Туман

      - Вообще-то моя мама не так уж плохо готовит, - сказала Роза, открывая сливочное пиво. – Хотя папа признавался, что у него были некоторые опасения на этот счёт. – она хихикнула. – Он ещё до свадьбы получил некоторое представление о её талантах по этой части.       - Но всё оказалось не так уж плохо? – спросил Скорпиус. Он к своему пиву отчего-то даже не притронулся.       - Ага. Она у меня такая умная, аккуратная, даже педантичная - сложно вообще представить, чтобы ей что-то совсем не удавалось. Вот и с готовкой так же. Она, конечно, звёзд с неба в этом плане не хватает… Но есть можно. Иногда даже выходит вкуснятина. – поразмыслив, добавила Роза.       - Иногда, - повторил за ней Скорпиус и рассмеялся.       Она тоже хихикнула.       - Просто есть женщины, у которых это в крови. Моя бабушка, например. Всё, что ни приготовит – просто шедевр, пальчики оближешь. Мы с папой каждый раз в «Норе» наедаемся до отвала, мама даже боится, что нам плохо станет. Но зато бабушка никогда не была такой умницей, как моя мама. Каждому своё. – философски закончила Роза и сделала глоток.       Это был субботний вечер, и они сидели в «Трёх мётлах», в самом дальнем закутке зала, вот уже как полтора часа. За это время Роза осушила бутылку сливочного пива и рассказала, наверное, все забавные истории, связанные с её семьёй. От непрестанного чесания языком у неё пересохло во рту – пришлось заказать вторую бутылку. Скорпиус пил мало и так же мало говорил, но слушал очень внимательно. Розу это даже немного смущало: под его пристальным взглядом она начинала краснеть и путаться в том, что говорит.       - А у тебя как с этим дело обстоит? – спросил он, зачем-то поправляя пальто, висевшее на спинке его стула. – Пошла в маму?       Роза отчего-то почувствовала себя неловко.       - Вообще-то у меня не было шанса этого проверить – призналась она. – С одиннадцати лет я почти круглый год в школе, почти всё лето – в «Норе». А там на кухне царствует бабушка, мы только помогаем ей иногда.       «Брось, - сказала Роза сама себе. – Как будто его волнует твоё умение готовить».       Она посмотрела на Скорпиуса, на то, как он пальцами крутит в разные сторону початую бутылку пива и в который раз мысленно удивилась тому, какие разные у них всё-таки семьи. Ни Нарцисса, ни Астория, скорее всего, ни разу не сталкивались с хлопотами, которыми Молли или Гермиона заняты каждое утро. Так странно.       Он вдруг усмехнулся и заговорил:       - Когда мне было лет пять – или около того – я пробрался на кухню. Сам не помню, зачем: видимо, мне просто было до жути интересно, что там за удивительная магия свершается. Я же ни разу не видел до того, чтобы кто-то готовил. Прошмыгнул туда, когда эльфы отвлеклись, и опрокинул на себя здоровенный чугунок с кипящим супом.       Роза ахнула.       - …но всё обошлось. Один из эльфов вовремя среагировал и перенёс меня в другой конец кухни. Мне сильно обожгло руку, но это всё мелочи по сравнению с тем, что могло бы быть. Только представь себе – варёный Малфой.       - Я вижу, ты любишь чёрный юмор, - смеясь, пробормотала Роза.       С ним было легко, гораздо легче, чем она думала, хоть он и не был очень уж словоохотлив.       - Да разве это чёрный? – удивлённо спросил он. – Вот если бы я начал шутить насчёт того случая, когда прадедушкин гримуар чуть было не проклял меня…       Вообще-то это было не очень смешно: страшная вещь - эти гримуары, но Роза не смогла удержаться от хихиканья. Пиво попало ей не в то горло, и она закашлялась.       - Всё хорошо? - забеспокоился Скорпиус, странно дёрнувшись на месте, словно хотел встать.       - Да-да, - ответила Роза, всё ещё заходясь кашлем. – Я в порядке.       На той отработке у Слизнорта Скорпиус, всё ещё держа её за руку, быстро, словно боясь растерять всю отвагу, выпалил приглашение пойти в Хогсмид. Так быстро, что она даже не поняла сперва, о чём он говорит.       «ПойдмвХогсмиднвхдных?»       Конечно, она согласилась. Согласилась и всю оставшиеся дни до субботы провитала в облаках – рассеянная, глупая и по уши влюблённая. От Хьюго, конечно, это не укрылось: он испытующе смотрел на неё каждый раз, когда они виделись, и время от времени понимающе улыбался. Ох уж этот Хью - даже учась на другом факультете ничегошеньки от него не скроешь. Что ж, по крайней мере, он пока не начал доставать её расспросами – в отличие от подруг.       Они договорились встретиться, конечно, уже в самом Хогсмиде. В их случае это было очевидно, хотя для Розы происходящее всё равно отдавало ненормальностью. Если вы парень и девушка, причём вполне уже сознательные шестикурсники, и на свидание идёте порознь с соблюдением всех мер конспирации, то возможны только два варианта. Либо вы гнусные предатели, у которых уже кто-то есть, либо вы сын Малфоя и дочь Уизли. Странно, всё это до ужаса странно.       - Я всё хотел у тебя спросить.       - Да?       - Как твои родители отреагировали, что ты попала в Когтевран? Все семья твоего отца и твоя мама были гриффиндорцами. Это не должно было их… - он улыбнулся. - …травмировать?       - Ммм… - промычала Роза, до того рассматривавшая его руки. – Вообще-то нет. Шляпа сперва хотела и мою маму отправить туда, и папа, всегда считавший, что мозгами я пошла в неё, вечно предвещал мне распределение в Когтевран. Хотя, конечно, когда узнал, поворчал для приличия в письме.       - А ты, видимо, не считаешь, что унаследовала её мозги?       Роза замялась. О, она просто обожала эту тему.       - Не совсем. Видишь ли, я - это странное сочетание маминых и папиных качеств. Я учусь куда лучше папы, но не так хорошо, как мама. Играю в шахматы лучше неё, но, в отличие от отца, частенько допускаю проколы по части выстраивания стратегии. Вот так…Ни то, ни сё, серединка-наполовинку. Хотя…       -Что?       - В последнее время мне всё-таки кажется, что я больше пошла в папу. – Роза начала загибать пальцы. – Я много ем, просто нечеловечески много: мы с папой даже иногда устраивали соревнования, кто съест больше бабушкиных пирожков…       Она посмотрела на Скорпиуса и осеклась. Ох, ну и дура же Роза! Кто же рассказывает о таких вещах парню, который тебе нравится? Но его это не смутило: он сидел, положив обе руки на стол и смотрел на неё так, будто она рассказывала нечто невообразимо интересное. Это её воодушевило.       - Ещё у меня некстати проявляющееся чувство юмора и проблемы с пониманием эмоционального состояния других людей.       Он, казалось, удивился.       - А мне показалось иначе. Ты такая… - он запнулся. – Добрая. Понимающая.       Роза неопределённо махнула рукой.       - Даже если и так, это другое. Я имею в виду, что мне порой сложно понимать мотивы поступков людей, понимать, почему они реагируют так, а не иначе. Нет, конечно, если человек выглядит очень грустным, я пойму, что что-то не так. Но в более сложных случаях я немного…чурбан. Мама говорит, что это, скорее, мужской недостаток – узость эмоционального диапазона. – Роза пожала плечами. – Ну и пусть.       «Ну вот. Выложила все свои недостатки».       Скорпиус, до того смотревший на неё, опустил глаза, словно его вдруг страшно заинтересовала поверхность стола. На миг Роза испугалась, что брякнула что-то не то, но он снова поднял взгляд на неё, и спросил:       - Твой брат, как я понял, не такой.       - Ооо, это точно. Помнишь, я говорила, что он видит то, то скрыто от других, и даже Джеймс его боится?       Скорпиус кивнул.       - В жизни не встречала никого, кто мог бы с такой точностью определить, что у других на душе. Просто сверхспособность какая-то! Он с детства может разложить по полочкам поведение человека, которого даже не знает близко. К слову, про Джеймса… Года два назад он попытался подколоть Хью по поводу чего-то – уже не помню, чего – и тот выдал просто убийственную тираду, касающуюся тайной влюбленности Джеймса в одну когтевранку. Ты бы видел лицо кузена!       