Власть Империи

Маленький и тёмный переулок Старого города. Обычно в таких злачных местах шлялись представители преступных элементов самых разных мастей. Но сейчас здесь никого не было – все были встревожены пожаром. Усевшись в кабаках, всякие болтуны, умевшие хорошо рассказывать байки, вовсю чесали своими языками. И главной темой сегодня был пожар. Одни утверждали, что он случился в ходе отражения коварного нападения онкимарцев. Другие, что шахтёры Кернесских подземелий разбудили дремавшее там злое чудище, которое поклялось в отместку истребить всех жителей столицы и спалить Меронию дотла. Если верить рассказам третьих, то дракон была специально выращен в секретных лабораториях. Ну, а четвертые (самые разумные и адекватные) пьянчуги смело заявляли, что пожар это очередная забава императора. Именно в таком грязном и сомнительном месте, битком набитом болтунами, головорезами, вонючками и просто плохими типами, за столиком в углу сидел невысокий человек и наливал из кувшина полную чашу неразбавленного вина. Хоть он и надвинул капюшон себе на глаза, виднелся украшенный небольшим шрамом волевой и выступающий подбородок и толстые губы, кожа с которой так и норовила слезть. Мужчина, нервно попыхивая из трубки, которую предлагали опробовать всем посетителям, кого–то нетерпеливо ждал. Через некоторое время к нему подсела фигура в чёрной робе. – Почему ты назначаешь мне встречу именно здесь? Тут полно келапитов! – недовольно брякнул подсевший. – Тут безопаснее, чем ты хотел… Мероний превзошёл самого себя! – Он – не твоя забота. Так, ты достал, что я просил? – С большим трудом… ты даже не представляешь, какую цену завалил барахольщик. Поначалу он считал, что это самая обычная безделушка, но видимо, блеск моих глаз выдал меня... и он поднял цену – в итоге, я убил его. Он оказался ловок – выбил мне три зуба и разрубил подбородок, как видишь, – мужчина приложил палец к свежему рубцу, затем, им же оттянул край рта. – Случайно... в общем, артефакт – твой. Вот он, брат, держи, – мужчина вытащил и пододвинул шкатулку. – Это послужит на благо общего дела… ты ведь видел знамения? Обещанная звезда Гелфрена уже показалась небе! Знак для Братства! Сегодня взойдёт на престол тот, кто нам нужен! – Круг уверен, что Фретриан – тот, кто вам нужен? Надеюсь, что хоть в этот раз они не ошиблись... ведь Фретриан – полный слабак. – Лишь телом, но душой он силен настолько, что выдержит Владыку и его божественное могущество... помнишь ведь легенду? Древним пришло видение о несокрушимой и непобедимой Империи... до тех пор, пока трон не займёт десятый правитель. И безумец девятый по счету. Фретриан будет десятым… ты ведь читал пророчество Офела Талгского? Империя будет стоять, пока её правители будут получать власть легитимным путём. Девять займут престол по доброй воле, а десятый завоюет его, спасая свою жизнь. И на голову этого десятого свалятся множество великих бед. Прервётся правление Тарнарской династии – потеряют они власть. – Оставь религиозные бредни, я в эту авантюру ввязался лишь из–за денег, – устало перебил мужчина. – О, да, деньги. Как же без них? – презрительно отозвался второй собеседник. – Она – слабость всех келапитов. – Я тысячу раз просил тебя, чтобы ты прекратил называть меня так... я думал, что мы закончили с этим уже! – забурчал первый. – Что ты? Всего лишь безобидная шутка, не больше того, – невинно развела руками черная фигура. – Надеюсь на это. – Я чувствую настроения принца... Он в гневе… но у него почти нету сторонников, кроме Хильвуда… – И что ты предлагаешь сделать? Научить его драться? – Нет. Ты по–другому поможешь ему. – Каким образом? – Навербуй здесь всякого отребья и топай вместе с ним ко Дворцу. Я уверен, в этом заведении вряд ли отыщутся принципиальные. Лишь бы звенела перед ними монета, а там верти ими, как хочешь. Здесь полно идиотов, возомнивших, что лучше, чем Мероний, разбираются в управлении, ха! И все, что остается, так это разжечь их "патриотизм", и будет тебе «армия»… какой