***
- Хэй, женщина, осторожнее. Я разве похож на кусок пластилина? Улькиорра стоял посередине кухни, взлохмаченный и ещё немного сонный. Его поза отражала крайнее недовольство, а лицо, по обыкновению - равнодушие, которое Иноуэ принимала за бесконечное терпение. Она же стояла по правую сторону от него, пытаясь продеть его загипсованную руку в рубашку с коротким рукавом. Рыжая вертелась и так, и эдак, и её усилия, наконец, увенчались успехом. Когда она, всё же, выпрямившись, подняла голову и посмотрела на парня, впервые оказавшись так близко к нему, то неожиданно для себя отметила, что он очень высокий. Улькиорра же, не придавая значения её удивлению, внимательно всмотрелся в серебристые глаза Рыжей, и выражение его лица приобрело обвиняющий оттенок. - Ты опять не спала? Орихиме опустила взгляд и промолчала, отвернувшись. Словно это могло уже что-то скрыть! - Ты не подумай, что я о тебе забочусь, женщина, - парень и сам устало прикрыл глаза, не меняя тон, - но, во-первых, я тебя вчера отпустил пораньше именно для того, чтобы ты выспалась. А во-вторых, когда ты не высыпаешься, ты теряешь такие важные качества своего характера, как внимательность и аккуратность. - Он так и не пришел, - чуть слышно, едва шевеля враз пересохшими губами, прошептала Рыжая. И вся она разом поникла, стоило ей произнести эти слова. Как будто до этого момента она позволила себе забыться, и вот снова - в полымя. И пусть Улькиорра не видел её лица, но по одним лишь опущенным плечам он уже мог прочитать её настроение. И ни розовая блузка с радостным Микки-Маусом на спине, ни цветочные заколки в заплетённых волосах не могли придать её образу той беззаботной радости, по которой он её и запомнил в первый раз. Чем он может ей помочь? Сейчас - ничем. Да и с чего бы ему хотеть ей помочь. Хотя, как тогда объяснить вчерашний странный порыв жалости? А может, сочувствия? Значит, хотел всё-таки. Но почему? Почему она запросто меняет его планы, заставляет его смущаться, безотчётно злиться или теряться? Он хотел сказать ей, что её брат обязательно придёт, и всё будет хорошо. Очень хотел. Но врать ей он не видел смысла. "А заставлять себя говорить ей тёплые слова - тем более" - последнюю мысль он подумал с напускным равнодушием, возвращая себя в привычное амплуа. Тогда Улькиорра фыркнул и сказал: - Поторопись, Рыжая, иначе мы опоздаем на прием ко врачу. Девушка, словно очнувшись от оцепенения, повела черноволосого в коридор. Они вышли из квартиры спустя всего несколько минут, и когда девушка закрыла дверь на ключ, Улькиорра вдруг подумал, что не чувствует себя рядом с ней таким уж одиноким и уязвимым, как ему казалось раньше.***
- Ну что же, Шиффер, поздравляю, на вас все заживает, как на собаке! - сказал невысокий толстенький доктор в глупых очках, держа на вытянутой руке один из трёх рентгеновских снимков. Такому бы в старых американских комедийных фильмах сниматься. - Ещё через три дня приходите, мы вам последний гипс, с левой руки. А пока что можете идти. Улькиорра вышел из кабинета крайне злым. Рыжая ждала его напротив, сидя на лавочке, скрестив ноги в лодыжках, и листая какой-то медицинский журнал с явным увлечением. Услышав тяжёлый звук костылей, она подняла взгляд на парня и охнула, увидев, что ему сняли гипс с ноги и с правой руки, хотя по плану первыми должны были зажить пальцы левой. - Ну, как? - захлопнув журнал, она поднялась. - Этот... - Выражение лица Шиффера было красноречивее слов - ...мусор назвал меня собакой! Да как он... - Я думаю, это было в хорошем смысле, - ободряюще сказала девушка, беря его под локоть и провожая к гардеробной. - А я так не думаю, - хладнокровно бросил Улькиорра, посмотрев высокомерным взглядом на гардеробщицу. Рыжая достала из кармана номерки и положила на стол, разделяющий их. - А как снимки? - Пальцы пострадали сильнее, потому что были на руле, - нехотя произнёс Шиффер, своей туманной фразой лишь больше удивляя и без того встревоженную девушку. - Врач выписал рекомендации? Парень молча засунул правую руку в карман джинс и выудил оттуда рецепт, поморщившись. Этот жест не укрылся от внимательных серых глаз. - Дай я посмотрю, что