Мы встретимся там, где нет темноты

Мне никогда не хотелось проникнуть за кулисы, чтобы разгадать секрет фокусника. Мне достаточно было того, что иллюзия существует. Рей Брэдбери. «451 градус по Фаренгейту»

— Поттер, вы с ума сошли? Гарри в полупустой комнате без окон, бог знает где. Палочки нет. Гарри сидит за столом, Снейп напротив. От него пахнет табаком и бренди. — Сверзиться с крыши в пьяном виде! Мало вам Ордена Мерлина, хотите премию Дарвина? — Кажется, во время последней встречи мы перешли на «ты». — Нет, Поттер, во время последней встречи мы снова были на «вы». Пусть так и остаётся. Раздражение в голосе Снейпа — точно как у мозгоправа, зато во взгляде беспокойство. «Он реально за меня переживал, — думает Гарри. — Или у меня реально едет крыша». — Согласно официальному медицинскому заключению я душевно и ментально здоров. Мне прописали глицин. — Не пытайтесь уйти от темы. «Это кто здесь уходит от неудобной темы?» Гарри молчит. — В отставке или нет, вы — видная общественная фигура, а ведёте себя... Убеждён, оппозиционные СМИ даже эту идиотскую выходку умудрились бы выдать за социальный протест. Герой-освободитель Магического мира был настолько удручён лицемерием властей, что довёл себя до нервного истощения. Уволенный из Аврората «не иначе как за верность гриффиндорским традициям», быструю смерть он предпочёл жизни в атмосфере тотальной несвободы. Человек тонкой душевной организации, мистер Поттер необыкновенно остро переживал творимое беззаконие, нарушение прав человека/животных/эльфов — нужное подчеркнуть... — Вот писали бы вы сами для «Пророка», его, возможно, кто-нибудь читал бы. Снейп проигнорировал насмешку. — Ваше счастье, что дело происходило в маггловской глуши! Не удивлюсь, впрочем, если где-нибудь в ближайшем палисаднике опыляла магнолию вездесущая Скитер. Она-то ваш самоубийственный порыв интерпретирует с беспощадным романтизмом. Хотите статью «Разбитое сердце Гарри Поттера-2»? — Палисадников не было, я точно помню. — А ещё что вы помните? — Как соскальзываю с карниза, а потом меня будто Тьма обнимает, и ветер в лицо. Вы меня в воздухе перехватили, да? Со стороны, наверное, эффектно было. — Эффектно. Мои люди до сих пор обходят окрестные дома на предмет, не стереть ли кому память. Засветиться сейчас перед магглами — худшее, что только можно придумать. — Значит, конфликт с маггловским правительством — не выдумка оппозиции? — Преувеличение. Напряжённость в отношениях имеет место. Нельзя позволить ей перерасти в конфликт. Гарри стало неловко и за «выходку», и за претензии на злую иронию. — Расскажите. — Извольте. Контакты с магглами у нас традиционно курировал Фадж. Он придерживался политики изоляции и общался только Мейджором лично: держал в неведении; убеждал, что беспокоиться не о чем. Предпосылки к сегодняшней напряжённости существовали ещё до войны, но Корнелиус поступил как истинный Чемберлен нашего поколения: сделал вид, что ничего не происходит. Отголоски событий в магической Британии доходили, конечно, до всех членов кабинета министров, а также до маггловской оппозиции. На консерваторов Мейджор теоретически мог повлиять, хотя я полагаю, он принял Фаджа за персональную галлюцинацию и благоразумно молчал, пока Минобороны, спецотдел Скотланд-Ярда, а возможно и МИ-6 расследовали массовые загадочные убийства, бесследные исчезновения и прочее. Дальше вы знаете: смена правительства здесь и там. Лейбористы пришли к власти, зная о нас понаслышке как о людях с паранормальными способностями, проживающих автономно непонятно где, возможно использующих гипноз/нейролингвистическое программирование/опережающие время научные разработки, причастных к серии терактов, включая подрыв Брокдейлского моста, и оказывавших, по всей видимости, давление на предыдущего премьера. — Но ведь Блэру объяснили, что массовые убийства — дело рук Волдеморта? — В общем да, и он сделал правильные выводы: 1) магия — потенциальная угроза, 2) наш министр не справляется с ситуацией. Мистер Блэр несколько подвержен влиянию заокеанских партнёров, готовых в борьбе с терроризмом зайти бесконечно далеко. — Охота на ведьм? — Возможно. Идея существования Магической Британии как «государства в государстве» маггловскому правительству не близка. Их можно понять: неподконтрольная параллельная реальность под боком, с собственными законами, соблюдение которых мы не всегда можем