Семья Королев

Зеркало, скажи мне кое-что. Скажи: кто самый одинокий из всех? Casey Lee — Mirror Mirror — Очень занятная вещь. Но, его раз за разом приносят обратно. — говорит старый хозяин антикварной лавки. — Я бы хотел предупредить вас о недоброй славе этого зеркала. Эрик, выслушивая очередную таинственную историю, лишь усмехается. Он уже привык к подобным рассказам, которые можно частенько услышать в местах, где продают старинные вещи. То заколдованные шкатулки, то проклятые книги… На деле, все это — легенды, придуманные кем-то вроде старого хозяина лавки. Так можно продать залежавшийся товар по дешевке. Или наоборот, накрутить цену, чтобы какой-нибудь богач, помешанный на мистике, купил его, не задумываясь. Эрик и не знает, когда сам начал верить в что-то потустороннее, скрытое от глаз обычного человека. Возможно, это случилось тогда, когда очередная знахарка (или попросту ведьма) сказала, что он проклят. Эрик убедился в этом, когда в обычный зимний день остался совсем один. Время и судьба будто издеваются над ним. Эрик заходит в уже давно пустой дом, сжимая в руках тяжелый сверток. Он ставит его на пол и накрывает потертым плащом, даже не понимая, от кого пытается скрыть эту покупку. Мужчина поднимается по лестнице наверх, задерживая внимание на портретах, висящих на стене. У него все никак не хватает смелости снять их и спрятать в пыльной кладовой. Мать, сгоревшая от неизвестной болезни всего за несколько дней, смотрит добродушно, будто подбадривая сына. Отец, умерший во сне через несколько дней после похорон жены, как всегда серьезен и задумчив. Младшая сестра, пропавшая одним особо снежным утром, улыбается, и Эрик ловит себя на мысли, что и он должен был бесследно исчезнуть в тот день. Но он, как и его портрет, все еще здесь. Эрик чувствует, что проклятие всегда рядом. Дышит ему в лицо, обдавая запахом гнили. Едва дотрагивается костлявой рукой, заставляя покрыться мурашками. Но он собирается до последнего спорить со своей судьбой. Его отец не раз говорил, что стоит сто раз попробовать сделать хоть что-то, прежде чем смириться с неизбежным. Едва начинает смеркаться, Эрик кладет сверток на стол в своем кабинете. Он разрезает плотную бумагу, открывая гладь зеркала. Проводит рукой по резной позолоченной раме, отмечая изысканность узора. Эрик, несмотря на волнение, старается взять себя в руки. Провести всю ночь у зеркала, в оглушающей тишине… Он постарается сделать это. Мужчина откидывает ненужный сверток в сторону и ставит зеркало, наклоняя к стене. Свечи уже с утра лежат на столе, и остается лишь зажечь их. Эрик подносит спичку к фитилю, пытаясь унять дрожь в руках, и вспышка огня ослепляет привыкшие к темноте глаза. Лист, исписанный мелким аккуратным почерком, оставляет на столе тень. Эрик внимательно читает описание ритуала, написанное старухой-колдуньей, и старается не упустить ни одного слова. Если он сможет выполнить все правильно, то проклятие минует его. Оно перейдет его собственному отражению, запертому в коридорах Зазеркалья. Так объяснила ведьма, а все остальное будет зависеть только от него. Эрик, всматриваясь в неспокойный огонек свечи, проговаривает заклинание. Комната утопает в его шепоте, а темнота нависает и давит, будто ее привлекает тихий голос. За спиной раздается непонятный шум, но Эрик ни на секунду не отвлекается. Он незаметно для себя поправляет очки, когда строки начинают плыть перед глазами. Лист накрывает тень, будто кто-то стоит за спиной, и Эрик, быстро дочитав последние строки, оборачивается. Ему кажется, что вдоль стены проскальзывает тень. Эрик, пожав плечами, поворачивается обратно. Его лицо в зеркале окружено светом, а по темным волосам гуляют блики от дрожащей свечи. Он вглядывается в глаза напротив и не находит там того, что видит обычно. Вместо привычного отчаяния, его взгляд сейчас наполнен чем-то страшным и пугающим. Отражение усмехается и наклоняет голову в бок, изучая. — Тебе ведь говорили: не оборачивайся! Эрик испуганно вскакивает и, хватая одну из свечей, несется к двери. И в полумраке сталкивается с самим собой, застыв в удивлении. Такой же костюм и часы, такая же бледная кожа и глубокие темные глаза. Будто смотришь в зеркало, но видишь кого-то иного. — Убирайся! — кричит Эрик, отчаянно надеясь, что это подействует. Зеркальный двойник качает головой из стороны в сторону. Все свечи, кроме той, что в руке Эрика, гаснут. — Ты ведь ждал своего проклятия? Так вот оно, прямо перед тобой. Последняя свеча гаснет, и Эрик вскрикивает, чувствуя прикосновение ледяных пальцев на шее. Ему кажется, будто все летит вниз, и, в последний момент, прямо перед падением, он хватается за свое отражение, до хруста сжимая его руку. Темнота комнаты озаряется яркой вспышкой света. Внезапно, будто от сильного толчка, открывается окно, впуская морозный воздух. *** Новые жильцы этого дома снимают со стены три портрета семьи бывших владельцев и относят в пыльную кладовую, толком не зная, что с ними делать. Старый продавец в антикварной лавке протирает зеркало, которое ему снова принесли обратно.