Рукописи не горят

Было такое чувство, словно все имеющиеся факелы потратили на коридоры до кухни, потому что здесь приходилось идти едва ли не на ощупь. Кажется, только Бегемота не заботила разница между освещением помещений. — А как давно ты знаешь, где находится камень? — вдруг спросил Гарри. — С первого дня, — просто ответил кот и шикнул, перебивая возмущённые вопросы, посыпавшиеся из мальчишек. — Тише, там кто-то есть. Нет, ну каков кот! Всё это время знал, что именно охраняет пёс, и не мог сказать! Гарри надул губы и скрестил руки на груди. Тише, так тише, только безрадостно теперь выполнять кошачьи команды. А впереди и правда слышалась какая-то возня. Переглянувшись, друзья достали палочки, готовые сражаться с кем угодно, и заглянули за угол. Терри не сдержал облегчённый вздох. На каменном полу шелестели крупными листьями растения, цветы у которых были ещё спрятаны в бутоны. Каждое растение высотой доходило до пояса Рону, самому рослому из путешественников. — Это всего лишь цветы, — хмыкнул Терри. Гарри был настроен скептически после встречи с другим цветком и всматривался в растения, пытаясь понять, в чём подвох. Рон первым понял, в чём дело: — Где их корни? Они растут из каменной плитки? Словно услышав его, одно из растений просеменило к путешественникам, перебирая четырьмя небольшими упругими листами. Мальчики попятились, кот молча сложил лапы на груди. Резко раскрылся бутон, ощетинившись десятками острых зубов, и Терри едва успел отпрыгнуть от клацнувшей пасти. — Да что это такое?! — воскликнул он, а растение вновь приблизилось к нему. — Риктусемпра! — выкрикнул Рон, но заклинание не произвело того эффекта, какой был в схватке с пикси. Гарри замер, поняв, что растения реагируют на звуки и движения, и прошептал друзьям, чтобы те тоже не шевелились. Невилл говорил что-то о растениях-хищниках и заклинаниях против них. Вспомнить бы это заклинание. — Форпендо! — воскликнул он, направив палочку на растения, и понял, что промахнулся. Три цветка, попавшие под действие заклинания, резко прибавили в размере и теперь были на две головы выше Рона. — Молодец, Гарри, — похвалил его кот. — Так гораздо интересней. С этими словам Бегемот выхватил невесть откуда грабли и пошёл на растения, угрожающе размахивая инструментом. Цветы попятились, видимо, грабли были им знакомы. — Это я ещё тяпку не достал, — хищно улыбнулся им Бегемот. — Гарри, вспоминай заклинание! — Ф-ф-флипендо! — выкрикнул мальчик, направив палочку на ближайшего хищника, и листья у того тут же безвольно повисли, пасть снова превратилась в бутон и замерла. — Оно их усыпляет! — радостно воскликнул Рон и принялся работать палочкой направо и налево. Через несколько минут всё было кончено, хищные растения повержены, и путешественники отправились дальше. — Ты не мог найти более спокойный путь? Чтобы без приключений? — проворчал Рон. — Ах, что за жизнь без приключений, — пропел Бегемот. — Рон прав, наша жизнь столько раз подвергалась опасности, что… Терри не договорил, его перебил возмущённый кот: — Да знаете ли вы, что там, куда я вас не повёл, поджидал злобный тролль? Как бы вы с ним справились, м? Ему до лампочки Ильича ваши «риктусемпры» и «флипенды». Никакой благодарности! Всегда я всё делаю не так, — кажется, кот был обижен, и сцена затягивалась. — Извинитесь, — попросил Гарри ребят, и те хмуро попросили прощения, признавая правоту кота. Конфликт был погашен, и компания продолжила путь. Очередной поворот вывел их к огромному помещению, будто созданному для бальных танцев. — Откуда здесь такие высокие потолки? — изумился Рон. — Ты в школе волшебства, друг, — ответил ему Терри. Увидев в другом конце зала открытую настежь дверь, Гарри направился туда и, по-видимому, нажал на какой-то механизм, так как плиты на полу мгновенно пришли в действие. Рон едва не соскользнул вниз, но крепкая рука Терри удержала его на поверхности. С неприятным скрежетом плиты задвигались, перемещаясь в одном им известном направлении. Кот, Терри и Рон уместились на двух плитах, которые так и остались на месте, а Гарри плыл по воздуху к противоположному выходу, стоя на четвереньках для равновесия. — Я попробую идти здесь, а вы найдите другой вход! — крикнул он друзьям. Кот кивнул, удостоверился, что Гарри добрался до двери, и повернул назад. Дверь открылась, не издав ни единого звука, и Гарри скользнул внутрь ярко освещённой комнаты. Оглядевшись, он обнаружил, что стоит на ступеньках, ведущих вниз, в центр помещения, где стоял какой-то человек. Яркий свет бил прямо в глаза, так что различить что-то кроме силуэта, Гарри не мог. Он осторожно спустился по ступеням, надеясь, что вскоре подоспеют Бегемот, Терри и Рон. Человек обернулся к Гарри, и тот увидел длинную мантию и колпак на его голове. — Профессор Дамблдор? — смутился мальчик. Как объяснить директору, откуда в подземелье взялся ученик школы? Человек негромко рассмеялся, отошёл от большого факела, под которым стоял, и Гарри понял, что ошибся. Колпак трансформировался в тюрбан, мантия изменила очертания, и стало ясно, что свет сыграл с Гарри нехорошую шутку. — Профессор Квирелл, — прошептал Гарри. Сказать по правде, он не рассчитывал на то, что за камнем в этот день отправится кто-то ещё. И преподавателя защиты от тёмных искусств он хотел бы здесь видеть меньше всего. — К вашим услугам, — склонился тот в издевательском поклоне. Гарри