же император не осыпит милостями того, кто преподнёс ему корону? – Хорошо, я понял тебя, брат. Уже приступаю, – сдернув капюшон, мужчина запрыгнул на стол и свистнул, чтобы привлечь к себе внимание. Дальше всё пошло как по маслу: пламенная речь, прожжённые и фанатичные слушатели, негативные восклицания в адрес старого императора, а затем, и угрозы. Через полчаса пьянчуги уже были готовы с оружием в руках отстаивать права престолонаследника на корону. *** В тронном зале никого не осталось: все присутствовавшие на торжественном пиршестве разбежались после произошедшей в городе катастрофы. – Вот она! Их верность! Они бросили своего повелителя на мроизвол судьбы! Я всех их уничтожу! Ослеплю! Утоплю! – рычал озлобленный Мероний, переворачивая попадающуюся ему по пути мебель и ломая посуду. – Ваше величество… – осторожно начальник гвардии. – Что тебе надо, Хильвуд? – обернулся на него взбешённый Мероний. – Ваше величество, может быть... следует мобилизовать войска для тушения пожара? Может быть, вы могли распорядиться… – не успел договорить префект, как его перебил император, глаза которого переполняла лютая злоба. – Как ты... жалкий, старый вояка, смеешь указывать своему императору? Я император и только я могу отдавать приказы! И отдаю… а ты их исполняешь! Зная характер своего властителя, Хильвуд счел, что молчание будет разумнейшим ответом. Безумный правитель что–то хотел добавить, но появившийся Леметрий сбил его с мысли: – Ваше величество, у меня плохие новости. – Что ещё там? – глянул исподлобья император. – Горожане считают, что это вы устроили поджог города. – Ложь! – эмоционально крикнул император, посмотрев на внука, – я тут ни при чём! – И они, похоже, взбунтовались против вас, ваше величество. – Это не я! Я не мог! Хильвуд...– повернулся безумец к начальнику гвардии. Тот оторопело застыл на месте. – Немедленно возьми пару сотен гвардейцев и подави бунт в зародыше! Фретриана я даю тебе в помощь – здесь он мне никоим боком не нужен! Не сказав не слова, Фретриан и Хильвуд поклонились императору и ушли. – А вы что тут делаете? – спросил император у парочки стражников, оставшихся в Тронном зале, – что тут вам делать ещё? Валите прочь отсюда! И немедленно! Когда стражники ушли, Мероний подозвал консула: – Леметрий! – Да, ваше величество. – Все эти люди: сенаторы, наместники, военачальники, Хильвуд и мой ничтожный внук замышляют убить меня! Я чувствую это! Как только пожар прекратится и жалкий бунт будет подавлен, я прикажу обезглавить каждого из них. Или отравлю их всех! Весь сенат изведу ядом на пирах! А после этого казню жалкого хлыща Фретриана, и мой гнев обрушится на головы варваров! Я вновь проведу свои легионы по землям онкимарцев! Сокрушу их! Они заплатят у меня за прошлые поражения! – хрипло кричал окончательно потерявший рассудок император. – Ваше величество, молю вас... окажите милость... я хочу лично заколоть Фретриана! – льстиво попросил канцлер, сразу опустившись на колени перед безумцем. – Нет, мой дорогой племянник... я не могу так поступить. Я нахожусь на краю могилы... и ты – моя опора. На поверку ты единственный, кто остался мне верен, уже поэтому я не могу рисковать твоей жизнью! Хильвуд сейчас находится вместе с Фретрианом... прекрасно! Позови мне капитана Авита. Стремительно выйдя из Тронного зала, Леметрий спустя пару минут вернулся с рослым, но кривоногим и одноухим воином, облаченным в гвардейскую кирасу. В последнее время окончательно потеряв всякое доверие к Хильвуду, император часто давал Авиту деликатного рода поручения. Подойдя к трону, Авит преклонил колени, окованные сталью, и стал терпеливо ждать, пока император соизволит заговорить с ним. Долго ждать не пришлось: – А... капитан Авит! – с деланным радушием воскликнул Мероний и очень бодро приподнялся со своего места. – Хорошо, что вы отыскали время и заглянули ко мне. У меня есть одно важное поручение… – Я слушаю вас, ваше величество. – Твой начальник Хильвуд вместе с моим наследником – предатели