там у тебя, - сказала Орихиме, протянув руку к его правому запястью. Улькиорра даже не посмотрел в сторону Рыжей, но руку дал. Его больше волновала гардеробщица, пропавшая среди бездны вешалок вместе с их куртками. - Только осторожнее, женщина, я тебя знаю. Орихиме едва заметно улыбнулась и с осторожностью взяла его руку. Интересно, синяков, обычных в таком случае, уже нет, и рука выглядит вполне здоровой. Рыжая вдруг посмотрела на это под другим углом. Запястья не очень широкие, а ладонь достаточно большая, с длинными пальцами. Под кожей, на месте гипса, слегка просвечиваются вздувшиеся вены. Взгляд девушки стал восхищенно-восторженным. Она, словно в забытье, вытянула его руку, чтобы проследить этот красивый рельеф вплоть до локтя. Выглядит так, словно они нарисованы на руке. А на ощупь... Девушка, мало задумываясь о своих действиях, провела кончиками пальцев по его руке от запястья вверх. В этот момент Улькиорра так резко отдернул руку, что она вздрогнула. Иноуэ на секунду озадачилась, но увидела, что он просто забирает их куртки. И она не увидела, как его рука покрылась мурашками.***
Остаток дня прошёл в молчании. Рыжая преувеличенно активно занималась готовкой и почти не вылезала из кухни. Избегая встречаться с парнем взглядом, так же, как и он, девушка неловко покормила его обедом. Затем Причина столь странного поведения обоих была одна, только у каждого были свои мысли на этот счёт. Орихиме после той неоднозначной ситуации почувствовала странную отчуждённость парня и сразу же поняла, что причиной является она сама - со своими рамками приличия, точнее, с их отсутствием. Кроме того, к ней снова вернулись тревожные мысли, терзавшие её с утра. Улькиорру же удивила странная реакция его тела на такой незамысловатый жест - немного напомнило слабый разряд током, только, всё же, это было что-то другое. Что-то, что вызвало в нём эмоции. На часах было около пяти вечера. Улькиорра переключал один канал за другим, пока в монотонный гул телевизора не вклинился голос Рыжей. - Ты смотришь эту передачу? - спросила она его, кивая на экран. - Нет, - преувеличенно равнодушно ответил парень. Орихиме расстроилась. - Может, посмотрим? - Без особой надежды спросила она, - просто я не успеваю это делать дома. Улькиорра кивнул, положив пульт рядом. Рыжая взяла подушку с кресла и села у подножия кровати, прислушиваясь к событиям в программе. На экране мужчина грузинской внешности смешивал лимонный сок с цедрой апельсина, вином и корицей, чтобы потом сварить из этого соус для какого-то замысловатого мясного итальянского блюда. ... Кто же знал, что такие программы длятся так долго? Спустя час Улькиорра уже начал жалеть, что вообще включил телевизор. Разве интересно столько времени наблюдать за махинациями бородатого мужчины с непонятными ингредиентами, про которые обычный человек в жизни не слышал, чтобы потом никогда не приготовить такое блюдо, потому что это слишком муторно и затратно? Но, наконец, программа закончилась, и началась длинная реклама. - Рыжая, все, твоя высшая кулинария закончилась. Можешь идти домой. Но никто не откликнулся. - Женщина, ты что, уснула? Он сел и заглянул ей в лицо, свесившись с кровати. Действительно, спустя две бессонные ночи девушка тихо посапывала, прислонившись головой к дивану. Несколько рыжих прядей из растрёпанной за день причёски разметались по щекам, а весь её вид выражал собой такую долгожданную безмятежность. Улькиорра, поддаваясь неизвестному порыву, убрал прядь рыжих волос со лба девушки кончиками пальцев. И снова его как током ударило. По руке побежали уже знакомые мурашки, а внутри все сжалось, словно пружина. Парень чертыхнулся и откинулся на подушку. Иногда ему казалось, что у него в груди есть черная дыра. И частенько там обосновывалось сосущее чувство одиночества. Правда, он научился его подавлять. День за днём он старательно игнорировал сам себя, подавлял лишние эмоции и взращивал равнодушие. Но с появлением этой девушки все его усилия шли насмарку. И эта дыра снова начинала пульсировать в его груди, заставляя его ждать её прихода, чтобы эта боль хоть как-то поутихла. Странно. Она вызывает её и она же её подавляет. Темноволосый не стал будить Рыжую. Напротив, он потрудился тихо встать, невзирая на боль в только что освобождённой ноге, найти плед в шкафу и накрыть им спящую девушку. Ей правда очень нужно поспать. Пусть он не может ей помочь справиться со всеми проблемами, но он поможет ей немного восстановить силы. Главное, чтобы она об этом не узнала. Ещё этих проблем только ему не хватало.***
