Осенний дождь.

Время… странная вещь. Самые приятные моменты, которые вожделеешь всем своим нутром, хочешь, чтобы они продолжались вечно, в итоге заканчиваются, оставаясь лишь воспоминаниям. А вспоминая их, вообще кажется, что они прошли так молниеносно, будто легкое дуновение ветра. Какие-то ощущения остались, но сейчас уже этого нет. А что можно сказать о плохих моментах? Вот уж что действительно длится целую вечность. Или так просто кажется? Уроки, переживания, стрессы, волнения, экзамены… обычные людские проблемы, окутывающие подсознание и выстилающие перед собой картину, будто это не закончится никогда. Почему плохого всегда больше хорошего? Извечная дилемма про зебру, то ли она белая с черными полосками, то ли черная с белыми. Видимо, черная. Все-таки больше в жизни черного. А у кого-то и эти белые полоски в итоге просто стираются из памяти, оставляя за собой лишь полную тьму мрака и сожалений. Несправедливо. Сейчас черноволосая девушка с бледным, как у мертвеца, лицом и посиневшими дрожащими губами ватными ногами подходила к дому номер 69, ее дому. Сколько она добиралась до него: вечность, или может быть еще больше? Плохого всегда больше. В голове осознавая, что уже пора зайти, но где-то внутри цепляясь за идею сорваться и убежать отсюда куда подальше, но выбирая все-таки первый вариант, Катерина медленно на цыпочках поднялась по скрипящему крыльцу. Каждый скрип терзающим страхом отдавался в сердце девушки. Помните себя маленькими? Когда получали двойки в школе или же просто где-то провинились всегда было страшно возвращаться домой. В итоге вас отчитывали, ругали или ставили в угол и лишали сладкого. Если бы такие же наказания велись в семье Мироновых, думаю, такая девчонка, как Катерина, со своим эгоизмом к происходящему давно бы спокойно вернулась домой и завалилась слушать музыку. Но все по-другому. Намного страшнее. Холодными, как лед, руками Кэт взялась за ручку двери и потянула на себя. В доме было тихо, даже слишком. Пройдя по коридору, она не обнаружила никого ни в гостиной, ни на кухне. «Обычно они все здесь», - подумала она и направилась дальше. Уже ступив одной ногой на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, как сзади ее резко оттащили за волосы и насильно впихнули в кладовку, расположенную под лестницей или так называемый чердак. Там и была расположена комната Кэт. Дверь закрыли с обратной стороны на замок так, что с ее стороны просто невозможно было открыть. Стуча со всей силы в дверь и что-то непонятно крича на протяжении пяти минут, ее заставил замолчать удар кулаком в дверь, который чуть ли ее не разнес. - Заткнись! И без тебя тошно, - громко отозвался отец, чтобы она услышала, даже находясь за дверью. – Как я от всего этого устал, надо было тебя сразу в детдом сдать и никаких проблем, – устало потирая глаза, сказал Миронов. - Ну и сдали бы! Я бы только с радостью! – крикнула Кэт, плюхнувшись на свою «кровать». - Слишком энергичная для человека, который неделю будет жить на воде и хлебе, - ехидно хмыкнув, проговорила Виктория, только что спустившаяся со второго этажа. - Ты куда это собралась? – спросил отец, глядя на свою дочь, которая одела какое-то короткое платье и вызывающе накрасилась. - Не волнуйся, папочка. Я пойду, зайду к ребятам, соседям нашим. Так сказать, отблагодарю за пирог. А тебе, Катюш, я бы посоветовала поменьше кричать. Энергию ведь тратишь, а она тебе еще как пригодится, - выплюнула последнюю фразу рыжеволосая и «попархала» к соседнему дому. Слышимость в этой комнатушке была превосходная, поэтому Катерина прекрасно услышала слова своей сестры. Отец лишь преспокойно отправился на второй этаж, а Кэт тяжело вздохнула. Целую неделю сидеть в комнате и не видеть солнца, не подышать свежим воздухом. Жестоко. Впервые Катерина