На берегу реки

      Робин вернулся и обнаружил, что все в лагере уже бодрствуют и чем-то заняты. Когда он шел по лагерю, то с загадочной улыбкой отметил, что почти каждый человек, увидев его возвращение, вдохнул с облегчением. Один из недостатков его лидерства заключался в том, что каждый человек, как правило, беспокоился всякий раз, когда он отсутствовал в течение долгого времени. Их забота была трогательной, но и немного утомительной. К счастью, сегодня они были не слишком зациклены на Локсли, хотя он думал, что даже их утомительная забота не смогла бы испортить его хорошее настроение, в котором принц воров пребывал этим утром благодаря непредвиденной и неожиданно лояльной беседе со Скарлетом.       Локсли присоединился к Азиму и Джону, которые были заняты ремонтом одного из наземных убежищ. Это было одно из самых первых, сделанное ещё до того, когда пришли Локсли и Азим, и именно оно требовало сейчас особого внимания. Прямо сейчас Литтл и мавр переделывали крышу, крепили деревянные балки, которые поддерживали солому.       — Доброе утро, господа, — поприветствовал их Робин.       Он взял пучок и передал его Джону, который был на крыше.       — Откуда взялась эта чертова бодрость?       Казалось, что, в отличие от Робина и Уилла, Джон не был ранней пташкой.       — Ну, — Робин остановился на секунду, убедившись, что Азим его тоже слышит. — Я просто имел вполне интересный разговор с Уиллом. Я думаю, что он, возможно, изменил своё мнение.       Локсли расплылся в улыбке, как и Азим.       — Я в этом сомневаюсь, — пробормотал Джон.       — Что заставляет тебя думать так? — спросил Азим Робина, игнорируя комментарий Джона.       Принц воров остановил себя от высказывания "потому что он назвал меня Робином". У него было такое ощущение, что это не окажет на данных собеседников такого же впечатления, как оказало на него.       — Мы только что говорили, и я просто думаю, что мы, возможно, достигли понимания.       — Скарлет не знает значения этого слова, — пробормотал Джон себе под нос, но Локсли смог услышать это.       — Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовал Робин.       — Я имею в виду, Уилл Скарлет никогда не мог достичь взаимопонимания с кем-либо. Дай мне еще одну, — сказал Джон и указал на одну из деревянных балок на земле, когда Азим закончил закреплять другую веревкой.       Робин передал Литтлу балку, а затем вернулся к теме Скарлета; отношение Джона была немного непонятным, не говоря уже о том, что это интриговало.       — Почему? Почему он не имел взаимопонимания с кем-либо?       Джон остановил работу на секунду и вздохнул. Робин почти видел, как Литтл убирает свою собственную антипатию к Уиллу, понимая, что его слова имеют значение для лидера воров, поэтому он собирался ответить честно и справедливо. Это была та черта, которую Локсли ценил во втором командире, и это было единственное, чему он завидовал.       — Уилл Скарлет не понимает людей, — ответил ему Джон. — Он идёт наперекор каждому[1]. Он не умеет дружить, он не понимает, как сохранить друзей. Ему нравится быть одному, и он любит хранить секреты. Он никого не любит, поэтому никто не любит его. Так как, по-твоему, он мог когда-либо достичь взаимопонимания хоть с кем-нибудь?       Локсли воспользовался моментом, чтобы переварить услышанное. Очевидно, что он уже до этого думал о чем-то подобном. Но...       — Ты заблуждаешься, Джон.       — Да ну? До сегодняшнего дня ты тоже так думал, — сдержанно ответил дородный преступник.       Это заставило Робина замолкнуть. Он предположил, что это было справедливое утверждение. Нет, он точно знал, что это правда. Ну, по крайней мере, это было тогда, но не сейчас.       — Это правда, Джон. Но Уилл и я разговаривали друг с другом этим утром, и мы узнали друг о друге. — Робин говорил искренне, желая убедить Джона в значимости утренних событий. — Я рассказал ему некоторые вещи о себе, и он сказал мне кое-что о себе. Он...       — Не верь ему. Парень - прирожденный лжец.       Робин раздраженно покачал головой, передавая Азиму и Джону новый слой соломы.       — Что ты имеешь против него, Джон?       Настала очередь Литтла качать головой:       — Он просто... Он просто всегда заставляет меня чувствовать, что он врёт мне. Врёт или что-то скрывает, или просто не утруждается сказать правду. Уже много раз он врал о некоторых незначительных вещах. Я не могу доверять такому человеку.       Робин нахмурился. Со стороны Джона это было довольно серьёзное осуждение.       Локсли помог друзьям закончить крышу в тишине. Он все время вспоминал разговор с Уиллом сегодня утром, но каждый раз это казалось все больше и больше не похожим на реальность. А был ли тот разговор со Скарлетом несколько часов назад?[2] И Робин сказал Джону, что Уилл рассказал кое-что о себе, но что он узнал на самом деле? Единственное, что парень действительно сказал ему, - это то, как он стал вне закона... и даже тогда он пытался лгать.       — Джон. Как Уилл стал вне закона?       Литтл был озадачен этим.       — Точно так же, как и все мы. Браконьерствовал, не платил налоги, — ответил Джон, а потом многозначительно добавил: — Нарушал закон, знаешь ли.       Локсли закатил глаза от попытки Джона пошутить:       — Я имею в виду официально. Как он стал преступником?       — Ох. Ты мог бы сразу так и сказать. Ну, давайте посмотрим. Я думаю, это было, когда он убил людей шерифа. Вульф браконьерствовал, и солдаты поймали его. Скарлет тогда оказался поблизости и спас жизнь моего сына. Это была единственная причина, по которой я позволил ему остаться... когда я был главным, — пояснил он. — Он спас Вульфа. Однако, он убивал людей шерифа так же, как он пытался убить и тебя, Робин. Об этом ты, кажется, забыл? На твоём месте я не стал бы верить ему вообще[3].       Ремонт на крыше был завершен, и Джон ушёл.       Локсли нахмурился. Нет, он не забыл о том, что Уилл пытался убить его. Только, казалось, это потеряло свое значение, ведь прошло столько времени. Кроме того, в тот день Робин тоже сделал то, чем стоит гордиться. Он забыл об этом. Но когда именно?       — Ну, Азим? Тебя не было слышно всё это время.       — Мне помнится, ты просил не давать тебе советов.       Робин выдохнул в отчаянии: его окружали одни шутники.       — Ну, значит, я передумал. Что ты думаешь о Уилле?       — Таким образом, ты передумал насчет моих советов?       — Это имеет значение, Азим?       — Да.       Робин серьезно посмотрел на мавра:       — Так что же?       — Люди могут меняться, христианин. Ты изменился. И, судя по всему, сегодня ты думал, что и Уилл тоже.       Азим тоже начал уходить.       — Пока ты не спросил мнения Джона, — добавил мавр через плечо.       — Джон знает Скарлета дольше, чем я.       — Ну и что? — Это было последнее, что сказал Азим перед тем, как оставить Робина одного.       — Ну и что? — насмешливо повторил Робин.       «Большое спасибо, Азим».

***

      — Люди могут меняться, христианин, — передразнил Робин саркастически. Ничего себе, какой полезный совет. Конечно, он знал, что люди могут меняться. Но вопрос был в том, на самом ли деле Уилл изменился?       Когда Локсли думал о событиях сегодняшнего утра, они не казались чем-то из ряда вон выходящим. Все, что случилось, - это то, что он и Скарлет обменялись несколькими колкостями, как они всегда делали, а затем Робин рассказал о своей матери, и Уилл рассказал, как он стал преступником. И извинился за свои слова об отце Локсли. Это было важное признание со стороны парня, Робин был в этом уверен. Но достаточно ли этого, чтобы сказать, что человек, который когда-то пытался убить его, достиг взаимопонимания с ним? Потому что принц воров не мог объяснить, как после всех этих долгих месяцев вражды и ненависти Уилл вдруг взял и изменился всего за одно утро?       Робин вздохнул. Он не мог понять, почему сегодня всё так изменилось? Сначала Локсли был подавлен в связи со смертью матери, потом он был в восторге после того, как Уилл назвал его по имени, а теперь он, измученный и уставший, пытается анализировать Скарлета. Действительно, почему Скарлет такой сложный? Почему этот мальчишка просто не может перестать быть таким скрытным?       Локсли в отчаянии ударил ствол дерева. Он решил, что никогда не сможет понять этого парня. Разбитый этим, он направился в лагерь, чтобы получить немного еды; еще до рассвета его желудок начинал урчать.       Пока Робин шел, он увидел Уилла, выходящего из леса.       «Он действительно был у реки все это время?»       Действительно, солнце уже было высоко в небе. Уилл был так потрясен их разговором, что оставался на берегу всё это время? Или ему просто было лень встать?       Принц воров и Скарлет шли по пересеченным дорогам, и Робин с нетерпением ждал их столкновения. Он не знал, как теперь реагировать на мальчишку? Локсли, конечно, не хотел действовать враждебно по отношению к нему только лишь из-за слов Джона, но он также не хотел проявлять чрезмерное дружелюбие, в случае если Уилл не считает события этого утра чем-то необычным.       Чем больше сокращалось расстояние между ними, тем больше Робин смотрел вокруг, на что угодно, но только не на Уилла. Он не знал, что делать, и поэтому остановился на том, чтобы просто кивнуть. Это был своего рода кивок, который Локсли дал бы незнакомцу или мало знакомому человеку: уважительный, но чрезвычайно холодный. Это, вероятно, было слишком сдержанно, но Робин не мог доверять себе больше. Он не хотел говорить с Уиллом, и он даже не хотел смотреть на него. Принц воров просто кивнул, глядя прямо перед собой, когда проходил рядом со Скарлетом. Но глаза выдавали его.       