обеспечить. Гарантий лояльности нашего министра тоже никаких. Перспектива сильной власти в Магической Британии пугает, хуже только одно — её отсутствие, хаос. Магглы стремятся обезопасить себя на случай пришествия нового Тёмного Лорда. За те столетия, что мы жили в изоляции, их наука изрядно продвинулась, они разрабатывают оружие: химическое/биологическое/особый вид облучения. Оружие массового поражения, действующее избирательно и нацеленное на нас. — Да ведь это геноцид. — Речь скорее об уничтожении магии, не магов, и до такого, я уверен, не дойдёт. Блэр — адекватный человек, видит не только опасности, но и возможности. Магглы ищут способ блокировать наши способности, в идеале — обратимо, и они его найдут. Мы должны быть готовы к симметричному ответу. — Кошмар какой-то. Вы говорите о гражданской войне. — Нет, я говорю о распространении магии. — Сэр, — Гарри слишком взволнован, чтобы подбирать слова, и не замечает проскользнувшее неуместное, школьное обращение. Или наоборот уместное? Как в Аврорате, к старшему по званию.— Сэр, что такое Магия? Пауза. Сейчас Снейп неприязненно ухмыльнется: «Шесть лет магического образования не прошли даром, Поттер?» Но Снейпу, похоже, не до шуток. — Если коротко, способность к магии обусловлена целым набором признаков, большая часть из которых — рецессивные. Именно поэтому популяция магов практически не увеличивается, несмотря на растущее число смешанных браков, а полукровки с выраженными магическими способностями — редкость. Да, близкородственные браки повышают вероятность закрепления признака. С другой стороны, если уж он проявился, у индивида оба аллеля «правильные». Культ чистой крови не имеет под собой основы. — То есть... — То есть у вас, у меня и, допустим, у мисс Грейнджер равные шансы передать детям магические способности. Не важно, была ли моя мать наследницей древнего магического рода. Важно, что мой отец был, судя по всему, не вполне чистокровным магглом. Я несколько упрощаю, в реальности «магический эффект» имеет полигенную природу, ассоциирован с серией мутаций, причём различные их комбинации могут давать один и тот же фенотип. Это достаточно сложно, но магглы разберутся. Они найдут способ блокировать магию, как блокируют мутантные гены при терапии наследственных заболеваний. — Что же делать? — Использовать их же методы, преодолеть аллельное исключение, активировать «латентную магию» у сотен тысяч наших дальних родственников. Нас больше, чем кажется. Мы гораздо теснее связаны с магглами, чем кажется. Политика изоляции давно провалилась, стоит искать пути сближения, не противопоставлять магию и технологию, иначе проиграют обе стороны, — для пущей убедительности Снейп выдержал паузу, мрачную и нагнетающую как моцартовский «Реквием». — Мы на пороге катастрофы, и мне очень нужны преданные люди. Кингсли — временный вариант для проведения непопулярных реформ, он долго не продержится. Вы нужны мне, Поттер. Я уже пытался сказать об этом, но вы доблестно уснули. На самом деле Гарри задремал только когда О’Брайен перешёл от комплиментов к эпигенетическим детерминантам. — Нет, не краснейте, в невосприимчивости есть свои плюсы. Вы очень повзрослели, но вам по-прежнему трудно вбить что-то в голову — абсолютный иммунитет против навязанного идеологического пафоса. Я, признаться, устал от того, что меня окружают по большей части люди... ммм... внушаемые. — Марионетки? — Гарри вспомнил «Придиру» и «Задиру», — зомби? Снейп не переменился в лице, но взгляд его как-то потяжелел и заострился. Разумеется, он читал злосчастные статьи, включая «Кто открыл тайную комнату?» — Это не я написал! — поспешил оправдаться Гарри. — То есть, не я слил информацию, честное слово. Я вообще ни о чём не подозревал! — Успокойтесь, Поттер. Конечно, не вы. Приписываемые вам подвиги — почти всегда заслуга мисс Грейнджер. — Гермиона? Она же не из ваших. — Не из наших, Поттер. Уже нет. — О Мерлин! Что с ней будет? — Хм. — Что с Гермионой?! — Да не переживайте так, всё с ней будет нормально. В годы войны я не особенно ценил мисс Грейнджер, а после войны... ммм... недооценивал. Вы поможете мне её вернуть. Насчёт статей — Скитер давно пора выдать волчий билет, но никакого административного ресурса не хватит дискредитировать оппозицию так, как это делает она, сама того не осознавая и совершенно бесплатно, на чистом энтузиазме. — А Луна? Опубликовав статью