Эгоизм

- Прости… Но только от одной мысли, что я могу причинить тебе боль, мне становится не по себе. Я не могу. То есть… Могу… Но не ты. Только не ты… Прошу тебя. Давай отложим это дело. Ты ведь так молода. Тебе еще надо закончить колледж… Учеба там… Ты не должна думать об этом. - То есть… Ты не хочешь? - Хочу. Очень. Ты не представляешь как. Но… Но… Но не могу. Хочу, но не могу. Причинить самому дорогому человеку боль. Что может быть хуже? Шивон, ты же знаешь, что моральная боль куда сильнее физической. И если шрамы могут затянутся со временем, то раны на сердце будут болеть вечно. Ты же верующий, Шивон. Куда тебе? Пусть она молода. Пусть ей только девятнадцать. Но она все понимает. Не думай, что она ребенок. Ты хочешь защитить её. От всего. От назойливых папарацци, которые уже давно пронюхали о твоей любви на стороне, и теперь тщетно пытаются раскрыть тайны мадридского двора. От согруппников, которые знают не больше все тех же журналистов и которые хотят знать правду. От собственной семьи. От друзей. От случайных знакомых. Ото всех. Будто она самое дорогое сокровище этого мира. О ней знают все, но никто её никогда не видел вблизи. Даже её родственники, так же знающие о твоей интрижке, не подозревают, что это их детище. Зачем же ты так? Да, она твое сокровище, но она же человек. Может, она хочет попросить совета у подружки, какое платье надеть на вашу следующую встречу (если так вообще можно назвать пятиминутные прижимания к стене одной из бесконечных подворотен Сеула). А может, она хочет пожаловаться маме о том, как «мало внимания ты ей уделяешь!». А может! А может… Этих «может» - сотня. Она, конечно, «может», но она не сделает это. Иначе все твои старания пройдут зря. Ты не хочешь делить её с миром, хотя мир и не собирается отнимать её у тебя. Он просто хочет глянуть, кто эта счастливица… Ну, и подоставать её расспросами типа: «Твоя мама не против? Семь лет разница!», «Что говорят друзья?», «Вы с ним спали?», «Собираетесь заводить детей?», «Выбрали платье на свадьбу?» Какое платье? Какая свадьба? Какие дети? И никто даже не спросил: «Любит ли он тебя?» Любит. Это глупый вопрос, но очень важный. - Шивон… - Тише… Вновь эти пятиминутные встречи, после которых остаются влажные губы, расцелованная шея и помятая одежда. Хотя это не похоже на чистую искреннюю любовь… Любви, прекрасней этой, вы не найдете нигде. Пусть она грубая и мимолетная. Но настоящая. Самая что ни на есть. Что может быть приятнее, чем прижимать любимое тело к себе, целовать каждый миллиметр тонкой матовой кожи, перебирать пальцами шелковые пряди волос. И одна мысль, что к этому всему может прикасаться другой человек, недопустима. Любой, кто посмеет причинить боль этой девушке, будет жестоко повержен. Шивон не терпит посягательства на свою собственность. Никогда и ни за что. Но больше, чем мысли об этом, его убивает мысль о том, что он сам может причинить ей боль. А для этого есть один верный способ. Шивон жаждет этого, как никогда раньше. Но нельзя… Она ведь такая хрупкая. Настолько, что может сломаться от сильного напора. - Хён, у тебя опять эрекция.- Кюхен даже не отвлекся от экрана компьютера, лишь услышав шаги в коридоре. Шивон густо покраснел и поспешил прикрыть интимное место рукой. - Опять жались в темном уголочке?- Хихикнул Чоль.- Тонсен, нельзя так. Нельзя! - Сам разберусь,- буркнул коняшка. - А зачем пришел, собственно говоря?- Поинтересовался Йесон. - Вещи кое-какие забрать. - А может, для того, чтобы мы избавили тебя от этого.