и заговорщики! Мерзкие твари! – безумец отбросил любезности. – Эти жалкие ничтожества решили меня свергнуть! Это они учинили пожар и хаос в городе! Я назначаю тебя новым префектом гвардии и приказываю тебе взять сотню людей. Казни их! Хотя нет… арестуй и приведи предателей ко мне живыми! Дождавшись, пока Авит покинет Тронный зал, император сказал Леметрию: – Что ж, Фретриан, считай, у меня в руках – значит, пора поработать и Беримуру! Позови его, Леметрий! Церемония скоро начнётся! *** – Мероний окончательно сошёл с ума! Это он поджёг город, а теперь решил переложить всю вину на других! Он заслуживает смерти! – дал выход эмоциям Фретриан, направляясь с Хильвудом к гвардейцам. – Он творил вещи и кошмарнее... – Не нравится мне всё это. Чувствую, Мероний что–то ещё замышляет! – Возможно, он замышляет наше убийство... – предположил Хильвуд и тут же попытался успокоить принца, – но бояться нечего. Ведь я командующий гвардией. – Нужно всегда быть настороже, Хильвуд. Особенно с Меронием. Тебе ли не знать, друг, как он хитёр и изворотлив. Мы должны действовать! Я должен его свергнуть! Я должен отомстить за своего отца! – Сначала мы должны привлечь на свою сторону гвардию и солдат Первого легиона! Так, как главная опора Мерония это армия. Без неё – он никто. – Как ты думаешь, солдаты пойдут за меня? – Солдаты любили твоего отца, поэтому думаю, что они пойдут за тобой! Нам нужно разделиться: ты пойдёшь к стоящему в городе Первому легиону, а я постараюсь привлечь на свою сторону гвардию. – Ты уверен, что тебе удастся переманить на свою сторону гвардию? – беспокойно спросил юноша. – В ней полно капитанов, которые… скажем… недолюбливают меня... но это лишь мелкие и дерзкие щенки с чистыми без шрамов руками и купленными званиями. – Хильвуд не имел знатного происхождения, поэтому выдвинувшись в армии благодаря лишь своим талантам, презирал всех, кто добивался успехов за счёт положения в обществе или богатства семьи... но… есть и те, которых я смогу привлечь на нашу сторону. Бравые ребята. И толковые. – Заверил под конец начальник гвардии. – Что ж, видимо, сегодня решится судьба Империи и всей Тарейзии. Опять, – отсалютовав старому военачальнику, Фретриан убежал. *** Пьяницы, пусть и разъярённые, конечно, были воинами только на словах, но среди них были и те, кто служил в рядах не только вспомогательных сил, но и в Имперском Легионе. Что уравновешивало стороны. Но когда пьяная орда повстречала манипулу легионеров (которая занималась тушением пожаров), некоторые её деятельные командиры, не дожидаясь приказов сверху, выполнили свой долг. Пьяницы сразу позабыли о своём «патриотизме» и быстро ретировались. По правде говоря, патрульные не любили и немного побаивались таких нарушителей спокойствия. Они редко выезжали наводить порядок в кантинах, если там случались драки. Хотя, там они происходили каждый вечер. Если имперские патрульные и осмеливались зайти туда, то целыми и самое главное, невредимыми, они оттуда уже не выходили. До смерти не доходило… иногда. Выплёвывая грубые ругательства в адрес патрульных, пьяницы сначала потеснили имперцев, но затем, их отбросили. Имперские солдаты не имели при себе оружия, но им хватило и закованных в прочный металл кулаков. Они измордовали десятки наглецов. Начальник имперского патруля определенно знал основы уличных драк и понимал, как будет вести себя толпа, если загнать её в тупик. Ему не впервой было расправляться с пьянчугами. Несколько лет назад такая вот свора подонков чуть не захватила дворец императора. Мероний тогда так сильно перепугался, что был готов бежать из города. Но его не пустили из опасения, что такое действие только постигнет восставших к более решительным действиям. Трон и город тогда был спасены благодаря эффективным приказам Хильвуда. Но в этот раз масштаб бунта оказался гораздо меньше, и патрульные справились без помощи гвардии. «Никогда больше не соглашусь на сомнительные акции меньше чем за тысячу мероников! – сокрушенно подумал