была благодарна за то, что в комнатушке нет окна. Видеть как то, что ты хочешь так близко, будто можно достать рукой, но в то же время так далеко и недосягаемо – просто ужасно. Запретный плод сладок, - вот уж правда. Люди мечтают о крутых телефонах, деньгах, машинах и всяких безделушках, которые им даже не нужны. А кто-то мечтает о свободе, настоящей, легкой. Хочется всем телом и душой ощущать это чувство. Это только мечты. Но если это мечты, разве нужно от них отказываться? Конечно нет. Мечты они для того и созданы, кто-то их воплощает, а кто-то хочет воплотить. Мечта – это в первую очередь надежда. Надежда на лучшее. И с каждой потерянной мечтой ты теряешь частичку надежды. Комната, если ее все-таки можно так назвать, была устроена просто, проще некуда. Голые стены, старенький комодик, в котором лежат книги. Книг действительно много, но все они перечитаны уже по миллиону раз. Старенькие, потрепанные страницы и их изысканный шелест. Такие ощущения не променяешь на всякие современные примочки. Расшатанный стул стоял в углу, на котором висела вся одежда Катерины. Правда, сейчас там лежал ее до сих пор не разобранный рюкзак, где и находилась вся одежда. Мало? А зачем больше, ей хватает. В роли кровати служит матрас, расстеленный на полу. Подушка, одеяло, простынь – все есть. Что еще надо для счастья? Кэт было достаточно. В роли освещения служила одна лампочка, мотавшаяся на проводе, которая постоянно мигала. Видимо, скоро перегорит. Ну ничего, справимся. Вот только книги нельзя будет читать в темноте. Это грустно. Что сказать, комната и в сравнение не идет с той, что в доме Асакуры. Мягкая постель, приятные интерьер, теплые бежевые цвета так и успокаивают. И везде цветы. Катерина обожает цветы. Интересно, кто за ними ухаживает? Рю? Хотя никто не знает, что на самом деле за всем этим следит Анна. Ухаживает, поливает, даже иногда разговаривает. Никто и не знает, что итако тоже любит цветы. Кэт решила отвлечься от своих мыслей и наконец собраться с делом, которое не требовало отлагательств. Взяв с полки тяжелую черную книгу в кожаном переплете, специально спрятанную подальше за другими книгами. Было видно, что книга какая-то непростая совершенно. Об этом также говорили необычные символы, изображенные на обложке и название: «Некроманты». Без проблем найдя нужную страницу, Кэт начала читать первые строки. Язык был похож на латинский, но его сложно понять. С каждым ее словом начинало происходить что-то непонятное. Книги на книжной полке стали сами собой трястись и падать, стул упал, лампочка расшаталась. Дочитав последние строки, она с громким звуком захлопнула книгу, и резко все прекратилось. Убрав странную книжку под кровать, она тяжело вздохнула и упала лицом на подушку. *Дом Асакур.* Шаманы спокойно сидели за столом и принимали трапезу, приготовленную Рю. Есть ли смысл говорить, что это словно еда от Бога? Думаю, нет. У каждого сейчас крутились мысли, на прямую связанные с новой соседкой. Рю думал свести ее со своим обожаемым Лайсергом. Что уж говорить, он уже начал придумывать имена их будущим детям. Мальчика должны, нет, просто обязаны назвать в его честь. Да и девочку можно… Главное придумать, как бы невзначай намекнуть им. Ну это уже дело времени. Анна… вот кто действительно всем сердцем ненавидел эту девчонку. Она винила ее во всем случившемся. Но эта ненависть и отвращение поселились глубоко в сердце Анны, а вот думала медиум совсем о другом. Человек, за которого ты можешь отдать жизнь, предает тебя, без чувства вины глядя в глаза. Вот что больнее всего. И именно сейчас Анна сидела и думала, твердя у себя в голове: «Почему?» Но так и не нашла подходящего ответа. Возможно, Асакуре легче довериться первой встречной, чем своей невесте, с которой он знаком практически десять