Скорпиус засмеялся, видимо, представив лицо старшего отпрыска Поттеров.       - Я даже подумала было, что это какой-то магический талант, сродни прорицанию. Но мама говорит, он просто тонкий психолог. У маглов это человек, который изучает поведение людей. – добавила она, увидев замешательство на лице Скорпиуса.       - Тебе бы тоже следовало его бояться, - заметил он.       - Неа, - ответила Роза, чувствуя, что не может сдержать гордость в голосе – Мы не из тех братьев и сестёр, которые вечно враждуют. Я и Хью – одна команда. У него извилин в голове побольше, чем у меня, просто он не считает нужным зубрить всё подряд. Говорит, что высшие оценки ему ни к чему – только потеря времени. – секунду помолчав, Роза добавила, не выдержав: - Я его просто обожаю!       При этих словах Скорпиус снова улыбнулся, но улыбка как-то быстро сошла с его лица. Роза оперлась на стол и чуть приблизила лицо к нему       - Скорпиус, всё хорошо? Мне кажется, я совсем тебя заболтала.       - Нет, что ты, - ответил он, поправляя ворот свитера. – Мне нравится тебя слушать. Ты здорово подняла мне настроение.       - Значит, оно было не очень? Почему же?       На секунду она задумалась, не слишком ли личным был вопрос. Пожалуй, нет – она-то уже кучу всего выболтала ему. Он не стал увиливать:       - Из-за ссоры с отцом. Не стоило говорить ему гадости.       - Так отправь сову с извинением.       - Надо бы…       - Он твой отец, он тебя простит.       - Само собой. Но мне очень неловко.       - Понимаю. Сама терпеть не могу моменты, когда нужно просить прощения – чувствуешь себя последним соплохвостом.       - Это верно. Но это не единственное, что меня беспокоит. Роза поёрзала на стуле, чувствуя, что ей необходимо срочно посетить туалет. Только не сейчас, когда он, наконец, разговорился!       - А что ещё?       - В марте матч с Гриффиндором. - нехотя начала он. – Не последний матч в этом сезоне, но всё же важный. Виникус – наш капитан – намерен во что бы то ни стало получить Кубок в этом году. Он же семикурсник, жаждет запомниться тем, что привёл команду к победе. Ты бы видела, как он свирепствует. После тренировок мы еле доползаем до гостиной – жалкое зрелище. Зря только гоняет – Кубка нам не видать, как своих ушей, и все это понимают. Не тот состав…       Роза чувствовала, как её брови ползут вверх. Ей, представительнице конкурирующего факультета, он рассказывает об упаднических настроениях в своей команде. Он ей доверяет.       Моргана и Мерлин, как же уютно в этом баре!       - Года два назад у нас была сильная команда, а потом Джекнайф и Крэгги выпустились, и остались… - он развёл руками. - …мы. Роза поразмыслила и решила не лить ему в уши лицемерную лесть.       - Не буду врать, я не очень-то наблюдала за твоей игрой во время матчей. Но если бы ты был очень плох, до меня бы эта информация дошла.       Чистая правда. Проколы игроков из сборных других факультетов долго и безжалостно смаковались на протяжении пары недель. Если она не слышала о Малфое, значит, он не безнадёжен.       - Ну, я может и не плох, но и не то, чтобы особенно одарён. Не как твой дядя, допустим.       Роза вспомнила дядю Гарри. Да, вздумай он связать свою судьбу с квиддичем – стал бы звездой мирового уровня.       - Но, по крайней мере, - продолжил Скорпиус с иронией в голосе. – я на своём месте, в отличие от отца.       - Что ты имеешь в виду?       - Начнём с того, что мой дед попросту купил ему место в команде.       - Я знаю, - ляпнула Роза, не подумав.       Он посмотрел на неё как-то грустно.       - Ну вот. Я на третьем курсе сам прошёл отборочные, хотя, если честно, это было не очень-то сложно: конкуренция была не очень.       - Ты что-то чрезмерно скромничаешь, - заметила Роза. – Отбор ведь происходит заново каждый сезон.       - Ага… Вообще отцу лучше было быть охотником, как я. У него все качества для этого есть – и комплекция подходящая, и техника полёта отличная. Но он изо всех сил пыжился превзойти Гарри Поттера, да вот только не очень вышло.       Роза провела пальцами по волосам.       - Мне кажется, на твоего отца очень давила необходимость быть лучшим. Я не знакома с твоим дедом, но, по-моему, он из тех людей, кто требует от своих детей совершенства. Я всегда думала, что блестящих результатов гораздо проще добиться, если тебе не талдычат по сто раз на дню, что ты должен быть лучшим. В противном случае начинаешь нервничать и портачить…       - Наверное, ты права. – он помолчал и нерешительно продолжил: - Когда мы с ним поссорились на каникулах, он сказал, что я ничего не знаю о его мотивах и переживаниях в то время.       - А значит, - подытожила Роза, допив, наконец, и вторую бутылку. – тебе тем более нужно написать ему и извиниться.       - Завтра же и напишу, наверное. В порядке самобичевания даже соглашусь явиться с визитом в тётушке Флоре. Надеюсь, это в достаточной мере искупит мою вину.       - Тётушка Флора так ужасна?       - Она…Своеобразна. Очень остра на язык, скучно с ней не бывает, но бесконечные ехидные замечания могут вывести из равновесия кого угодно, даже такую глыбу льда, как мой дед. Она вроде твоего брата по части угадывания чужих мыслей, только добавь к этому ещё и отвратительный характер.       - Ого. Взрывоопасная смесь.       - Нам она приходится очень дальней родственницей, из родных у неё никого не осталось, чего не скажешь об имуществе и деньгах. Её ещё мой дед начал окучивать в надежде, что она составит завещание в его пользу.       - Как корыстно, - сказала Роза, смеясь.       - Ничего подобного, - невозмутимо ответил Скорпиус. – Она прекрасно понимает, к чему вся эта суета вокруг неё, и, кажется, получает огромное удовольствие от этого.       - Забавная она.       - Чрезвычайно. Никогда не устаёт повторять, что все мужчины в нашей семье похожи на белую моль.       Роза чуть было не расхохоталась.       - Белую моль?       - Ну да. Как-то раз, когда мы у неё гостили, папа поздно вечером столкнулся с ней в коридоре, и она сделала вид, что чуть инфаркт не схватила – дескать, подумала, что к ней пробрался вампир.       Положа руку на сердце, Роза не могла не признать, что в чём-то язвительная тётушка Флора права. Спроси её кто-нибудь о внешности Скорпиуса Малфоя года полтора назад, она едва ли дала бы ей более лестную характеристику. Все Малфои были стройны до худобы, бледны, светловолосы и светлоглазы, и Розе, привыкшей к ярким краскам в наружности своих родственников, они казались блёклыми. Но теперь что-то изменилось. Некоторых людей нужно просто рассмотреть внимательнее.       Да, он, пожалуй, бледноват, и сейчас, когда он так устаёт после тренировок, его бледность приобрела даже какой-то болезненный оттенок. Но черты лица у него тонкие и изящные, и глаза красивые. Розе в первый раз видела человека с таким цветом глаз: серые, почти без голубизны, как это обычно бывает, а по краю радужки – более тёмное кольцо. Ни у кого из её знакомых не было таких глаз. Никогда ещё она не была так близко к нему, чтобы это заметить.       А ещё его волосы – светлые, почти как у тёти Флер, но более холодного оттенка – слегка вьются: это, видимо, досталось от матери, что придаёт ему немного взъерошенный и невыносимо милый вид. И ещё Розе нравятся складки у его губ, которые появляются, когда он улыбается.       Он не красавец, конечно же, нет. Её кузен Альбус – это да. Сын тёти Флер Луи – бесспорно. Младший брат снобки Забини – несомненно. А Скорпиус - нет. Но теперь она видит его только так, и никак иначе.       - Она преувеличивает. Меньше всего ты мне напоминаешь моль, честное слово.       «Ох. Снова он улыбается».       - Ничего себе! – встрепенулась Роза, бросив взгляд на наручные часы. – Нам пора. Как бы Филч не захлопнул двери у нас перед носом. Скорпиус выглядел расстроенным, но им и правда нельзя было оставаться в баре дольше. Они быстро собрались – при этом Скорпиус галантно помог Розе надеть пальто, чем чуть не довёл её до обморока – и ушли. Уже у самого выхода она заметила среди посетителей каштановую шевелюру Хьюго. Он разговаривал с каким-то пуффендуйцем и вроде бы их не видел, но сердце у неё всё равно сжалось.       Они возвращались не по главной улице Хогсмида: шли по проулкам между домами, то и дело сворачивая. Розу это, с одной стороны, выводило из себя, а с другой, она понимала, что узнай обо всём этом её – а тем паче его! – родители, у них возникнет масса проблем. А сейчас, когда она так влюблена и счастлива, проблемы нужны ей меньше всего. Когда они с тыла обходили кафе мадам Паддифут, Роза споткнулась обо что-то и, чтобы не упасть, схватила Скорпиуса повыше локтя. Он мягко высвободил руку и в тот же миг взял её ладонь в свою.       Они уже видели вдали оранжереи профессора Долгопупса, когда Скорпиус вдруг сказал ей: «Постой» и оттащил под деревья близко подступающего к озеру Запретного леса.       - Роза,- сказал он, всё ещё держа её за руку. – Не уверен, что мы скоро встретимся. То есть, я имею в виду, вот так…Вылазок в Хогсмид ещё долго не будет, у нас учёба, у меня ещё и тренировки. Но я что-нибудь постараюсь придумать, и тогда дам тебе знать, потому что…       Он порозовел, или это лучи заходящего солнца скользнули по его лицу?       - … потому что ты мне очень нравишься, Роза. Будь моя воля, я бы сидел с тобой в «Трёх мётлах» вечно.       Они стояли под деревьями, под защитой их тени и стремительно наползающих сумерек, но вместо того, чтобы ринуться к нему с объятиями, Роза подняла свободную руку и поправила на нём форменный слизеринский шарф, коснувшись пальцами его шеи.       «Класс. В самый романтический момент своей жизни я превратилась в бабушку Молли». Скорпиус наклонился к ней, она закрыла глаза, но он лишь поцеловал её в щёку, скользнув губами по скуле. Ещё с полминуты они стояли молча – Роза чувствовала его дыхание у своего виска и лёгкий запах одеколона, а потом он сказал:       - Иди, Роза. Я чуть выжду и пойду следом.

***

      Роза не очень-то любила квиддич. Он был, конечно, куда зрелищней, чем все магловские виды спорта вместе взятые, но уже спустя полчаса ей надоедало следить за молниеносными перемещениями игроков, снующих по полю, и она начинала скучать. Исключение составляли, разве что, особенно важные межфакультетские матчи. И уж конечно, её никогда не тянуло играть в него – а если бы потянуло, она стала бы самым бездарным игроком за всю историю игры. В кругу семьи, где квиддичем болел, наверное, каждый второй её член, она свои взгляды не озвучивала, но точно знала, что, помимо мамы, их разделяет Хьюго. Здорово они расстроили своего отца – ни один из отпрысков Рона Уизли любовью к квиддичу не воспылал.       Однако, когда спустя полмесяца после встречи в Хогсмиде взволнованный Альбус поймал её после уроков и попросил пойти с ним на поле, чтобы посмотреть тренировку сборной Слизерина, она немедленно согласилась. Лишние час-полтора поглазеть на Скорпиуса – конечно же, она пойдёт. До того она ни разу не видел, как он летает – вернее, видела, конечно же, но не придавала этому значения. Подумаешь, какой-то слизеринский охотник.       - Почему ты позвал меня? – спросила она Альбуса, когда они шли на квиддичное поле. Она едва успевала за длинноногим братом.       - Джастин на отработке. Помогает Хагриду лечить лукотрусов. – грустно ответил Альбус.       