Правила столицы

Я лежу на кровати в своей комнате и пытаюсь понять, что я делаю в Дистрикте-12. Мы с отцом приехали сюда ещё вчера, но окончательно вся суть положения стала ясна именно сегодня. Я чуть ближе познакомилась со своей будущей мачехой, которая весь вечер не переставая говорила обо всём на свете. Оказывается, они с отцом встречаются уже почти два года, примерно с того момента, как он получил заказ на постройку здания в Дистрикте. Когда я услышала эту цифру, мне на самом деле стало плохо. Как папа мог скрывать от меня это на протяжении двух лет? Я всегда считала, что мы доверяем друг другу одинаково, но оказалось, что - нет. Кстати, вчера Элеонора потащила нас всех гулять по Дистрикту, рассказывая мне о местных достопримечательностях. Чтобы не обидеть отца, я делала вид, что внимательно её слушаю, но на самом деле, пропускала все её слова мимо ушей. Благодаря домашнему обучению, я отлично знаю историю каждого Дистрикта от начала до нашего времени. В целом, у меня появилось двойственное чувство по отношению к новой «маме». С виду она очень доброжелательная и милая женщина, но я почти уверена, что в столице она не приживётся. Там люди абсолютно другие, а будучи женой моего отца, ей часто придется выходить в свет, она вряд ли с этим справится. Она может быть замечательной домохозяйкой, но в нашей семье этим занимаются горничные, повара и няни. Вот сейчас я лежу на кровати и ничего не понимаю. Мысли в голове смешались в одну большую кучу и никак не хотят разделиться. Сегодня в Капитолии проходит ежегодная премия Панема для музыкальных исполнителей, а я лежу на кровати в самом дальнем Дистрикте. Чувствую резкую вибрацию своего мобильного телефона, который я благополучно засунула под подушку перед сном. Тянусь рукой и достаю маленькое надоедливое устройство. На экране появляется множество ненужных сообщений, но телефон выделяет нужное, от «избранного» человека. Смешно звучит как-то. В моём случае этот «избранный» - мой лучший друг Финник Одэйр. Улыбка невольно появляется на моём лице и я открываю новое сообщение. «Ну и как тебе природа и краски Двенадцатого?» Да он просто издевается! «Просто потрясающе! Столько оттенков серого цвета я ещё нигде не видела.» С возмущённым лицом печатаю ответ и выкидываю телефон в кресло, которые стоит совсем недалеко. Вообще нет желания с кем-либо общаться. Такими темпами, за две недели я просто одичаю! Вскакиваю с кровати и подхожу к зеркалу. Стоит отметить, что усталость с моего лица стала постепенно уходить. Возможно, я найду хоть один плюс в этой поездке. Беру расчёску и начинаю расчёсывать свои измученные волосы. Вчера, гуляя по Дистрикту, я поняла, насколько сильно выделяюсь на фоне местных жителей. Моя, по капитолийским меркам, бледная кожа, здесь кажется бронзовой, а крашеные волосы выглядят пародийно. Меня даже посещали мысли, что нужно перекраситься на две недели, чтобы так сильно не бросаться в глаза, но я быстро выкинула их из головы. Надоедливый телефон вновь подает сигналы, но уже не вибрационные, а звуковые. И кому я могла понадобиться в девять-то утра?! Подхожу к телефону и читаю надпись «Элли». Чёрт, только её сегодня не хватало. Элли - мой агент. Она занимается продвижением моей карьеры, устраивает концерты, руководит гастролями и занимается распорядком моего дня. На самом деле, она очень хороший человек, да и старше меня всего лишь на шесть лет. Но, когда я сказала ей, что уезжаю в Двенадцатый и пропускаю премию, она была готова пережевать меня. Я обречённо вздыхаю, готовясь выслушать крик, и принимаю вызов. - Китнисс Эвердин, чёрт тебя подери, когда ты уже вернёшься из этого жуткого Дистрикта?! - только я принимаю вызов, как слышится ругань моего агента. Я чуть отодвигаю телефон от уха, чтобы не оглохнуть. В моей работе слух просто необходим. - И тебе доброе утро, Элли, - выслушав крики, спокойно говорю я. - Какое оно доброе, если сегодня премия? - уже спокойнее спрашивает девушка на том конце телефона. Насколько я знаю Элли, она сейчас стоит по уши красная от злости. - Мы уже это обсуждали, - я устало падаю на кровать, прижимая устройство к уху. - Это было три дня