A lone Jedi. Embrace the Darkness

Ненавижу… Ненавижу их всех… Нужно было прикончить всех сразу же, без выяснения обстоятельств. И когда я только успела стать такой мягкой? Наверное, в тот самый момент, когда этому старому дураку вздумалось спасать мне жизнь. Все эти идиотские джедайские задания… все эти их: «Ты же не настолько плохая… В тебе есть добро!» Ненавижу… — Черт бы вас всех побрал! Еще и этот арканианец. Нужно избавляться от него, пока не поздно. Мне даже было не интересно узнать, что он такое на самом деле, единственное, чего мне хотелось — чтобы он был как можно дальше от меня. — Владыка! А наш красавчик-то сваливает, а вы тут разлеглись и… В следующее же мгновение яшуви влетела в дальнюю стенку с диким треском, вероятно, сломав не только камни стены, но и себе несколько костей. Взвыв от боли, она начала беспомощно дергать ногами метрах в двух над полом, а через секунду на скорости влетела в противоположную стену. Еще через пару-тройку секунд она начала кряхтеть и кашлять от недостатка кислорода. «Если ты продолжишь, то сломаешь ей шею-ю», — пел не слишком здравый рассудок где-то в глубине моего сознания. И правда… Вздохнув, я отпустила яшуви, которая, не издав ни одного звука, просто рухнула на пол. Я же продолжала преспокойно себе лежать на полу, чувствуя, как прилив ярости постепенно отступает. Медленно и шумно выдохнув, я приняла сидячее положение, наконец, озаботившись состоянием «груши для битья». Она была жива и в относительном порядке. Она издавала какие-то странные звуки, что-то среднее между жалобным мяуканьем и мышиными писками. Я действительно сломала ей плечо, но постаралась его «починить», хотя моих сил сейчас хватило на то, чтобы вправить ей на место плечо и немного срастить кости. Перевернувшись на бок, Рестелли уныло уставилась на меня, надув губы. Кажется, её мало волновало то, что сейчас произошло. В её глазах застыл немой вопрос: что я буду делать дальше? Можно подумать, мне нужно было что-то делать. Хотя да, у меня же был план. Яшуви не без труда приняла сидячее положение, подползая ближе ко мне и падая головой на мои колени. — Ты с каких пор стала такой ручной, Рестелли? — хмыкнула я, чувствуя просто вселенскую усталость. — С тех же самых пор, как ты стала такой милой и буквально пушистой девочкой. — Эта пушиста девочка только что сломала тебе плечо о стену. — О, это было почти щекотно. Но… ты так и оставишь всё это? Я старательно избегала этого вопроса, а она так любезно заставила меня снова задуматься об этом. Конечно, я не хотела оставлять все так… незавершенно, но и определенных мыслей у меня по этому поводу не было. У меня даже не было конечной цели, как же я могла двигаться вперёд? Не было ни флота, ни ресурсов, ни людей… Только одна развалюха, стоящая в ангаре, да световой меч, не слушающийся хозяина. — Можно я поеду с тобой? — вдруг снова спросила Рестелли. — Ах, ты моя маленькая мазохистка, — ухмыльнулась я. — Конечно можно, если ты за меня сломаешь себе еще пару-тройку костей. Реванский корабль стремительно покинул Коррибан, и так же стремительно покинуло меня ощущение его близости. Вихрь Силы, наконец, успокоился. Поток вновь стал ровным и размеренно-прохладным. Это можно было бы назвать спокойствием, но это был сплошной обман. Слова Рестелли заставили меня задуматься, начать планировать каждый свой следующий шаг. Лехон. Его следующая остановка именно там. Они упадут, не выдержат щиты. Хотя, моя ли это проблема? Сам идиот. Если бы я трезво видела ситуацию, то заметила бы, что с ним было что-то не так. Он словно резонировал внутри самого себя, разрывался на две половины. Вероятно, он уже давно начал сомневаться в этой своей верности джедаям. Это может быть на руку, однако… нужно ли мне всё это? В полнейшем раздрае я была большую часть дня, и от этих внутренних противоречий