А любила ли ты меня, Гермиона Грейнджер?..

Конец истории любви. Она выходит замуж. А была ли любовь вообще? Любил ли я ее или она меня? Или это был только хороший секс? Я не знаю ответа. Но без нее ломает. Жестоко ломает. Как будто ломом бьют по ребрам. И легкие наполняются кровью. Как странно… Завтра она станет Гермионой Томас. ~~~ Была темная ночь. На небе ни единой звезды, не видно даже луны. Она назвала эту ночь «последнее дитя тьмы». - Что за странное название? – спросил я ее. - В эту ночь умирает последнее семя тьмы, посеянное в сердце, - сказала она. - В чьем? - В твоем, конечно, - она рассмеялась. Ее смех был таким звонким и ясным, как переливы звона колокольчика. Саму ее едва можно было разглядеть в этой тьме, но я чувствовал каждое ее движение. ~~~ Как все началось? Да донельзя банально. После победы Поттера над Волдемортом воцарился мир, и Хогвартс снова принимал под свою крышу учеников. Гермиона, как и я, решила продолжить обучение. Теперь чистокровным приходилось нелегко, а особенно тем, чьи родные были Пожирателями. И именно мне доставалось больше всего. Больше презрительных взглядов, больше незримых упреков, больше наглых торжествующих усмешек со стороны победителей. Грязнокровки и чистокровные словно поменялись местами. Теперь я знал, каково им приходилось, и, поверьте, чувство это далеко не из приятных. Так прошло полгода. На Рождество я не поехал домой, потому что мне было больно видеть морально раздавленного отца и мать, которая теперь все время дрожала. Дрожала от холода, но не от того, что царил в Мэноре, а от душевного холода и вечной мерзлоты в сердце. Я остался в Хогвртсе. Тогда все и началось. Я сидел в библиотеке и листал очередную книгу. И, конечно, кто-то должен был испортить мое настроение. Вошла Грейнджер. Она взяла книгу с полки, посвященной Зельеварению, и села недалеко от меня. В отличие от многих своих друзей она не задавалась, не кичилась своей победой. Казалось, что ей абсолютно плевать на окружающих. В школу она вернулась одна, без Поттера и Уизли. Конечно, вокруг нее крутилось множество других ее приятелей, но было видно, как ей не хватает общества двух своих друзей. Еще она постоянно была подавлена. И я понимал, почему. Я чувствовал то же самое. Мы ходили по коридорам, в которых совершенно недавно не на жизнь, а на смерть сражались люди. Тут же они и погибали. Это очень давило, но кто-то отмахивался от этого чувства, кто-то пытался заглушить его другим. А кто-то, например, я и Грейнджер, поддавались ему. И за каждым углом этим людям мерещились трупы родных, друзей или врагов. Это страшно, от этого сходишь с ума. Она читала книгу, не оглядываясь по сторонам и будто не замечая, что я сижу рядом. Меня это устраивало. Прошло около часа, она стала собираться и поднялась с лавки. Из ее сумки выпал желтоватого цвета листок. Грейнджер этого не заметила и пошла к выходу. - Грейнджер! - Чего тебе? – спросила она испуганно. Неужели она до сих пор меня боится? - Да не трусь. У тебя листок из сумки выпал, - ответил я. - Спасибо, - пробормотала Грейнджер. Она подошла, подняла пергамент и взглянула на меня. – Почему ты сказал мне об этом? Логичнее было бы, если ты потом забрал его и, прочитав, распустил кучу сплетней. - Я не в том положении, чтобы делать это. Я на стороне проигравших, я потомственный Пожиратель, и ко мне относятся хуже, чем к Филчу. Зачем мне усугублять мое шаткое положение нелепыми сплетнями? – И с чего это я разоткровенничался? - Ладно, Малфой. Спасибо. Она вновь пошла к дверям. Я провожал ее взглядом. Вдруг она остановилась, обернулась и сказала: - Ты сильно изменился. Ты перестал быть последним ублюдком. ~~~ После этого мы стали встречаться с ней в библиотеке и разговаривать. На нас косились, но ничего не говорили. Позже наши отношения переросли в приятельские, затем дружеские, а вскоре и в любовные. Она оказалась очень необычной девушкой, чистой и искренней, неискушенной и неизбалованной. Она была не такой, как те дуры, к которым я привык. И мне это нравилось. Дружбу мы не скрывали. А вот любовь пришлось. Этого точно бы никто не принял, Гермиону ждал такой же путь изгоя, по которому сейчас шел я. Я не хотел этого для любимой девушки. Первое касание рук, первое объятие, первый поцелуй, первая близость… С ней все действительно было как будто впервые. По-настоящему. Я был счастлив три месяца. Но все сломалось в один миг. Я видел, что Дин Томас подбивает к ней клинья. У меня чесались руки, я так хотел убить его, чтобы он даже не смотрел на нее. Но Гермиона убеждала, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы. Но этот проклятый гриффиндорец не отставал от нее. И добился своего. Перед первым экзаменационным днем она подошла ко мне и сказала, что между нами все кончено, что она никогда меня не любила. Я был нужен ей в качестве временного парнезаменителя. А теперь ей надоело. На следующий день на завтрак Гермиона пришла под ручку с Томасом. ~~~ Школу мы закончили два года назад. А месяц назад из газеты я узнал о помолвке Гермионы и Томаса. Их свадьба состоится завтра. ~~~ Я люблю ее. А любила ли ты меня, Гермиона Грейнджер?..