К восьми вечера она проснулась. Улькиорра же за это время даже не сомкнул глаз. Слишком много назойливых мыслей бродило в его голове. И это злило. Девушка сладко потянулась и с удивлением обнаружила, что она еще не дома. - Я уснула? – скорее утвердительным, чем вопросительным тоном произнесла она, ища взглядом часы на стене. - Восемь часов! Мне давно пора домой. Девушка повернулась, чтобы посмотреть на парня, и замерла. Его неожиданно серьёзный взгляд будто пригвоздил ее к полу. - А ты не боишься в такое время ходить одна? - Нет, а чего мне бояться? – помедлив, ответила она,- тут недалеко. - Тебе есть, кому позвонить, если что? - Да. – Пауза. – Конечно, - последнее слово было произнесено совсем неуверенно, и девушка попыталась улыбнуться, чтобы это замаскировать. Не умеешь ты врать, Рыжая. Не умеешь. - Хорошо, тогда иди. Ему очень хотелось ей сказать, чтобы она была осторожна, чтобы она осталась, ну или, в крайнем случае, чтобы вернулась, если будут проблемы. Но он промолчал. За этот час он всё же сделал для себя один важный вывод, который должен был решить все дальнейшие вопросы. Они никто друг другу. Их слишком многое разделяет. А самая главная проблема в том, что он гораздо опаснее тех, кто может ей сегодня встретиться на улице, и лучше будет, если она не будет знать, что он беспокоится. Она не должна остаться. Иначе всё станет ещё сложнее и запутаннее. Девушка, торопясь, застёгивала знакомую ему золотую куртку, надевала белую шапку, шнуровала чёрные ботинки. Всё это напоминало ему, как она пришла сегодня утром с заплетёнными волосами, потерянная и уставшая. От мысли, что сейчас она исчезнет за этой дверью, чёрная дыра в груди неприятно заныла, и он подавил это чувство. Открыв дверь, она помедлила. - Доброй ночи. До завтра. - Доброй ночи, - в тон ей ответил парень. Когда дверь закрылась, Улькиорра доковылял до окна, чтобы убедиться, что хотя бы до остановки она дойдет без проблем. И действительно, она быстрым шагом дошла до остановки и вскоре села на автобус. А дальше, он надеялся, всё будет в порядке.***
Орихиме вскоре уже стояла у подъезда. Ее родной район был относительно безопасен, и она не сильно беспокоилась, пока шла к дому. Дорожка от остановки сначала шла через широкую полосу газона рядом с футбольным полем, именуемым «коробкой», на протяжении всего пути стояли фонари, и даже детская площадка всегда была освящена мягким жёлтым светом. Без двадцати девять, она на своем этаже, дома. Лестничная клетка как обычно довольна чистая, и оттого угнетающе пустая. Девушка достала ключ, вставила в замочную скважину, и он не повернулся. Тогда она машинально просто нажала на ручку, и дверь поддалась. Видимо, забыла закрыть, успокаивала себя Орихиме, делая два небольших шага вперёд. На пол упала полоска света со стороны двери, и девушка вдруг различила на полу цветные осколки. Вазы, так горячо любимые её братом, которые он привозил из каждой своей командировки, были разбиты вдребезги. Как такое могло случиться? Сердце Орихиме болезненно сжалось при виде кусочков цветного фарфора, но спустя секунду оно словно бы совсем перестало биться: из её комнаты отчётливо прозвучали негромкие голоса. Иноуэ так и застыла в прихожей, не в силах не то что пошевелиться, а даже вдохнуть. Страх парализовал девушку. Дверь в квартиру так и осталась открытой. Когда ей удалось хоть немного взять контроль над телом, бледная, как смерть, она тихо повернулась, молясь Богу,и сделала шаг к выходу. Громкий звук раздробившегося под её ботинком осколка прорезал вдруг наступившую в квартире тишину. Она успела сделать ещё шаг, когда была прижата к стене чьей-то сильной рукой. Шею сжали, и она замерла, не в силах выдавить ни звука. Спустя секунду человек