затеявший весь этот балаган мужчина, когда имперцы, схватив его, стали ему скручивать руки, чтобы надеть электрокандалы». – Какой прыткий попался! Еле догнал! – пропыхтел невысокий имперец с узким лицом, – всё! Пора брать отпуск! – Ага, конечно же. После того, что учинил безумец, дней двадцать будем расхлёбывать! – пожаловался другой имперец, повыше ростом и с более плотным лицом, но не такой широкоплечий, как первый. – Шутишь? Тут треть города в руинах, а некоторые жители под завалами! Да мы тут за месяца два всё не разберём! – подхватил третий. У него были залысины, хотя, на вид ему было не больше тридцати. – Хоть бы дали новый шлем, а то старый вовсе износился, а эта сволочь, – воин покосился на лежавшего инициатора мятежа, – разрубил его своим клинком. – И он до сих пор с зубами? Стареешь, – сказал первый воин. – А я не прочь, чтобы нам на ужин приготовили флиренского курицу. А лучше, две... – мечтательно вымолвил четвертый имперский патрульный, у которого аж слюнки потекли. Он был самым высоким и крупногабаритным из всей четверки. – Тебе бы только пожрать, Юстас! Мы тут понимаешь… о Империи думаем! – воскликнул второй. – Может, я тоже хочу думать? Только на сытый желудок. Оно так вернее... – при этих словах здоровяк погладил объемистый живот. – Ладно, пойдёмте. Нам ещё нужно дотушить свой периметр, а то «хромоног» заворчит и влепит всем нам наряды. Узнаем тогда… флиренскую курицу… и кабана! – бросил реплику третий воин. – Да, ты прав, Акииир, – нараспев произнес толстяк его имя. Четвёрка воинов потопала докладывать и сдавать пленников своему командиру. *** Дорога от Дворца до лагеря, где расположился Первый легион, заняла у Фретриана час. Увидев запыхавшегося престолонаследника, часовой у входа в лагерь впустил внутрь, при этом даже не спрашивая пароля. Сопровождаемый легионерами, гадавшими, что же могло послужить причиной прибытия императорского наследника, Фретриан дошёл до центра лагеря солдат. Юноша вступил на помост, и немного подождав, пока удивлённые его появлением солдаты собирались вокруг него, заговорил. – Имперцы! Воины! Войско! Вы знали моего отца, своего храброго и умного командующего Фетриса! Не мне перечислять количество одержанных им побед во славу Империи. Прежде всего, мой великий отец заботился о вас, доблестные солдаты Империи! Мероний казнил его тогда, а теперь покушается на мою жизнь! Я прошу у вас о защите! Нет, умоляю! Мероний поджёг город! Это он повинен в этом преступлении! Скажите мне, сколько же можно ещё терпеть такого злодея, как он? Как могли мы допустить, чтобы нашим великим государством управляло такое ничтожество, как Мероний? Я хочу, чтобы вы все сейчас пошли за мной! Помогите мне свергнуть Мерония, и все вы будете щедро вознаграждены! Ступайте за мной, и я обещаю вам, что с моим правлением наступит новая, золотая эра Империи! Фретриан умолк и стал дожидаться реакции солдат на его слова. Воины молчали, не зная, что сказать. После некоторого молчания, опустившегося на военный лагерь, вперёд выступил Гилус – преклонных лет воин, пользовавшийся в войсках непререкаемым авторитетом за свои седины и шрамы. Взойдя на помост, он объявил: – Я служил с вашим отцом. В одном бою он спас мне жизнь. Теперь я буду рад положить свою жизнь ради вас, – воин обернулся на войско, – долой Мерония! Фретриан наш истинный император и полководец! Идёмте же и свергнем узурпатора! – Фретриааан! – колыхнулся лагерь восторженным рёвом легионеров, вскинувших свои мечи и копья вверх и начавших ими бряцать. Лицо Фретриана расплылось в улыбке, а глаза загорелись победным блеском, ведь теперь он смог сполна расквитаться с убийцей своего отца и стать новым императором! – Первый легион на вашей стороне, Ваше величество. Какие будут приказания? – Я приказываю выдвигаться в сторону Цитадели! – Фретриан указал в сторону резиденции Мерония, – настал момент, когда я должен забрать, то, что принадлежит мне по праву! – замолчав, он под торжествующие возгласы солдат сошёл с помоста.