устала куда больше, чем от всего остального. Рестелли всё же благоразумно оставила меня в одиночестве, правда несколько раз прибегали остальные, с одной и той же претензией: «Какого, собственно, черта ты распускаешь руки?!» Смешные. Да если бы я стала руки распускать… — Владыка, тот пацан проснулся. Он в легком… замешательстве, — сообщил мне один из дежурных патрульных, заставив, наконец, отвлечься от надоедливо-гнетущих мыслей. Вот интересно, с чего я взялась спасать сопляка? Потому что Реван попросил?.. Да нет, конечно, не по этому. Правда другого оправдания у меня все равно не находилось. Как же я устала… Парень и впрямь выглядел неплохо. Он постоянно находился с Джул, поэтому за его здоровье можно было не волноваться. Волноваться? Дурацкое какое-то чувство, и весьма бесполезное. Парень уже был не так бледен, пытался шевелиться и активно отвечал Джул на её вопросы. При моем появлении он попытался встать, но тут же скривился и, стиснув зубы, застонал от боли. Упав обратно на подушку, он скорчил странное выражение лица: то ли виноватое, то ли испуганное, то ли хрен пойми какое еще. Он упорно смотрел в одну точку, и также упорно не смотрел на меня. Я же, напротив, изучала его с нескрываемым любопытством, не каждый же день удается кого-то вернуть с того света. Правда, не сказала бы, что парень от этого был в диком восторге. Джул как-то беспокойно маячила из стороны в сторону одним большим, немеркнущим фонарем, чем порядком раздражала. И делала бы это и дальше, если бы я не велела ей прекратить. — Здравствуй, Дастил, — наконец, прервала я тишину. Парень заметно дернулся от неожиданного звука моего голоса, потупившись еще сильнее. — Как самочувствие? Он не отвечал, прожигая взглядом какую-то единственную точку на полу. Сложно было понять его мысли, они молниеносно перемещались с одну на другую, порой, совершенно не связанные между собой. — Не против, если я здесь посижу с тобой немного? — вопрос с моей стороны, скорее, был риторический, чтобы привлечь его внимание. — Тебе здорово досталось, да? Не хочешь рассказать, что произошло? Не сказать бы, что я отличалась ангельским терпением, да и подобный психоанализ меня никогда не увлекал, но я старалась сохранять спокойствие до тех пор, пока бы он сам не заговорил. А с этим, как видно, он совершенно не спешил. — Это… из-за твоих друзей, верно? Думаю, нелегко было смириться с их смертью. Он резко поднял на меня голову, и во взгляде таилась такая ледяная ненависть, что её хватило бы на всех в этой Академии с лихвой. Но уже в следующую секунду взгляд, полный тихой ярости, сменился глазами сбитого с толку, израненного человека. Кончиком указательного пальца я постучала по своему виску: — Ты весьма громко об этом думаешь. Мысли выдают тебя. — Всё вы… Они были… хорошими людьми. Его голос звучал тихо и неуверенно, точно под огромным давлением. Он комкал руками простынь на своей постели, после медленно расслабляя пальцы, но уже через мгновение, повторяя всё вновь. — Я не знала, что тут случилось. — А если бы знали, что-то изменилось бы? — Может, и нет, — равнодушно пожала я плечами. Дастил в ответ лишь презрительно фыркнул, плотно стиснув зубы. В этот момент он был просто копией своего отца, за что ему хотелось, как минимум, перерезать глотку. Краем глаза я заметила, что Джул, застыв в одной позе, поворачивает голову то на меня, то на юнца. Кажется, она разделяла мои чувства, но ей было жаль результат её собственных трудов, поэтому она внимательно следила за тем, чтобы я… «не дала волю рукам». — Ты просто уменьшенная, гребучая копия своего отца, — хмыкнула я, особо не собираясь стесняться в выражениях. — Позволь узнать, на что ты рассчитывал, когда приходил в эту Академию? Что мы здесь все станем одной большой и дружной семьей? Сынок, ты явно не там свернул. Здесь остаются лишь