назад! - продолжает возмущаться моя собеседница. - Я уехала сюда на две недели, - обреченно скулю я, понимая, что раньше мне отсюда не выбраться. - Эвердин, капитолийцы с ума сойдут без твоих концертов, - смеётся на том конце провода Элли. Хорошее настроение - хороший знак. - Что же, значит, когда приеду, буду петь для сумасшедших капитолийцев, - отвечаю я и заливаюсь смехом, представляя эту картину. - Ну а если серьёзно, Кит, то от Сенеки Крэйна пришло предложении о выступлении, - мгновенно став серьёзной, говорит Элли. Порой, я удивляюсь тому, как у человека может так быстро меняться настроение. Хотя, иногда мне говорят, что я бываю похуже своего агента. - Сенека Крэйн? Распорядитель Игр? - до меня доходит суть услышанного, но я всё равно решаю переспросить. - Именно, дорогуша. Он предлагает тебе выступить перед интервью с трибутами, - восторженно говорит мне девушка. - Но ведь я и так буду выступать в доме президента! - пытаюсь отказаться от ещё одного выступления я. Мне каждый раз тяжело видеть участников, ведь я знаю, что скоро они будут мертвы. На самом деле это ужасное чувство. - Милая, люди будут рады каждому твоему появлению. Особенно после двухнедельного перерыва. В общем, ты всё обдумай пока, а вечером я тебя ещё раз наберу. До связи, - Элли буквально выпаливает весь поток информации и отключается, прежде чем я могу что-то ответить. Да, всё-таки у неё привычка - добиваться своего. Если она задумала, что я буду выступать перед интервью, значит я буду выступать. Могу поспорить, что она одна из лучших в своём деле во всём Панеме, за это я её и люблю. Этот человек достоин уважения, даже несмотря на свой слишком «капитолийский» характер. Нет никакого желания торчать в этой небольшой комнате, поэтому я переодеваюсь и выхожу из помещения. Вчера я даже не удосужилась узнать, где чья комната находится, но я знаю одно, если спуститься вниз по лестнице и повернуть направо, то я окажусь на кухне. А что еще нужно человеку с утра пораньше? Конечно же завтрак! Я медленно начинаю спускаться по лестнице и слышу чьи-то голоса. Узнаю голос отца, а второй, судя по всему, принадлежит Элеоноре. Ну вот, придется вести светские беседы о том, как я сегодня спала. Окончательно спускаюсь с лестницы и захожу на кухню. Вижу отца, который сидит за столом и пьёт кофе, а возле него, у плиты, стоит Элеонора и что-то готовит. - Доброе утро, - неожиданно для них говорю я и прохожу в комнату. - Доброе утро, Китнисс, - приветливо улыбается женщина, разглядывая меня. - Будешь завтракать? - Спасибо, но я не голодна, - быстро отказываюсь от еды, не найдя более приличного аргумента. Нет, на самом деле, я бы не отказалась от завтрака, но я успела заметить, что Элеонора варит кашу, которой я наелась ещё в детстве. Мне до сих пор кажется, что нянечки тогда скормили мне весь запас каши в Капитолии. - Не узнаю свою дочь, - усмехается отец, рассматривая меня. - В Капитолии спит до полудня, если есть возможность, а тут подскочила ни свет ни заря. - Кровать удобная, - огрызаюсь я и недовольно отворачиваюсь. - Ладно, не злись, милая, - смеётся папа, смотря на мою реакцию. - На самом деле, нам с Элеонорой нужно будет уйти на пару часов, так что ты остаёшься одна. - А как же Примроуз? - сразу же спрашиваю я. Честно, мне не даром говорят, что любопытство родилось быстрее меня. Вот кто меня вечно за язык тянет?! - Прим в школе, - спокойно отвечает Элеонора, отходя от плиты. - Здорово! Просто замечательно! Меня притащили в какую-то даль, чтобы я сидела в одиночестве?! - зло шиплю я, осознавая сложившуюся ситуацию. - Пап, ты хотя бы в курсе, что сегодня премия Панема?! - Кит, тебе тоже не помешает отдых. Премии премиями, а здоровье важнее, - папа встаёт из-за стола и подходит ко мне. - К тому же, машина с водителем в твоём распоряжении. - Ты всегда всё продумаешь, - возмущённо развожу руками я, на что папа лишь смеётся и целует меня в лоб. Он всегда так делал в детстве. Отец выходит из комнаты и, оглянувшись, я понимаю, что Элеонора тоже ушла. Только как она это сделала так незаметно? Загадочная женщина, что ещё сказать. Слышу хлопок входной двери. Судя по всему, они