Роза кивнула. Джастин Эндрюс – лучший друг Альбуса, с которым они, что называется, не разлей вода. Джастин маглорождённый, но это не мешает ему быть помешанным на квиддиче почти в той же степени, что и Альбус. Пару дней назад он попался старосте школы Джемме Фарли в одном из школьных коридоров после полуночи, внятно объяснить причину своего пребывания там не смог и, соответственно, получил отработку.       - А Джеймс?       - Усиленно готовится к ЖАБА.       - Лили?       - Послушай, - сварливо начал Альбус, - если не хочешь идти – так и скажи. Мне нужно взвесить наши шансы на победу, один я это сделать не смогу.       Нет, не в том смысле, что кузену до смерти нужен её экспертный совет. Просто Альбусу непременно нужен собеседник, которому он будет выкладывать свои соображения - по-другому он просто не может. Значит, Розе предстоит выслушать поток умозаключений, связанных со стратегией и тактикой слизеринских игроков, их слабыми и сильными местами, стилем игры, и прочая, и прочая.       Плевать. Зато у неё есть совершенно уникальная возможность смотреть на Скорпиуса и не вызывать при этом подозрений. Они, конечно, виделись на занятиях, но могли только сглазеть друг на друга и украдкой улыбаться. Пару раз уже знакомый филин принёс ей коробку совершенно восхитительных шоколадных котелков. В ответ Роза отправила ему львиную долю домашних сладостей, которые присылала им бабушка.       Романтика как она есть.       Они уселись на трибуне, и Роза поёжилась: февраль выдался ветреный. Зрителей, кроме них двоих, больше не наблюдалось. Она от души сочувствовала тем, кто вынужден тренироваться в такую погоду – пусть на них и утеплённая форма.       - Ага, вижу, тренировка в самом разгаре.       Роза вперила глаза в серое небо над стадионом и поняла, что зря пришла. Фигурки игроков передвигались так быстро, что понять, кто есть кто, было трудно. Шесть человек – вратаря она не брала в расчёт – хаотично, как ей казались, летали над полем, громко перекрикиваясь. Спустя минуту она уже отчаялась выискать игрока с надписью «Малфой» на мантии.       - Вижу, они избрали агрессивный стиль - вполне в духе Слизерина… Как пить дать, и на этот раз они попытаются сделать какую-нибудь гадость вроде забалта; что ж, им хуже – если мадам Трюк заметит, конечно.       Роза не слушала бормотание кузена. Она всё-таки нашла Скорпиуса и теперь внимательно следила за его перемещениями, не особо понимая, впрочем, что к чему.       - …по-моему, Малфой не в форме – если он не улучшит свою игру к матчу, нам это будет только на руку.       Услышав знакомую фамилию, Роза вышла из транса.       - Что ты сказал?       - Один из их охотников, сын Малфоя, играет из рук вон плохо. Раньше он не допускал подобных ошибок. Даже любопытно, что это с ним?..       Она забеспокоилась. Если Альбус говорит, что Скорпиус играет плохо, значит, так и есть. Всё ли у него хорошо? Может, рассорился с отцом ещё сильнее? Или заболел?       Тем временем игроки сборной начали постепенно снижаться, чем немало расстроили Альбуса – он был уверен, что недостаточно хорошо изучил технику удара загонщика.       - Ещё бы часик… - ворчал он.       Все слизеринцы, кроме капитана и ловца, оставшихся на поле, чтобы упаковать мячи, побрели к раздевалкам. Нет, не все: Роза заметила одинокую фигуру, отделившуюся от остальных и идущую прямо к лесу.       - Кто там бредёт к лесу, Ал? – спросила она брата.       - А? Малфой вроде. Самому, наверное, тошно от своей игры стало.       - Знаешь, я пойду, наверное. По зельеварению нужно огромное эссе писать.       - Иди, конечно, - ответил Альбус, делая с помощью палочки какие-то пометки в пергаменте.       Роза быстро спустилась с трибуны и, удостоверившись, что слизеринцы, включая ловца и капитана, исчезли в недрах раздевалки, пошла следом за Скорпиусом.       