запомнился Чиглинцев, лупивший по окружающим предметам и проклинавший Вадима - виновника таких серьезных перемен в ней. Я, почему-то, только сейчас увидела, насколько я активно жестикулирую. Сунув озябшие руки в карманы ветровки, я продолжила: Да-а-а-а, она сильно поменялась. Она подавила в себе все… А потом… - я опустила голову, вспоминая – нет, я это помнила отчетливо, просто… - Умер её отец. По-настоящему. Умер тот, кого она взяла за идеал; тот, кто научил её всему тому, что умел сам; тот, из-за кого она стала той, кто есть сейчас. Его убил её брат… Да, да, тот самый Зотов! Не собственноручно убил… Просто в ненужное время отцу попалась бумага, содержание которой выглядела примерно так: его, ЕГО сын – вор-рецидивист! Такая ирония! – я засмеялась, закидывая голову назад. Вытерла слезы. Странно…Я их заметила лишь сейчас… Ну ладно… - Потом были похороны… Папа был таким человеком… Его любили все, кто его знал… Почти все… А потом… Все закружилось… Она, опер с огромным потенциалом, начала проваливать одно важное задание за другим! И вот, однажды, на поимке вора-надомника, в этом же воре она узнала Сашу. В общем, Чиглинцева ранили. Да, если он будет утверждать, что в этом нет ее вины, но он будет глубоко неправ… Она оказалась плохим опером…. Я замолчала и посмотрела на Рокотова. Он тяжело поднял свой взгляд на меня и спросил: - Это все? Нет, Нил Александрович, это не все… Я не рассказала вам НАШУ с Вами историю. И про Игоря не рассказала. Знаете, все еще впереди… Так что, давайте, отдохнем, полюбуемся ночной Москвой , а потом продолжим… У нас еще много времени…