передёрнуло. — Дамблдор в Министерстве, мой юный друг, следовательно, никто не помешает мне завладеть философским камнем. Ты ведь здесь с той же целью? Гарри кивнул, потом отрицательно помотал головой и остался стоять в растерянности. Профессор будто потерял к мальчику всякий интерес и принялся ходить по комнате, бормоча себе что-то под нос. Комната, к слову, была совершенно пуста, если не считать двух человек, находящихся в ней. Где здесь можно спрятать камень, Гарри не представлял. Ни шкафов, ни стульев, ни люков в полу, ни отверстий в стене. Неожиданно раздался шипящий, на грани слышимости, голос, полный бессильной злобы: — Здесь нет камня. Старик успел перепрятать его, — от этого голоса молния на лбу Гарри заныла тупой болью. Мальчик сморщился и схватился за голову. — Мой Лорд, — начал говорить Квирелл, но шипящий голос перебил его: — Хочу посмотреть на мальчишку. Профессор повернулся к Гарри, а тот прижался к стене, недоумевая, где спрятался собеседник Квирелла. — Мой Лорд, у вас недостаточно сил, — произнёс профессор, но шипящий голос полоснул по шраму новой порцией боли: — Выполняй. Профессор нервно принялся разматывать свой тюрбан, Гарри молча наблюдал за ним. Наконец, сняв убор с головы, мужчина повернулся спиной, и мальчик не сдержал восклицание. На затылке профессора Квирелла располагалось ещё одно лицо: злое, с тонкими, едва заметными ноздрями и щёлочками вместо глаз. «Двуличие ещё никого не красило», — вспомнил Гарри слова Фагота. Теперь-то стало ясно, что он имел в виду. Жуткое лицо молчало, разглядывая мальчика. Гарри хотел бы убежать, но ноги словно приросли к полу. Выкрикнуть бы сейчас боевое заклинание прямо в неприятную рожу, но разлепить дрожащие губы никак не получалось. И без того узкие глаза чудовища сощурились, остро взглянув на лоб мальчика, и шрам взорвался ослепительной болью. Этого Гарри не смог вытерпеть и осел на пол, ухватившись за голову. — Он не знает, где камень, — безучастно глядя на мальчика, произнёс собеседник Квирелла. — Да кто ты такой? — не выдержал Гарри. Что это за существо, что за химера? — Ты ещё не понял? — изумился Квирелл, а рот на его затылке тихо рассмеялся: — Твои родители называли меня Волдеморт. Гарри не успел понять, как на это реагировать, потому что в то же мгновение в комнате появился Бегемот. На сей раз на его шее вместо галстука висел медальон, какие часто вешают домашним животным. Только вместо медной бляхи на цепочке колыхался кроваво-красный камень. — Брысь, — механически бросил Квирелл, не подумав о том, как здесь появился кот, стоящий на двух лапах. Бегемот сдвинул брови, обиженно протянул: «Ну, знаете ли» и снял с шеи медальон. Приглядевшись к нему, профессор понял, где именно находится философский камень, и замер, завороженно наблюдая на действия кота. Раскрутив как лассо, Бегемот отправил медальон в сторону профессора. Философский камень метко попал в лоб Квирелла, профессор покачнулся и упал на Гарри. Мальчик завозился, пытаясь выбраться из-под тяжёлого тела, и руками коснулся чужого затылка, где горели недобрым огнём страшные глаза. В ту же секунду раздалось шипение, как от углей, заливаемых водой, и профессор завопил от боли, подскочил и попятился от мальчика. — Что происходит? — воскликнул Гарри, глядя на корчащегося от боли профессора. Кот подобрал медальон и вновь нацепил его себе на шею. — Все довольно предсказуемо, Гарри, — терпеливо объяснил ему Бегемот, словно они сидели в мягких креслах в гостиной дома на Тисовой улице, а не в подземельях Хогвартса. — Твоя мама, умирая, защитила тебя любовной магией, а вот эти два субъекта, — кот указал лапой на профессора Квирелла, — любить не способны. Против этой силы у них оружия нет. Профессор продолжил отступать, но Волдеморт так просто сдаваться не собирался. — Уничтожь мальчишку! — выкрикнул он, и Квирелл возобновил наступление. Он достал волшебную палочку и направил её на Гарри, но тот успел сделать это раньше и воскликнул: — Экспеллиармус! Палочка Квирелла вылетела из его рук и приземлилась возле Бегемота. — Всё кончено, профессор, — проговорил Гарри, приближаясь к мужчине. Тот прорычал что-то нечленораздельное и бросился на мальчика. От неожиданности Гарри выронил палочку и, защищаясь, выставил вперед руки. Налетев на них, профессор вновь завопил, морщась от боли. С каждым новым касанием кожа у него чернела и обугливалась, отваливаясь и рассыпаясь пеплом. В какой-то момент из тела профессора вылетел почти прозрачный дух Волдеморта и пропал, но Квирелл ещё был жив, и Гарри продолжил хватать его за руки, за лицо. Борьба длилась недолго, вскоре на полу остались лежать пустая мантия и тюрбан, рядом с которыми тяжело дышал Гарри, вымазанный в саже. — Ты молодец, Золушка, — мурлыкнул кот, появившись рядом. — Я победил Волдеморта? — Не совсем, — ответил Бегемот. — Но он явно в своих любимых албанских лесах. А туда на зимние каникулы отправляется Азазелло. Так что не бойся ничего, Гарри. Раздались торопливые шаги, и в комнату вбежали Терри и Рон. — Гарри? Как ты? — Бегемот, как ты оказался здесь раньше нас? Где камень? Вопросы сыпались из них один за другим, и Гарри пришлось отвечать на них весь путь до больничного крыла. Там мадам Помфри заставила его лечь и выпить микстуры, прибавляющие сил и облегчающие недомогание. Остальную троицу она выгнала за дверь, и мальчик, едва оказавшись в постели, провалился в глубокий сон.

