Заказ

Список запланированных и благополучно заваленных мероприятий рос с невероятной скоростью. Ему страшно было заглянуть в ежедневник, потому что такой убийственной необязательностью он еще ни разу не страдал. На холодильнике укоризненно висели стикеры с восклицательными знаками. В холодильнике остались воспоминания о двух сосисках, которые умерли своей смертью и были благополучно скормлены котенку у подъезда. Живот слился в едином порыве послать куда-нибудь своего владельца с позвоночником. Он подумал, что есть больше чем один раз за двое суток это было бы нормальной привычкой. Но… Это русоволосое «но», прекращало всякую деятельность организма в своем присутствии, в рабочем состоянии оставались только органы чувств. Он сунул в уши наушники и спустился по ступеням подъезда на пробежку. Самое время подумать, вернее, самое любимое время подумать. Ноги отрабатывали установленный им ритм, маршрут – как всегда. Лишь бы впереди не замаячила чья-нибудь отвлекающая задница. С самого начала, когда ему поступило странное распоряжение прибыть к шефу на дом, он насторожился. Никогда и никого шеф не подпускал к своему драгоценному семейству и даже не заговаривал о нем. Ощущение опасности такого поворота событий просто поселилось в нем. Даже предположений по этому поводу у него не возникало. Он очень надеялся, что шеф просто отдаст какие-нибудь важные документы и… Что он курьер? Спасительное предположение отпало само собой. По дороге он заплутал и слегка опаздывал. Пришлось немного хулиганить на перекрестке, отвоевывая время у пространства. Русоволосая владелица просто роскошного кабриолета тогда обиделась. Он рассмотрел ее. Она нервничала, такой точеный профиль и движения изящной ладошки... Время не было. А так бы он попытался, даже если безуспешно. Не привык отступать. Словно в укор, она как сумасшедшая гналась за ним и обогнала таки, у самого нужного дома. Майк очень удивился, когда она въехала в нужные ему ворота. Хорошо, что времени тогда не было, по разным причинам, понятным только сейчас. Вовсе не из-за шефа. Ведь тогда, когда ему поступило такое хамское предложение, побыть немного учебным пособием для его дочери, он подумал, рассматривая ее еще внимательней, что самый простой способ отделаться от этого, просто… Репетировать, так репетировать! Галина Владимировна почуяла это каким-то невероятным чутьем. Понимание, что эта девчонка лукавит и постоянно отгораживается от мира маской, пришло совсем неожиданно. Так просто, что он вначале не поверил своему предположению. Он как человек обстоятельный начал по всем правилам, решил прижать слегка девушку в ванной. А когда увидел эти ошалевшие от неожиданности зеленые глаза и расширяющиеся зрачки, понял. Где-то в грудной клетке стало тепло и так сладко, постепенно разливалось по телу непонятное чувство щемящей тоски от этих глаз, меняющих цвет от ослепительно зеленого, почти салатового до цвета морской волны в шторм, темного. Никогда не мог понять, от чего это у нее зависит. Но когда она расстроена, глаза светлеют. Тогда он обшарил бесцеремонно ее комнату по-варварски бесцеремонно, пытаясь понять: Кто она? По маске, которую она усердно носила на публике, даже при родителях, ее легко было просчитать. Все поступки, которые она совершала, делаются ею для поддержания имиджа, сквозь который он сразу увидел то, что заставляло его постепенно, не торопясь, заставлять ее саму приоткрыть эту маску для него одного. Заставить ее показывать то, настоящее, которое она старательно прячет, стало просто маниакальным синдромом. Оно его тянуло, как магнит. События развивались с сумасшедшей скоростью и затягивали его словно омут. В какой момент ему стало страшно? Страшно от того, что до ломоты в теле захотелось просто обнять ее, захватить полностью, целиком, чтобы без остатка. Он привык, что иногда необходимо отказаться, даже если этого очень хочется. Тут эта привычка отказывалась работать. Попытка отвлечься, тоже не помогала. Никогда у него не было такой проблемы. Убежать тоже не удавалось. Оставалось сходить с ума. Он почти сделал свой обычный круг по окрестностям. По часам он пробежал быстрее, чем обычно. «Полегчал…» - улыбнулся он.