Гермионы, Луна проявила гражданскую принципиальность, журналистскую честность и личную смелость на грани безрассудства. Что дальше? Вознаграждение в соответствии cо всей тяжестью совершённого подвига? Снейп ведь не изверг. — Мисс Лавгуд возьмём в «Пророк». У Гарри голова пошла кругом. — Мне нужно выпить. Снейп поморщился, но кивнул охраннику, и тот принёс огневиски в широком низком стакане. Именно охранник приводил Гарри в чувства получасом ранее, а после на протяжении всего разговора подпирал стену с отстранённым видом, типичным для жертв многократного обливиэйта. Присмотревшись, Гарри узнал в нём аврора в штатском из очереди к мозгоправу. — Мы в Аврорате? — В новом здании Министерства. — Почему нет окон? — На демонстрантов хотите полюбоваться? Ещё успеете. — Так вы из-за этого отменили финал чемпионата. Боитесь массовых сборищ. — Какой чемпионат — и так дыры в бюджете. Но в общем вы правы: парочка провокаторов-подстрекателей, и сходка квиддичных фанатов превратится в лагерь оппозиции. Да, я боюсь. Небезосновательно. «В каком это смысле?» — Взрыв в лаборатории — случайность? Снейп молчит, опустив глаза. «Значит, не случайность. Покушение». — Есть жертвы? — Нейт Паркинсон тяжело ранен. Вы его не знали... не знаете, но должны помнить его дочь. Гарри помнит. И мистера Паркинсона помнит, хотя они не встречались лично. Во время войны Нейт был конченым УПСом, а потом добровольно сотрудничал с Авроратом. Гарри получал от него сведения, но никогда не задумывался о мотивации предателя. Мог ли Шеклболт угрожать Пэнси? Мистер Паркинсон сдал нескольких беглых Упивающихся, в том числе... — Пора заканчивать, Поттер. Вас выведут отсюда под конвоем. Вас допрашивали, сделайте соответствующую мину. Снейп тяжело поднялся. Он хромает. Осколочное ранение в ногу. — Постойте, сэр. — Что-то ещё? — Насчёт магии. Вы объяснили про передачу признаков и прочее, но в чём суть магии, я так и не понял. — Это знают даже магглы, — Снейп обернулся, подошёл вплотную, облокотился о стол, как бы нависая над Гарри. — Суть магии в её разоблачении. Всё волшебство творится в сознании. Магия — манипуляция сознанием: своим, чужим. Прежде всего чужим. Простейший вариант — тривиальное переключение внимания, — Снейп щёлкнул пальцами левой руки чуть в стороне от лица Гарри, тот машинально перевёл взгляд и пропустил движение правой руки Снейпа. Раздался всплеск. — Мисс Уизли понравится ваш подарок, но лучше купите-ка ей бриллиант. Большой. А если вам кажется, что вы перед кем-то в чём-то виноваты, пошлите всех к чёрту, и почувствуете себя свободным. Простите себя, Гарри. Вы сможете. — А вы смогли? У профессора дёргается нижнее веко. — Да. После ухода Снейпа Гарри ещё какое-то время сидел в тишине, перекатывая между ладонями тяжёлый низкий стакан с огневиски и вглядываясь в янтарную жидкость. Пламя приплясывало в стекле, облизывало стенки. На дне лежало кольцо. Гравировка плавилась, отражалась и преломлялась, но по сути была всё той же.

* * *

Демонстранты собрались на подступах к зданию Министерства, а чуть поодаль развернулся, нависая над толпой, громадный экран — колдоплакат с Кингсли. Тот, как всегда, воспроизводил речи Черчилля. Наука сейчас сулит нам одной рукой золотой век, а другой предлагает предать всё, что мы кирпичик за кирпичиком строили начиная с каменного века и зари цивилизации. Я верю в человеческий прогресс. Я не считаю, что нас отбросят в тёмную бездну те жестокие открытия, что были сделаны человеческим гением. Эти открытия — наши слуги, а не господа. Кингсли прилично набрал в весе за последние годы. Физиономия на экране лоснилась, бритый череп шоколадно поблёскивал. Господин министр откормлен, как рождественский гусь. К чёрту эвфемизмы — жирный он как свинья. На убой? Толпа протестующих не желала слушать говорящую голову. В экран полетели бутылки с зажигательной смесью и, конечно, заклятия. Пламя занялось. Господин министр пытался освободиться, сопротивлялся, но ясно было, что долго он не продержится. Гарри представил себя на месте Кингсли. В огне. Вероятно, эмоции отразились на лице, потому что конвоиры плотнее сжали кольцо. У каждого из них была чёрная униформа и зелёные искорки в глазах. — — — — — — — — — — — — — От автора: http://www.youtube.com/watch?v=fxtIwh1Nz0k — видео, вдохновившее меня на написание фика. Англия, год примерно 1994. Десятилетие несостоявшейся антиутопии.