- Хичоль указал пальчиком на выпуклость. - Что ты себе думаешь?!- Вспыхнул атлет. - Ладно-ладно! Не кипятись! Я просто пошутил. - Плохая шутка… Единственный способ снять напряжение (возбуждение в случае Чхве Шивона) – онанизм. Для Шиюаня этот «способ» был последней надеждой. Переспать с собственной девушкой он боялся, опасаясь, что на этом все закончится. Закончится прекрасная сказка. Принцесса уйдет, а он останется один на один со своими любовью и страданиями. Этого Шивон боялся. Боялся одиночества. Боялся быть брошенным. Как только замок на двери щелкнул, коняшка запустил руку в штаны. Прикосновения к горячей плоти сводили с ума. Воздух вокруг потяжелел. Напряжение возросло. Двигая рукой от головки по стволу, Шивон не смог сдержать глухой стон. Он старался делать все как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие, но терпения совсем не хватало. Рука сама начала двигаться быстрее, вызывая все более громкие стоны и учащенное дыхание. - Ах…- Сперма оказалась на противоположной стене. Шивон огляделся вокруг, пытаясь прийти в себя. Ничего не изменилось. В груди все еще оставалось напряжение, хотелось еще. Хотя внизу живота жгучее желание на время улеглось. В его квартире горел свет. Это могло обозначать только одно – любимая девушка здесь. - Шивон… - Что ты здесь делаешь? Тебя могут увидеть! - Ну и пусть… Ты что боишься, что все узнают? - Тебе ли не знать,- зашипел атлет, закрывая огромные окна занавесками,- я не собираюсь делить тебя с миром. - Успокойся.- Девушка провела ладонью по щеке.- Ничего страшного не случится, если кто-нибудь узнает… - Ничего не случится?- Затарахтел коняшка, хватая любимую за предплечье.- Ты хоть думай о чем говоришь! Если журналисты узнают, они тебе прохода не дадут. А фанаты тебя вообще заживо съедят! - Но почему твои родители не знают? Согруппники? Они ведь имеют право. - Я просто не хочу. Ни мне, никому…- Шивон устало осел на диван. - Ты эгоист. Ты же верующий, так нельзя… - Знаю. Но то, что я дикий собственник, никуда не денется. От этого не избавится. Я столько раз каялся, пытался… Все тщетно. - Тебе просто нужно расслабится… От прикосновений девушки Шиюаня просто передернуло. Он знал-то к чему она клонит. К чему все это. - Нет!- К атлету вернулись силы.- Собирайся… Я отвезу тебя домой. - Но я не хочу… Мама думает, что я у подруги. Можно, я побуду у тебя? - У меня?- Шивон не мог отказать любимой, но и согласится не мог. Ведь сюда мог явится кто-угодно. Например, Кюхен. Который любил навестить хёна в самые не подходящие момента. - Ну да… Ты против? - Что??? - Я лягу на диване, а ты здесь. Что-то не так? Любимая девушка явно не ожидала такого поворота событий. - Нет. Останься со мной… - Я не могу… И ты это знаешь… - Но… - Прости… Дверь хлопнула, и комната погрузилась в тишину. Девушке стало одиноко и слегка обидно. Конечно, разговор не раз заходил на тему отсутствия секса. И каждый раз пресекался на корню. - Шиюань…- Девушка пробралась в гостиную, в которой горел лишь тусклый ночник. Шивон не спал, но сообщать об этом девушке не собирался. - Я знаю, что ты не спишь… - Оставь меня. - Но… Мне страшно одной… Девушка села на диван. Шивон подскочил и тут же прижал её всем телом. - Страшно? А тебе не страшно будет, когда я лишу тебя самого дорого. - Нет. - Нет? - Я люблю тебя. И ничего не боюсь, пока ты рядом. - Думай, что говоришь… В следующий раз.