довольно грубо развернул её к себе, и она увидела крупного мужчину, лицо которого ниже злых глаз скрывал чёрный платок. Он подал знак кому-то за своей спиной, и из её комнаты появился второй мужчина тоже с платком на лице, только серым. Орихиме инстинктивно сжалась, когда он приблизился к ней, но он прошёл мимо и закрыл дверь, ведущую на лестничную клетку. Правда, не на ключ. Мужчина, который её держал, намотал на кулак свободной руки косу девушки и убрал руку от ее шеи. Она успела только свободно вдохнуть, прежде чем почувствовала холодное стальное лезвие у шеи. - Я спрошу только один раз, - слегка гнусаво из-за закрывавшего рот платка пробасил мужчина,- и если ответ мне не понравится, то ты сильно пожалеешь. Где тот проект, над которым работает твой брат? О каком проекте идет речь? Девушка несколько секунд боролась с покинувшим её голосом, ей удавалось только хватать ртом воздух, звуки не шли из моментально пересохшего горла. Тогда она покачала головой, почувствовав, как холодное лезвие неприятно скребёт кожу. - Вот как! Рука исчезла с волос девушки, но переместилась, зажимая ей рот. Грабитель навалился на неё телом, не убрав ножа от шеи, и крикнул второму, чтобы тот принёс верёвку. Он толком не держит её, потому что рассчитывает, что нож её напугает? Он ошибается. Похоже, лучше момента уже не будет. Орихиме со всей силы рванулась вправо, к двери. Шею обожгло, словно огнём. Элемент неожиданности сыграл ей на руку. Она вывалилась на лестничную клетку и рванула к лестнице. Шум сзади предупредил Иноуэ о том, что она не одна выбралась из квартиры, и времени у неё совсем мало. Спотыкаясь, пытаясь зажать шею холодной, влажной от пота рукой, девушка побежала вниз по ступенькам. Пробежать десять этажей. Она должна успеть. Два этажа ей вполне удавалось сохранить дистанцию, но она постепенно сокращалась. Ещё спустя этаж мужчина в чёрной повязке, перевесившись через перила, схватил её за капюшон, но эффект удивил даже его самого: по инерции девушка перелетела через перила на пролёт вниз и кубарем покатилась по лестнице, подвернув лодыжку. Всё тело болело, голова сильно кружилась, во рту появился привкус крови. Поднявшись, она обнаружила, что хромает, колени дрожат, тело не слушается. Но у нее не было времени. И она, прихрамывая, поспешила вниз. Оставалось ещё шесть этажей. Она отчётливо осознала, что она ещё не в руках того пугающего человека лишь потому, что он отчего-то задержался. Это ей, конечно, на руку, но что если он что-то придумал? Спустя три этажа беготни её подвела занывшая лодыжка, и она снова покатилась по лестнице. Иноуэ лежала на площадке между лестницами, ударившись виском о нижнюю железную часть перил. Сейчас она не чувствовала в себе сил встать. Перед глазами поплыли черные круги. Неожиданно над ней возникло лицо в обрамлении рыжей шевелюры. Этот человек дернул её за руку вверх, заставляя встать на ноги. Она пошатнулась, снова зажимая порез на шее, и уставилась невидящим взглядом на человека перед ней. Ичиго?... - Быстрее, вали отсюда! Я их задержу! В этот момент появился грабитель, преследовавший её сверху. Времени думать не оставалось. Ичиго толкнул девушку к следующему пролёту, проорав напоследок "быстрее", и кинулся на вора. Рыжая хотела было остановиться, чтобы помочь ему, но тут по лестнице вниз заспешил второй мужчина с серым платком на лице. Спустя тридцать секунд она, словно спринтер, выбежала из подъезда, и на всех парах побежала вдоль по улице, не зная, куда ей бежать. Иноуэ петляла между незнакомыми дворами, которые когда-то, вроде бы, видела, до тех пор, пока не поняла, что её никто не преследует. Но даже тогда она не позволила себе остановиться передохнуть. Спустя какое-то время она по инерции врезалась в дверь знакомого подъезда, поспешно набрала код, вошла и побежала по лестнице, предпочтя её пугающему лифту. Осознавая, что конечный пункт совсем недалеко, она испугалась, что именно сейчас что-то случится, и вторая волна паники была сильнее здравого смысла. Добежав до нужного этажа, Орихиме дрожащими руками позвонила в звонок, а затем полезла в куртку за ключом, вспомнив, что он у неё точно был. Примерно с третьей попытки она, наконец, открыла дверь. Мысль о том, куда она пришла, окончательно исчезла из головы, сменившись цветной дымкой и ощущением безопасности, и она сделала два шага в темноту.***
