Заказ

Мама всегда очень ласково будит ее. Даже если она бессовестно опаздывает и при этом умудряется прилечь еще на «пару минуток». Только у мамы хватает терпения на такие манипуляции. Вот если бы будил папа… Хорошо, что он не взял на себя такие обязательства. Зачем ему такая трагедия с утра? Катя посмотрела на себя в зеркало. Картинка не вызвала приятных ощущений. Она раздраженно угомонила «последствия взрыва» русых локонов при помощи расчески и нанесла чуть косметики. «Так, для маскировки недосыпа», - убедила она себя. Не-е-ет все не так, просто она точно знала, КТО на нее посмотрит, ЕМУ придется посмотреть, даже если не захочет! Собрала волосы в «Хвост», а-ля, «сегодня я буду слушаться», переоделась, тщательно подобрав нравящиеся ей вещи, и отправилась в кухню. Завтракать это особая традиция в ее семье. Ощущение, что они собирались для прощупывания состояния каждого участника завтрака с целью определить: «Ну что там у нас изменилось?», как будто за день или за ночь что-то может встать с ног на голову. И от этой дурацкой манеры настроение за завтраком всегда было выжидательно-напряженное. А может быть ее вчерашний побег обнаружен и последствия не за горами. Катя переступила порог, подняла этот самый тревожный взгляд на стол и тут… Он спокойно так, как будто все время тут кофе пьет, ворочал в кофейной чашке ложечкой и смотрел на нее своими темными, издевательскими глазами. - Бля… - сказала она, и ей почему-то крайне захотелось вернуть на место «взрыв» на голове и пижамку, в которой она спала. - И тебе доброе утро, - ухмыльнулся он первым, опередив даже торопливое «Ка-а-атя-я!» Галины Владимировны. Она села, решительно отодвинула от себя тарелку с завтраком и подтянула чашку с кофе, взглянув в нее, как будто ей туда кто-нибудь мог плюнуть. Такие откровенные манипуляции вызвали, наконец, реакцию Александра Михайловича: - Катя, что за демонстрация? Она покосилась на него и поджала губы. «Как что такое? Только что в НАШЕ пространство, наши утренние, такие привычные, разборки влез чужак!» - хотелось ей сказать, но она промолчала, вцепившись в ручку чашки пальцами. Истерики не будет, уговор дороже денег… - Я надеюсь, - сказал Александр Михайлович, как-то не по-доброму растягивая слова, - твой протест не распространяется на программу учебы? - Не обращай внимания… - выдала она, как смогла мягче, - все будет хорошо. Быстрый одобрительный взгляд из-под длинных черных ресниц и ложка, замершая на долю секунды в чашке, показали ей, что он оценил ее благородство. Александр Михайлович удивленно остановил ковыряние завтрака в тарелке и внимательно уставился на Катю. Он растерялся! Ее глыба уверенности и непоколебимости покачнулась! В его мозгу работали все механизмы, которые могли просчитать причины такой покорности дочери, но доступные пониманию способы (пытки, побои) не подтверждались. Он просто принял предупредительные меры для предотвращения выполнения какого-то неведомого коварного плана от любимой дочери, выдав распоряжение: - Дорогая, присматривай за ней, то, что происходит, меня тревожит. Виновник этого торжества сидит себе и попивает кофеек. Попивает так вроде бы невзначай, скрывая такую торжествующую улыбочку. Жаль скрывает, у него она получилась бы шедевром. Это не может остаться безнаказанным. - Папуль, ну не переживай. В самом деле, мы с… - она сделала паузу, - Тигром ночью подумали, я хочу все исправить. На момент ее торжественной паузы, ощущение улыбки на его лице исчезло. Неоднозначность ее тирады все равно осталась. «Лови! Понравилось?» - глянула она в сторону Майка. Он не повел бровью, наверняка, отыграется. За Катей накопилось слишком много должков. Добром это явно не закончится. Александр Михайлович поднялся из-за стола, это был условный сигнал - расходиться. На этом всегда заканчивались все завтраки, как бы