Запретный рассвет

      Рассвет… Для кого-то он символизирует новую жизнь, где ты можешь начать всё с чистого листа – чистого, как первая роса на молодой траве. А для главы первого форта и по совместительству «больного и измученного жизнью старикашки» (как он сам любил себя называть) Дионисия Тиграновича Белдо это время являлось отправной точкой его экскурса в прошлое. Такое же светлое и юное, как постепенно зарождающийся день. Прошлое, в котором сохранились если не самые лучшие, то одни из добрых моментов его жизни, называемые коротко – шнырство.       Да, Белдо помнил спустя столько лет, как он, молодой и здоровый парень, вставал также на рассвете, чтобы отправиться в пегасню и встретить утро не в компании полусонных и недовольных ранним пробуждением шныров, а среди величественных и дорогих сердцу Дионисия пегов. И когда Белдо гладил их нерасчёсанную гриву и сложенные крылья, он ощущал связь с двушкой – этим прекрасным и идеальным миром. Пусть он видел лишь его малую часть, но даже она говорила о многом. А сколько ещё тайн скрывалось за её высокими грядами!       Увы, теперь ведьмарь никогда не узнает все загадки двушки: сейчас ему доступны только унылое и тягостное болото да грязная и шумная Москва. А Дионисий Тигранович готов заплатить немалую цену, чтобы хоть один раз попасть в ШНыр, пройтись по Зелёному Лабиринту, нырнуть после опьяняющего полёта, погладить собственную золотую пчелу… Всю его несметную коллекцию чужой радости, которую он собирает многие годы, он без сожаленья и промедленья обменял бы на толику своей. И Владу с Младой отдал бы в придачу, лишь бы ощутить настоящий вкус счастья, а не слабый отголосок, который доступен ему только при восходе солнца.       Белдо медленно встаёт с постели и шаркающей походкой направляется к незанавешенному шторами окну, где виднеется за новыми высотками и обшарпанными домами алая полоса горизонта. И в эти мгновения Дионисий Тигранович больше похож на одного из умирающих от нехватки дозы псиосного, которые тысячами крутятся возле резиденции Гая, нежели на главу форта и обаятельного мага. Даже Млада и Влада не узнали бы в нём своего шефа, хотя они видели почти весь отображаемый спектр эмоций Дионисия Тиграновича.       Подойдя к окну, Белдо судорожно набирает воздух в грудь. Ему чудится ржание пегов, гомон молодых шныров, щелчок нерпи, скрип лестниц в подвале… Дионисий Тигранович силится что-то сказать, но его мысль не успевает сорваться с губ: маг охает и оседает на пол, начиная тереть сухонькими ручками лоб, покрытый глубокими морщинами. Он понимал, что наказание эльба за его вольность последует немедленно, ждал её, но она снова застигла ведьмаря врасплох, как постучавшийся незваный гость рано утром в выходной.       А ещё Белдо знал, что рано или поздно всё заканчивается, поэтому, отдышавшись, он поднимается вместе с последними лучами солнца, в которых растворяются все его воспоминания о запретном былом, и снова становится ведьмарём: натягивает слащавую улыбку, глупо хихикает и громко зовёт своих преданных помощниц «навстречу новым подвигам!».       И старается спрятать крамольную мысль подальше в сознании от контролирующего его эльба: «Все любят Белдо, а Белдо любит ШНыр…» Может, поэтому Дионисию так искренне удаётся убедить шныров-предателей при заполнении анкеты, что ему дорог ШНыр и он любит всё, что с ним связано?..