Улькиорра беспокоился. Именно сегодня, но почему? Звонок в дверь стряхнул дрёму с парня, и он тут же поднялся, не забыв взять пистолет и направить его на дверь. Когда она открылась после нескольких щелчков, в квартиру вдруг вошла Орихиме, но, не сделав и пары шагов, упала без сознания. Улькиорре показалось, что сердце стучит у него в ушах огромным молотом. Внутри у него все похолодело. Очень быстро оказавшись рядом, первым делом он, прижав к груди пистолет, выглянул за дверь. Но там было пусто. Тогда он закрылся на все замки, положил пистолет и сел на корточки, морщась от боли. Улькиорра осторожно приподнял девушку, облокачивая на свои колени, и оглядел её рентгеновским взглядом зелёных глаз. Лицо Рыжей пестрело ссадинами, на правой скуле красовался синяк. Волосы, с утра аккуратно заплетённые, были испачканы кровью, и чёрная дыра в груди у Шиффера словно запульсировала сильнее в сотню раз, чем когда-либо раньше. Она ранена. На шее слева он обнаружил тонкий порез, кровь из которого текла, похоже, с такой же силой, как и полчаса назад. На виске, похоже, ушиб, но кровь уже остановилась. Пока больше видимых повреждений не видно. Он чувствовал, как Рыжая хрипловато, тяжело дышит, и как дрожит её тело от сильного стресса и непривычной нагрузки. Надо сосредоточиться на конкретном деле. Сначала – развязать её треклятые шнурки на ботинках. С третьей или четвертой попытки парень поднял девушку на руки и перетащил на диван. И дело было не в том, что она тяжёлая, Улькиорре Орихиме показалась скорее лёгкой. Но всё ещё слабая правая рука давала о себе знать, если не считать ногу, на которую он едва мог наступать. Положив девушку, наконец, на удобную поверхность, он снял с нее куртку, и снова оглядел с головы до ног. Джинсы изодраны на коленях, в просветах видны кровавые ссадины. Розовая блузка почти не пострадала, а вот на левом локте девушки был ушиб. На ладонях содрана кожа, будто ей пришлось отчаянно тормозить руками. Улькиорра сделался вдруг равнодушным, как удав. Эмоциями он тут мало чем ей поможет. Надо определить, с чего начать, и тогда приниматься за работу. Всё же верх придётся поменять. Он принес таз с водой, едва не выронив его по дороге, аптечку и чистую футболку самого меньшего размера, что нашёл, и спортивные брюки. Ему казалось, что каждое прикосновение к её телу отдаётся в нём болью, которую чувствовала бы она, придя в сознание. К счастью, вскоре он переключился на конкретные задачи, и действия, доведённые до автоматизма, не подвели. Когда спустя полчаса он посмотрел на девушку перед собой, то не смог вспомнить, что делал и как. Но она уже была перевязана и даже переодета, хотя ему казалось, что он решил оставить её в той же одежде. Рядом аккуратной кучкой лежали использованные марли, тряпки и бинты, упаковки, тут же и таз с красноватой от крови водой, и её одежда. Чувствуя неприятную, липкую сонливость, он всё же убрал всё, что осталось от проделанных ими процедур. Добредя до дивана, он остановился, всматриваясь в подрагивающую фигуру девушки. Похоже, она замёрзла. Задумавшись лишь на секунду, он взял запасное одеяло из шкафа и, приложив немало усилий, замотал в него Рыжую, как в самый настоящий кокон. Так она вряд ли размотает бинты, и ей точно будет тепло. Осталось выключить свет. Взяв своё одеяло, он лёг на диван рядом с ней, всё же стараясь держать определённую дистанцию. Когда она заговорила вдруг сквозь сон, в потоке иногда не связанных между собой слов он чётко различил своё имя, а затем её снова бросило в дрожь, которая вроде только-только унялась. Значит, ей не только холодно. Пододвинувшись немного ближе, Улькиорра второй раз за день убрал непослушную прядь со лба девушки, а потом осторожно провёл рукой по её волосам, зная, что этот жест здорово успокаивает нервы. Но Орихиме лишь сильнее задрожала, и только когда её ладошка вдруг наткнулась на его руку, она немного успокоилась. К тому моменту Шиффер уже крепко спал.