они не проходили. Завтрак был скомкан, потому что растерянность главы семейства заставляла его делать непредсказуемые поступки. Он обязательно соберется и вполне вероятно, что когда-нибудь вычислит и источник, приведший его в подобное состояние, но пока он простил такую оказию, потому что все входило в его планы. Заниматься они ушли в библиотеку. Кате хотелось, чтобы там обвалился потолок, наступила вечная мерзлота, или жесточайшая засуха, но так чтобы то, что было неизбежным, оттянулось еще на какой-то неопределенный момент. Сам смысл библиотеки отпал в связи с появлением современных технологий. Огромные помещения, хранящие бумажные носители заменяет планшет, занимающий совсем мало места. Но прихоть хозяина, Александра Михайловича, иметь такое помещение была непреклонной. Мотивы поступать именно так никому в доме не были понятны. Катя любит библиотеку, в которой совмещены архаические консервативные мотивы в виде стеллажей, заполненных бумажными книгами и огромного плазменного дисплея напичканного электронными экземплярами и подключениями к многим библиотекам мира. И хотя точно известно и пересчитано, что человек может прочесть за всю свою стандартную жизнь лишь определенное количество книг, сама возможность доступа к этому нагромождению информации просто захватывает. В минуты, когда на Катю нападало неведомое состояние, вызывающее острое желание спрятаться от всех, она сбегала в библиотеку и, усаживаясь в кресло, читала все подряд. Бумажные книги вызывали у нее чувство, заставляющее ее поглаживать указательным пальцем корешок или листы. - Ну что ж… - торжествующе вкрадчиво произнес Майкл, по-хозяйски уверенно, устраиваясь в кресле-«убежище от всех», - Студентка измученная брожением гормонов, приступим к ликвидации результатов этого брожения в экстренном темпе? - Ты - хамло! – возмутилась Катя, задохнувшись. - ОЙ! Это кто сейчас призывает к вежливости? Голос похож на тот, который с утра, входя в кухню, говорит присутствующим «Бля»? Как трогательно! Ты кроме своих собственных ощущений еще чьи-нибудь когда-нибудь оценивала? Его указательный палец очерчивал по программе ее подготовки многообещающий знак бесконечности. «Любитель ребусов!» - раздраженно подумала она. - Не твое дело. – огрызнулась она, - А на твои ощущения мне вообще плевать. Она лукавила. Где-то внутри болезненно пискнула совесть. Как раз его мнения и впечатления ей хотелось иметь только с положительным знаком. Катя не смогла затолкать эти мысли подальше. Они на мгновение мелькнули в ее глазах, и она постаралась отвернуться. - Как скажешь, - бросил он, - постараюсь на тебя больше не реагировать никак. И он перестал реагировать, как обещал. Он быстро и эффективно пользовался всей информацией, которая была доступна по теме в библиотеке, просто неуловимо удерживая темп и заставляя ее воспринимать все. Как ему это удавалось Кате осталось не понятным. Просто он задавал вопросы, комментировал любую информацию так, чтобы она оставалась для нее интересной. Возникало такое ощущение, что он водил ее за руку среди нагромождения знаний. Катя сама удивилась, каким образом неинтересная на лекциях ей информация стала такой увлекательной сейчас. Она так увлеклась восприятием, что даже не заметила, как в библиотеку тихо, чтобы не мешать вошла Галина Владимировна. На нее обратил внимание Майк, он положил на стол пульт от дисплея и коротко бросил через плечо: - Перерыв. Встречаемся тут же через два часа. Он ушел из библиотеки так решительно, что Галина Владимировна открывшая рот, чтобы пригласить на обед, досадливо махнула рукой на закрывшуюся за ним дверь. У Кати тоскливо сжалось что-то в груди. Язык всегда был ее врагом! Она обидела его, очень грубо и глупо. Сама вероятность того, что она просит извинения бросила ее в жар. Нет! Это то, чего она не сделает! А может, да?...