сильнейшие. — У вас-то определенно нет друзей, Владыка. — Ты прав. Он явно ожидал продолжения и изрядно удивился, когда его не последовало. — Посмотри, какую лекцию ты из меня вытащил на банальный мой вопрос о твоем самочувствии. — Зачем вы спасли мне жизнь? — Потому что могла, потому что очень просил один мой старый знакомый, а еще… потому что твой отец уже готов был пустить мне лазерный заряд в лоб. — Вы с ним знакомы? — Немного. — Немного? Но вы говорите так, словно знаете его лучше меня, — Дастил хохотнул, но тут же поморщился, пытаясь принять более удобное положение. — Мы встречались при разных обстоятельствах. — Позвольте угадать — каждый раз хотели прикончить друг друга? — Вот и не угадал, не каждый раз. Только после того как я, по его словам, предала его любимую Республику. — И вы действительно предали? — Да, — глаза парня становились все более удивленными с каждым моим новым словом. — По крайней мере, по мнению всех остальных. Хмыкнув, Дастил, наконец, посмотрел прямо на меня. Трудно было понять этот взгляд, в конце концов, я всегда плохо разбиралась в людях. Но в его глазах больше не было ненависти и навязчивого желания убить меня каким-нибудь самым жестоким и изощренным образом. Он смотрел на меня просто как на человека, такого же, как и он сам. Однако проблема была в том, что мы были совершенно разными. — Не все будут ценить твою доброту. Здесь ей не место. Научись жить по этим правилам или уходи. У тебя много вариантов, воспользуйся хотя бы одним из них. — Почему… — он старательно подыскивал слова, чтобы выразить свои мысли, но никак не получалось. — Считай, что это мой подарок тебе на новый день рождения.

***

— Эй, солнышко! Не сиди бревном и помоги мне. Мы дружно повернулись на источник истошно-недовольных визгов, исходивших откуда-то из-под небольшого шаттла. Мы логично предположили, что кричит инженер, и каково же было наше удивление, когда он, весь перемазанный мазутом и маслом, вылез на свет божий в пилотской куртке. — Проблемы со слухом, милая? Никто из нас четверых до сих пор не понимал, к кому конкретно он обращается. Между тем пилот шаттла начинал терять терпение. У него заметно набухла вена на шее, а лицо начало приобретать пурпурно-малиновый оттенок. Однако никто из нас даже не думал двигаться со своего места. — Ты, в черном, какого лешего вылупилась на меня?! Двигай сюда своей задницей и помоги мне, черт тебя дери! Тут-то до нас, наконец, дошло о ком конкретно он говорит. Глаза моих спутников удивленно округлились и поползли вверх. Они с искренним любопытством переводили взгляд с меня на пилота и ждали, что произойдет или того, как быстро сломается его шея. Хотя проверять последнее мне не очень хотелось. Напротив, мне стало даже забавно. Пилот-инженер еще минуты три извергался самыми грязными и красноречивыми ругательствами, какими только успел пополниться его лексикон за время исследования Галактики. Тихо рассмеявшись, я все же подошла ближе, пытаясь понять, что эта отсталая ветвь эволюции вообще от меня хочет. А он болтал без умолку, и мысли его так стремительно сменяли одна другую, что я частенько теряла нить повествования. То он рассуждал о войне, о её жестокости и абсолютной бесполезности, то вдруг начинал размышлять о галактическом устройстве и власти, делая пометки, что это, конечно, мало его касается. Потом он вдруг начинал поливать весь женский пол таким благим и отборным матом, что у меня просто уши начинали стремительно увядать и сворачиваться в трубочки. Правда он не был особо оригинален, начав с простого и обыденного «все бабы — дуры». Как ни странно, мне он казался удивительным, нестандартным и просто… веселым. На вид ему было около пятидесяти. Лицо было ровным, строгим и морщинистым, в волосах блестела седина, на щеках многодневная, неухоженная щетина. Взгляд его был пустым, ничего