Ей пришлось немного пройти вглубь леса, прежде чем она увидела его. Скорпиус сидел на здоровенном пне, поставив локти на колени и уронив на руки свою светловолосую голову.       - Трудный день? – робко спросила она.       Он поднял голову и будто бы не очень обрадовался.       - Как ты меня нашла?       - Я была на трибуне с Альбусом, пока вы тренировались. Видела, как ты пошёл сюда.       Он скис ещё сильнее.       - Значит, ты имела удовольствие наблюдать мою сногсшибательную игру.       - Я не разбираюсь в квиддиче. Вообще. – сказала она бодрым тоном. – Единственное, что я могу оценить наверняка – это игру вратаря.       - Слава Мерлину. Значит, ты не считаешь меня ничтожеством.       Роза подошла поближе, аккуратно переступив через метлу, лежавшую на припорошённом снегом земле.       - Не считала и не буду считать. У всех бывают неудачные дни. Альбус говорил, что обычно ты играешь гораздо лучше.       - Надеюсь, - вяло ответил Скорпиус. – Не знаю, что на меня нашло. Всё из рук валится.       - Это ведь неспроста?       Он помедлил с ответом.       - Да. Я послал сову отцу ещё неделю назад, и до сих пор ни слова от него не дождался.       - Может, он слишком занят?       - Да брось.       Роза подошла ещё ближе, Он ещё не совсем остыл после тренировки: лицо блестело от пота, а волосы были в беспорядке, которому позавидовал бы сам Гарри Поттер.       - Всё образуется, Скорпиус. Ты его единственный сын, ты попросил прощения, бьюсь об заклад, он уже давно тебя простил, просто вредничает.       Ей хотелось как-то утешить, успокоить его: она сделала ещё шаг, коснулась его волос и откинула влажную прядь со лба. Мягкие волосы, как у ребёнка, как у Хьюго, когда он был пятилетним карапузом.       Скорпиус посмотрел на неё снизу вверх своими странными серыми глазами и она подумала, что он выглядит как-то по-детски беззащитно.       - Ты простудишься, - неохотно сказала она. – Возвращайся в замок.       Он кивнул, поднялся, но почему-то не торопился уходить.       - Что такое? – спросила Роза, прекрасно зная, что сейчас последует за её вопросом.       Скорпиус подошёл к ней так близко, что она могла видеть каждую его ресницу, и поцеловал.       Это не было чем-то сверхъестественным: Роза не лишилась разума, в её мозгу не взрывались фейерверки, сердце не выскочило из груди - разве что только колени подкосились. И, тем не менее, поцелуй Скорпиуса был, пожалуй, одним из самых приятных моментов её жизни.       Возможно, самым приятным.       На пятом курсе она пару месяцев встречалась с гриффиндорцем Майклом Вудом, скорее просто из желания понять, каково это – когда у тебя есть парень. Майкл был хорош собой, добродушен, но глуповат, и, к тому же, всё время пытался зажать её в тёмном уголке и поцеловать. Ей категорически не понравилось: поцелуи Майкла были слишком влажными и довольно грубыми. Однажды она так рассердилась, что пригрозила откусить ему язык, если он будет снова пытаться пропихнуть его ей в рот.       Сейчас всё было по-другому. У Скорпиуса, судя по всему, опыта была куда меньше, чем у Майкла, но он не пытался, как тот, проглотить её целиком. Он был нежен с ней и почти трогателен в своей нежности: Роза чувствовала, как его руки осторожно придерживают её за плечи.       Роза потеряла счёт времени, опьянев от запахов леса, какого-то цитрусового аромата – может, его шампунь? – и чего-то ещё, что она не могла объяснить.       Он вдруг отстранился от неё, расцеловал в обе щеки, затем чмокнул в лоб и обнял, прижав к себе. Роза уткнулась носом прямо в зелёную с серебром слизеринскую мантию и обхватила его руками.       Скорпиус вдруг рассмеялся ей в волосы и тихо сказал:       - Какая несправедливость. Дочке победителей достался бездарный сынок бывшего пожирателя.       - Не строй из себя скромника. Ты не больший неудачник, чем я. – ответила Роза и поцеловала его в шею.