Пройдя лишь шаг после того, как двое оказались рядом друг с другом, взгляд Локсли быстро метнулся к лицу Уилла, чтобы оценить его реакцию. И, увидев лицо парня, Робин понял, что в тот момент он совершил ужасную ошибку. Глаза Уилла были полны замешательства, нерешительная полуулыбка еще сохранялась на его лице. Его тело было даже вполоборота к Локсли, что говорило о том, Уилл чуть было не дал ему дружеское приветствие. Улыбка медленно сошла с его лица, и его замешательство превратилось в смущение и унижение, которые он быстро спрятал под маской холодного безразличия.       Скарлет медленно повернулся спиной к Робину и царственно зашагал прочь.       Робин отчаянно хотел позвать его, но голос не слушался. Он только что испортил всё. Азим был прав. Почему он позволил мнению Джона так повлиять на него? Литтл не был там сегодня утром. Робин знал, что мавр был прав: Уилл изменился.       Пока Локсли смотрел на уходящего Уилла, еще не найдя в себе мужества позвать его, значимость событий сегодняшнего утра наконец ударила по нему. Это не было просто рассказом Робина о его матери, это был его рассказал, который слушал Уилл. На самом деле выслушал и фактически утешил. И это не было просто рассказом Уилла о его становлении вне закона, это было то, что он на самом деле разделил что-то с Робином. И это не было просто извинением Уилла за покушение на его жизнь, это были извинения за нечто гораздо более личное. Это было то, что Уилл провел всё утро на берегу реки, по всей вероятности, потому что он был слишком обеспокоен об их изменившихся отношениях. Это было то, что Уилл пытался поприветствовать его с улыбкой. Это было то, что он назвал его по имени.       Уилл изменился, и Робин знал, что серьезно навредил тому, чего он добился этим утром. Он дурак. Он просто неописуемый дурак. Но он мог всё исправить. Он должен был.       Локсли бросился к "столовой" и быстро схватил две тарелки рагу. Затем он сорвался так быстро, как только мог, пытаясь догнать парня и при этом ничего не пролить.       — Уилл, — позвал Робин, когда Скарлет собирался подняться по лестнице до второго уровня.       Уилл замер и осторожно повернулся к позвавшему. На его лицо уже не было замешательства или смущения.       — Здесь.       Это все, что услышал Локсли.       Робин протянул ему одну из тарелок. Уилл медленно взял её, но ничего не сказал.       — Ты, должно быть, голоден, — Робин пытался завязать разговор.       Уилл неохотно кивнул на это, но все еще ничего не говорил. Ни одного очевидного оскорбления в адрес Локсли, ни одной сердитой реплики, что он не голоден вообще. Он только встретил взгляд Робина, и в его глазах не было ни ненависти, ни дружелюбия. Просто недоверие.       — Ну, тогда ты идешь? — Робин еще раз констатировал очевидное до того, как повернуться и уйти.       Ну, это было слишком официально. Локсли только что уничтожил все, чего добился этим утром. Он не знал, что хуже: прошлая ненависть Уилла или это мучительное недоверие. Нет, Робин предпочитал иметь дело с этим недоверием, чем с той ненавистью. Возможно, Скарлет вновь опасается его, но, по крайней мере, больше не ненавидит. Теперь Локсли просто должен работать над восстановлением доверия Уилла. А потом ему придется работать еще больше, чтобы восстановить их мимолетную дружбу.       Но время ещё было. Робин не собирался слишком беспокоиться об этом. Он решил это, когда начал поедать своё рагу. Будет много работы, но он был уверен, что восстановит и доверие, и дружбу Уилла. У него было и то, и другое сегодня утром, и Локсли был полон решимости получить их обратно. Он просто должен будет работать над этим. Кроме того, у него ещё много времени.       На следующий день кельты вторглись в лагерь. ________________________________________ Хорошо, наконец, эта глава закончена. Но это заняло... о, более месяца. Мне очень жаль. Но, надеюсь, что следующая глава получится быстрее. Я обещаю, что начну работу над следующей главой завтра, но все равно, вероятно, пройдет неделя или две, прежде чем я закончу. Во всяком случае, я надеюсь, эта глава была хороша, пожалуйста, просмотрите (если вы не забросили эту историю, так как это заняло так много времени для меня, чтобы обновить её) и хорошего вам дня! - Jedi __________________________________________ Некоторые пояснения в тексте от переводчика, то есть меня: [1] — В оригинале слова были "He rubs everyone the wrong way". Это, своего рода, идиома и переводится как "гладить кого-либо против шерсти". Ну, нашем это то же что: "Говорить или делать что-либо наперекор кому-либо". [2] — В оригинале слова были "Had it just been a few hours ago that he had spilled his guts to Will?" что является сленгом. Ну, тут снова идёт речь о кишках, об этом я упомянула в предыдущей главе под этим же пунктом. [3] — В оригинале это "I wouldn't trust him any farther than I could throw him" что является сленгом. Имеется в виду "Я не верю ему ни на грош".