уже куда-то убежали. Куда именно, меня не очень-то и волнует. Гораздо больше меня интересует, чем я могу заняться в ближайшие несколько часов? Знакомых у меня тут нет, друзей тем более. Хотя, я вполне могла бы познакомиться с тем парнем из пекарни - Питом. Он почему-то заинтересовал меня, такое случается редко. Да и извинится за вчерашний уход надо бы. Всё, решено! Едем в пекарню, там заодно и позавтракаю. Когда я собралась и вышла на улицу, водитель уже ждал меня у калитки. И всё-таки, папа слишком хорошо меня знает. Он раньше меня додумался, что я не останусь чахнуть дома, а обязательно поеду куда-нибудь. Вот и сейчас, мы едем уже полчаса, за окном вновь мелькает серый пейзаж Дистрикта, иногда разбавляющийся лесом. Конечно, мне, с детства привыкшей к краскам Капитолия, тяжело здесь находиться. Удручающая атмосфера буквально давит на меня, не давая спокойно вдохнуть. Машина останавливается уже в знакомом мне месте. Я выхожу и вновь стою перед белым трёхэтажным зданием, с вывеской «Пекарня». Отсюда буквально веет теплом и уютом, интересно, как я не почувствовала это ещё вчера? Я опять поднимаюсь по небольшой лестнице и открываю входную дверь. Маленький звоночек счастливо оповещает хозяев о моём приходе и я прохожу внутрь. В этот раз, я не единственный посетитель этого заведения. У кассы стоят пожилые люди и покупаю хлеб. Но в этот раз, за прилавком стоит другой мальчик, лет тринадцати, очень похожий на Пита. Вот уже который раз за утро вспоминаю его имя! Да что это такое? Китнисс Эвередин никогда не привязывалась к людям, что же теперь изменилось?! Прохожу мимо полок с выпечкой, разглядывая каждое изделие. На самом деле, такой пекарни я даже в Капитолии не видела. Безусловно, торты в столице делать умеют, но такие булочки и пирожки - нет. Вновь оборачиваюсь в сторону кассы, и вижу, что мальчик прощается с покупателями, которые уже выходят за порог. - Я могу вам помочь, мисс? - спрашивает парнишка, когда пожилые люди покидают пекарню. - Возможно, - приветливо улыбаюсь я подхожу к прилавку. - На самом деле, я искала Пита. Я познакомилась с ним вчера, он продал мне великолепные сырные булочки. - Пит? - удивляется мальчишка. - Он недавно ушёл. Точнее, поехал передавать заказ на дом. - Что ж, ну ладно. Не проблема. Тогда, пожалуй, мне три сырные булочки, с собой, - немного растерянно озираюсь по сторонам, что-то невнятно бурча. - Конечно, мисс. А мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым, - весело спрашивает мальчик, складывая булочки в пакет. А их с Питом жестикуляция похожа, он вчера делал точно так же. - Сомневаюсь. Я впервые в Двенадцатом, - пожимаю плечами я, изображая непонимание. - О, тогда, Добро Пожаловать, - добродушно говорит парнишка, выбивая на кассе покупку. Я быстро протягиваю ему нужную сумму и забираю из его рук мой будущий завтрак. - Может, мне что-то передать Питу от вас? - интересуется мальчик, когда я уже собираюсь уходить. - Я, кстати, его младший брат - Дэниэль Мелларк. - Знаешь, не стоит, Дэниэль. Было приятно с тобой познакомиться, - быстро тараторю я и скрываюсь за дверью. Терпеть не могу момент, когда нужно представляться кому-то. Спускаюсь по лестнице и иду к машине. Внутри меня какое-то странное чувство. Чувство опустошенности, расстройства? Да брось, ты же Китнисс Эвердин, которая не знает, что такое «расстройство». И всё это из-за какого-то пекаря? Смешно даже. А вообще, это и к лучшему, что я его не встретила. Вот чтобы я ему сказала при встрече? «Привет, прости, что вчера убежала!» или нет, не так. «Доброе утро! Помните, мы вчера с вами так и не познакомились!». Да я начинаю сходить с ума в этом Дистрикте. Боюсь, что я буду сумасшедшей певицей для капитолийцев, а не они сумасшедшими. Быть может, просто стоит просидеть в доме эти две неделе, написать пару-тройку новых песен и дождаться отъезда. Скорее всего, так будет намного правильнее, чем пытаться завести тут знакомства. Я открываю дверь и плюхаюсь на сидение автомобиля. Сказав небрежное «Домой», я принимаюсь за свой долгожданный завтрак. Только утро первого дня, а я уже решила не выходить из дома. «Радостная» перспектива.