* * *

Рождественские каникулы Гарри провёл дома, на Тисовой улице, рассчитывая отдохнуть от расспросов, которыми его донимали в школе после выписки из больничного крыла. Но и тут вечерние разговоры у камина периодически сводились к школе волшебства. Гелла после истории с Волан-де-Мортом была категорически против того, чтобы Гарри продолжал учиться в Хогвартсе. Фаготу же было любопытно взглянуть на василиска. — Левиафана-то я видел в своё время, а василиска так и не удалось. Наведаюсь к вам в гости, пожалуй, — сказал он в очередной зимний вечер, сидя в кресле. Однако Гарри не был уверен в том, что василиск жив. Когда ребята выбрались из подземелий, Дамблдор, моментально вернувшийся из министерства магии, потребовал полный отчёт о произошедшем, а затем спустился туда сам с некоторыми преподавателями. Шкуру василиска и семена тут же отдали профессору Снейпу, и в данный момент зелье, способное вылечить Гремучую иву, настаивалось в пустом кабинете профессора. За столь рискованную ночную вылазку Гарри, Терри и Рон были наказаны снятием факультативных баллов и мытьём котлов в ближайшие после каникул два месяца. Но за победу над Волдемортом все трое получили дополнительные очки, вернув таким образом снятые баллы. За «блестящее сражение с саблезубыми растениями» профессор Стебль добавила троице ещё по двадцать баллов. А сам Гарри за семена Балуй-травы получил от профессора травологии ещё пятьдесят баллов. В итоге после всех вычетов и добавок, Когтевран лидировал в соревновании между факультетами, и на зимние каникулы Гарри уезжал совершенно счастливый. После подробно рассказанной истории приключений Воланд сдержанно похвалил мальчика, а Азазелло сокрушался, ведь «его там не было, а то бы он показал этому двухголовому». Услышав об этом, Фагот проронил: — Так у тебя есть возможность закрепиться в Хогвартсе. Азазелло нахмурил брови, не понимая, о чём говорит Коровьев, а тот невозмутимо спросил у Гарри: — Насколько я понимаю, в Хогвартсе теперь свободна вакансия преподавателя Защиты от Тёмных Искусств? Лицо Гарри просветлело, а потом он вспомнил, что на это место давно метит Снейп, и помрачнел: — На эту должность скорей всего поставят профессора Снейпа. — В таком случае будет свободно место зельевара, — закончил свою мысль Коровьев, и Гарри радостно улыбнулся. На зимних каникулах Азазелло некоторое время отсутствовал. Сперва отправился в албанские леса, потом посетил Хогвартс и, продолжая играть роль южноамериканского волшебника, сказал, что с удовольствием продолжит показывать своё мастерство студентам, коль место зельевара освободилось. Против такого преподавателя Дамблдор ничего не имел, и теперь уроки зельеварения стали у Гарри одними из любимых. Бегемот некоторое время ходил с недовольным видом, потому что Альбус Дамблдор и Николас Фламель приняли решение уничтожить камень от греха подальше. — Столько усилий, и всё напрасно, — ворчал кот. Но после зимних каникул он садился на поезд «Хогвартс-экспресс», довольно потирая лапы в предвкушении весёлых схваток с Азазелло. Гарри только посмеивался, глядя на кота. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. У него была семья, отличные друзья, с помощью которых он справился с одним из сильнейших магов современности, и школа, ставшая за эти полгода вторым домом. Впереди его ждали дни, наполненные волшебством и насыщенные событиями, так что сейчас Гарри откинулся на спинку сиденья и молча наблюдал за падающим за окном снегом.