- Коняшка протянул зеленый чай любимой. - Думать? - Это было глупо! «Ничего не боюсь, пока ты рядом»… Ты просто не знаешь, что произойдет. - Знаю. Ты говорил. Но зачем усложнять себе жизнь? Рано или поздно кто-нибудь все равно узнает. - Уж лучше поздно. Я пока не готов. - «Не готов»..? К чему? - Сложно сказать… Тем более! Я говорил тебе об этом! Они достанут тебя. Все. Без исключения. Неужели ты не понимаешь? - Не понимаю. Извини. Я просто хочу нормальной жизни. - У тебя тем более нормальной жизни не будет, если кто-нибудь узнает о тебе… Я молчу про фанатов. - Я потерплю. Это ведь будет временно? - Не знаю. Я больше боюсь за то, что они заберут тебя у меня.- Шивон схватил девушку за плечи.- Понимаешь? Боюсь! - Никуда я не денусь… А если и денусь, то ты же вернешь. Неужели, ты так просто распрощаешься со мной? - Нет… - Вот именно. - Я просто хочу, чтобы ты знала… Я не знаю, как сказать… Просто… Я люблю тебя. Двое. Темной ночью. Все их тайные желания сбудутся именно сейчас, когда им никто не мешает и не помешает. - Шиюань… Он нежно проводит руками по её коже, слегка целует особо чувственные участки, перебирает пальцами волосы. И медленно сходит с ума. Она тает в его объятьях, крепких и непринужденных, полностью отдавая себя, свое тело и разум. Дыхание уже давно сбилось, она лишь пытается набрать побольше воздуха. Но, когда тебя с силой прижимают к широкой груди, это сложно. Ему нравится, как она изгибается, в поисках более удобной позы, и находит. Ложится на шикарную кровать, а Шиюань оказывается рядом, полу-боком, блуждая одной свободной рукой по животу, а второй придерживает девушку за талию. Оставив все мысли позади, он губами дотрагивается до шеи, опускается ниже, не пропуская ни один миллиметр кожи. Еще ниже, к ложбинке между груди. Посасывает набухший сосок, слегка теребя его и вызывая у девушки сдавленный стон. Еще ниже. По плоскому животику проходит его наглый язычок, доставляя немалое удовольствие и жар. Чуть ниже. Пропускает интимное место, сразу перескакивая к тонким ножкам, чем вызывает недовольный вздох. Целует коленки и опускается к голени. Покрывает поцелуями маленькую ножку, посасывая такие же маленькие пальчики, и возвращается к губам, накрывая их глубоким требовательным поцелуем. Пока девушка совсем расслабилась, два юрких пальчика, вырисовывая на животе странные узоры, проникают под тонкую ткань трусиков и прикасаются к чувствительному бугорку, чем вызывают громкий стон. Шиюань начинает медленные мучительные движения, наблюдая, как девушка под ним изгибается и цепляется тонкими пальчиками за простынь. Эта картина умиляет, вызывает желание не останавливаться, продолжать пытать любимую. Девушка хватает Шивона за плечи и тянет на себя. Чтобы не упасть всем телом на хрупкое тельце, Шиюаню пришлось вытащить руку и повиснуть над девушкой. На её лице играла наглая, но довольная, улыбка. Обняв руками любимого за шею, она притянула его для поцелуя. Этот поцелуй был настолько сладким и манящим, что оторваться было невозможно. Осторожно прервав поцелуй, атлет свободной рукой стянул ненужные теперь трусики, поудобнее устроился у девушки между ног, закинув те себе на плечи, и медленно вошел, сопровождаемый глухим стоном. Не было ни слез, ни криков боли… Ничего, о чем обычно говорят, когда происходит первый раз. Любимая лишь сильнее прижалась к Шиюаню. А Шивон наслаждался. Теперь эта девушка принадлежит только ему и никому больше. И никогда он не позволит забрать его сокровище. Никогда. И никому.