Обречённые

POV: Китнисс Эвердин Я захожу в номер. Сразу же подхватываю пульт и щёлкаю на зелёную кнопку.В это время обычно повтор Голодных Игр. Сажусь на кровать. Голос диктора. Затем эпизод, который заставляет заледенеть кровь от ужаса. — О, нет! Джессика! — истошно, кричу я. Мой крик эхом отдаётся от стен. Вероятность, что меня услышат, достаточно высока. Но мне плевать! Мои глаза нервно следят за тем, как Джессика вырывается из рук девушки первого дистрикта. Я вижу как сдаётся Джессика и не могу смириться. НЕТ! ДЕРЖИСЬ, ДЖЕССИКА! НЕТ!

***

Я проснулась вся в холодном поту. В полусне пальцы безутешно ищут включатель ночника. Когда же кнопка найдена и зажжена, комнату озаряет яркий свет. Белые стены. Немного мебели. Больничная палата.Только теперь я знаю, где я. Локтями опираюсь на кровати и жду пока выровняется дыхание. Бросаю лёгкий взгляд на пятнышко у предплечья левой руки. След от капельницы. «Что они со мной сделали? И вообще, что это было? Сон? Ну почему так реален? А может быть не сон? А воспоминание? Ну тогда, почему я не помню, что дальше?» — в голове мысль плыла одна за одной. Я встряхиваю головой и кладу её на подушку. Сон всё не шёл. На следующий день я буду совсем разбита, но ещё много часов пройдёт, прежде чем я успокоюсь. Но мысли не дают мне заснуть. Я встаю с постели иду к компьютеру, одиноко стоящему на пустом столе. Несколько секунд загорался экран. И вот когда этот «тормоз» включился, я открываю поисковик. Пальцы судорожно стучат по клавиатуре. «Павшие трибуты 75-ых Голодных игр» Сначала значок загрузки. Как же он бесит! А потом сразу несколько адресов на сайты. Я захожу на офицальный сайт. Несколько фотографий. Пролистываю павших трибутов. И не могу найти ни Джессики, ни Гейла. Ликование просыпается в моём сердце. Значит и не было того момента. Джессика, жива! Но тут полная неожиданность. Высвечивается реклама. Я быстро провожу глазами по надписи рекламы. « Лучшие моменты 75-ых Голодных игры» Щёлкаю кнопкой мыши по рекламе. Несколько эпизодов с названиями. И тут я застываю в ужасе. «Смерть девушки трибутки первого дистрикта» Открываю видео. Ни чуть не тормозя, что довольно таки странно, открывается видео. Просмотрев несколько секунд, я закрываю рот рукой, чтобы не издать лишних звуков. Это был тот самый эпизод с Джессикой. Я вижу как трибутка первого дистрикта, что-то говорит Джессике. Но я, к сожалению, ничего не слышу. Режим без звука. Потом я ловлю момент, когда трибутка вонзает нож в ногу Джессике. И как сама же эта трибутка через несколько секунд , со стрелой в шеи, падает на землю. — Получила гадина! Хотела убить Джессику? Ну-ну! — с моих губ срывается смех. Но это не совсем смех, скорее смех при нервном срыве. С улыбкой до ушей и радостью в мозгу. Я возвращаюсь в постель, накрываю лицо подушкой и пытаюсь заснуть.

***

Прохладный воздух врывается в больничную палату. По моему телу бегут мурашки. Я вдыхаю свежий воздух, но ощущаю ещё какой-то сильный аромат. До боли знакомый. Медленно открываю глаза. Взглядом окидываю левую сторону палаты. Перед мною сидит уже знакомая мне фигура. Белокурые пряди. Голубые глаза— два омута. И улыбка,от которой сам невольно улыбаешься. Да, это — Пит! Я не знаю довольна ли я встрече. После конфуза, который случился между нами в прошлый раз, мне не сильно то и хотелость видеться с ним. В руках у Пита знакомые мне цветы стрелолисты. В честь которых была названа я. — Китнисс, как ты? — тихо спрашивает Пит. — Нормально — холодно отвечаю я. — Это тебе? — он протягивает мне стрелолисты. Я беру их в руку. Боясь вдохнуть их аромат, я кладу их на стол — С тобой точно всё хорошо? — я не могу ничего ответить в голову лезут воспоминания. Я помню тот день, тогда мне исполнилось шесть.