не выражающим, даже потерянным… А, может, он просто хотел казаться таким. Руки его все в мозолях были сильными, ловко орудующими инструментами. Он велел мне подавать необходимое оборудование, параллельно объясняя зачем оно нужно и к чему оно крепится. — И помни, гипердвигатель — вещь нежная и, вопреки всеобщему мнению, хрупкая. Малейший недочет и останешься кудахтать на затворках космоса. Поняла? — Так точно, — посмеиваясь, протянула я, отряхивая руки. Пилот долгим, изучающим взглядом посмотрел на меня, но потом просто развернулся и зашагал по трапу, сообщив, что шаттл готов к отлету. — Почему вы позволили ему такое? — искренне удивившись, спросила рядом Джул, натягивая на ладони рукава своей робы. — Он мне кое-кого напомнил. Такой же дерьмовый характер, такое же непробиваемо-серьезное выражение лица. — Так вот чем тебя надо брать? Дерьмовым характером? — прыснул от смеха толортаи, но, заметив мой взгляд, поспешил замолчать. Признаться, я была удивлена тому, что все трое с охотой решили меня сопроводить до Лехона. Я была не против, к тому же, что-то мне подсказывало, что уж в этот раз стычки с джедаями точно не избежать. Большую часть полета они без умолку спрашивали у меня про Звездную Кузницу, про Ревана и его ученика, а я всё смотрела в спину нашему пилоту, который, казалось, вообще не прислушивается к нашему разговору. — Почему вы здесь? — все же спросила я, смотря на пилота, ловко и быстро переключающего кнопки на компьютерных панелях. — Вы же республиканский пилот, один из лучших, герой. Это была вовсе не насмешка, а банальная констатация факта. Этот человек был просто гением пилотирования, гордостью Республики, но потом… потом было трудно что-то понять. Он постоянно повторял идиотско-приставучую песенку у тебя в голове. — Герой, ну конечно… — хрипло ответил он, закашлявшись. — Я мог летать, но Республика послала меня на «заслуженный, героический отдых». Как только война закончилась, я стал не нужен. Изношенные части механизма обычно заменяют новыми. — Вы больны? — Моя единственная болезнь — всего лишь чрезмерное потребление табака, малышка, — он сухо рассмеялся, ладонью отбивая на своем колене ритм мелодии в его голове. — И что же? Вам в компании ситхов гораздо комфортнее? — Я им безразличен, а они безразличны мне. Я могу летать, а всё остальное меня мало интересует. Хмыкнув, я начала увлеченно рассматривать то, как он переключает что-то на компьютерных панелях. Он даже не смотрел, куда нажимает, делал всё легко, непринужденно и профессионально. Он предатель Республики. Он предатель только потому, что захотел и дальше летать. Только потому, что тем, кого он так долго защищал, стал абсолютно не нужен и подлежал утилизации на «заслуженной пенсии». — А… Кажется, ты понимаешь, малышка, — чуть повернув голову, он тепло улыбнулся, заходясь новым приступом кашля. — А вы точно раньше не встречались? — растерянно спросил толортаи, и только после этого я вспомнила, что они втроем всё еще здесь. — Не-ет, — протянули мы со стариком в унисон, уставившись в лобовое стекло. Лехон. Ярко-голубой шар на фоне черного полотна космоса. Красивая, притягательная и такая опасная планета. Лживый мираж безопасности в океане распустившейся зелени. Кладбище кораблей, технологий и надежд. — Что это за место такое? До чего же здесь неуютно, — поежилась Рестелли, внимательно рассматривая планету перед нами. — Тихие пустоши. Мы в Неизведанных регионах, — спокойно отвечала я, накидывая на голову капюшон. — С тобой-то нам точно нечего бояться, м? — За то время, когда я была здесь в последний раз, всё могло круто поменяться. Так что не расслабляйтесь. — Ты хоть знаешь, что будешь делать? — спросила рядом Джул, но ответом ей было нечто нечленораздельное с моей стороны. Буду придерживаться своего самого любимого правила — действовать по ситуации.