***

На улице было раннее утро, даже птицы не пели. Солнечные лучи догоняли друг друга по комнате. А я лишь морщилась, когда хоть один из них пробегал по моему лицу. Но в этот день мой сон нарушало ещё кое-что.Чья-то сильная рука трясла меня за плечо. — Милая, вставай — шептал ласковый голос. Этот голос я бы узнала из тысячи —голос моего отца. Такой бархатный, но в тоже время и строгий. — Не хочу! — ныла я. Глупый ребёнок! Сейчас я бы так ни за что б не сказала — Я хочу спать! — Пойдём, я покажу тебе один цветок— не переставая уговаривал меня папа. — А он волшебный?— спрашиваю я. Да, в то время от сказки меня было не оттащить. — Да, ну идём же!—я лениво поднимаюсь с кровати и еле переставляя ноги плетусь за папой. Мы спускаемся по лестницы нашего дома. Открываем дверь со скрипом и выходим на крыльцо. — Колечко, колечко, катись на моё крылечко — напеваю я. Папа лишь улыбается. Он держит меня за руку и ведёт к пруду у нашего дома. Если бы я тогда знала, как мне будут дороги эти прикосновения. Все они прекратятся в один день. — Вон, смотри, Китнисс! — восклицает папа. — Ого, что эта за красивые цветочки?— спрашиваю я , радостно хлопав в ладоши. — Это стрелолисты, ну или по-другому —Китнисс — разъясняет мне папа. — А почему их называют так, как и меня? — приподнимаю бровь. — Скорее тебя назвали в честь них— усмехается папа. Он подходит к пруду, достаёт один цветок и подносит ко мне — Смотри! Какие красивые! — Да, красивые! И приятно пахнут! —я заливаюсь громким хохотом, папа тоже не сдерживает улыбки.

***

От этого воспоминания по моей щеке быстро пробегает слеза. Ещё несколько минут я не слышу ничего. Потом мой слух восстанавливается и я могу слышать целые фразы. — Китнисс? Китнисс?— тревожно зовёт меня Пит. Но я ничего не могу ответить по щекам лишь раздаётся ливень слёз. Я вытираю рукой нежданные слёзы. — Да — хриплю я — Ты , кажется, что-то хотел? — Я пришёл отдать тебе то, что ты забыла в прошлый раз — Пит протягивает мне конверт. Пальцы выхватывают конверт из рук Пита. — Что это? — настороженно спрашиваю я. — Сама всё увидишь. Выздоравливай! —с этими словами Пит скрывается из моей палаты. Пальцы судорожно пытаются открыть конверт. Моё терпение не выдерживает и, в конечном счёте, я разрываю конверт. Найдя внутри аккуратно сложенную бумагу, я принимаюсь разворачивать её. Это – письмо. Все буквы выведены очень красивым почерком, вполне понятным для прочтения. « Я и не сомневался, что ты откроешь это письмо. Если ты помнишь, то я пообещал, что помогу Джессике и Гейлу, а взамен условие. Я долго гадал, ты забыла об условии, либо думаешь о нём. Но потом понял, что не узнаю пока не скажу его. Моё условие достаточно примитивно: Ты будешь моей девушкой! Пит Мелларк.» Что?! А ни приффигел ли Мелларк?! Это его условие? Ну уж нет, я лучше найду другого спонсора. Хотя, во-первых он решит , Китнисс, что ты слабачка, во-вторых богаче спонсора для друзей, ты, не найдёшь. Это безысходность! А возможно, это значит, притворяться? Блин, пусть только притворяться. Пожалуйста! Мои мысли прерывает медсестра, которая стояла уже в палате. Вполне, красивая женщина. Блондинистые волосы убраны в пучок. Зелёные глаза уже успели изучить меня и палату. Черты лица довольно-таки грубые. Взгляд пробирающий до костей. — Мисс Эвердин? — холодно и непринуждённо спрашивает она. — Да, это я— девушка подходит к моей кровати и присаживается на край. Она смотрит в историю. Изучает её пару секунд. Затем сильно хватает моё запястья. Её холодные пальцы чувствуют как пульсирует моя вена. После она дописывает, что-то в истории. И наконец нарушает нашу тишину. — Мисс Эвердин, причин опасаться за ваше здоровье нет. Поэтому, вы, можете быть свободны. Вас, проводя из медицинского отсека. Впредь, постарайтесь не слишком эмоционально реагировать на Голодные Игры — девушка было собралась выходить, но я ей не позволила. — Простите, а вы не знаете, что произошло со мной? — шёпотом спрашиваю я. — Да, знаю — хитро приподняла бровь девушка— У вас эмоционально выгорание. Слишком буйно смотрите телевизор — с некой ухмылкой девушка скрылась из больничной палаты. После её ухода, я собрала незначительную горстку вещей и отправилась к себе в номер.