лет. Как-то глупо, но от него и этого можно ожидать. Или просто Анна делает что-то не так? Может, Йо и вовсе ее не любит, а собирается жениться только из-за долга к семье? О чем же сейчас думал сам Йо? Как и у Анны, голова шатена была забита не столько Катериной, сколько их проблемами с итако. Нет, он, конечно, рад узнать, что теперь у него появился еще один прекрасный друг. Дружба – вообще замечательная штука, и Асакура жизни не представлял без друзей. Но… были куда более важные проблемы. Чувство вины так и не покинуло юного шамана. Хотя сам Йо и не понимал откуда оно у него взялось. Он так и не понял, за что ему надо извиниться перед Анной, но точно знал, что извиниться надо. Вопрос предстоял в другом. Как извиниться? Рен сидел, не сводя глаз с одной точки. Он все не мог забыть тот последний их разговор на кухне и едкое слово, брошенное в его адрес. За все эти семнадцать лет его жизни с ним так разговаривали… никогда. Обычно он так с людьми общался, а те даже слово боялись вякнуть в его адрес. А она… Да как она вообще смеет?! Это же Тао, Рен Тао! С ним никто так никогда не будет разговаривать, что она о себе возомнила? Юсуи со своими подколами и в сравнение не идет. Он это делает в шутку и в доказательство отсутствия мозгов. Но это ни в какие рамки не входит! Эх, стал бы Рен сейчас Королем, поубивал бы всех людишек к черту. Чем там вообще Хао занимается? А о чем же сейчас думал самый «едолюбивый» шаман? Ну, во-первых, что хочется сказать, это то, что сейчас Хоро преспокойно поедал оладушки, да с такой скоростью. Во-вторых, что думал он именно об этих оладушках, какие они вкусные и смог бы он их съесть целую тонну. В-третьих, в его голове крутилась идея о создании машины времени. То есть съел ты, например, торт, а торт вкусный такой был, и больше у тебя его нет. Воспользовался машиной времени и «вуаля» тот же самый торт, и можно так делать бесконечно. И есть этот вкусный торт тоже бесконечно. Хорошая идея, да? Ну и о соседке Юсуи тоже не забыл подумать. Он понял, что она клевая. Даже подумывал предложить ей встречаться, но не хотел повторять предыдущий опыт с Анной, которая его вообще не восприняла. Так что он просто понял, что она клевая. Резко в дверь начали не прекращая трезвонить. Видно за дверью их ожидал кто-то темпераментный, не любящий ждать. Такой настрой попасть к ним в дом заставил шаманов остановить ход своих мыслей. Рю поспешил скорее открыть дверь нахлынувшему гостю, дабы не заставлять его ждать. Даже не сказав ни слова открывшему ей дверь Рю, рыжеволосая поспешила найти всех остальных обитателей дома. - Ой, ну привет. Вот и вы! – найдя наконец-то кухню, а с ней и всех шаманов, начала бросаться всем на шею Вика. От писклявого голоска девушки Анне пришлось заткнуть уши. - Уходи отсюда, вернешься, когда я на тебе увижу хоть какую-то одежду, - намекая на то, что Виктория была одета чересчур вульгарно, недовольно выразилась Анна. - По-моему, моя одежда только тебе не нравится. Всем мальчикам она по душе, - ехидно хмыкнув, ответила она, садясь на стул. - По-твоему будет у тебя в своей хижине, а сейчас ты у меня в доме, что, кстати, не на долго. Так что, будь любезна, веди себя нормально, - грозно сказала медиум. От такого тона у всех прошлись мурашки по коже. Анна сегодня явно не была настроена на шутки, в прочем она никогда и не была настроена. – Кто ты вообще такая? Я тебя не знаю, - продолжила итако. - Анна, это наша соседка, сестра Кэт, - поспешил упокоить свою невесту Йо. Хоро, заметив на себе взгляд Анны, решил, так сказать, добавить к информации своего друга более внушительную правду. Тыкнув на нее пальцем, пока та не видела, он поднес палец к виску и покрутил его, не забыв при этом издать характерный свист. Это уже рыжеволосая заметила и недоумевающе посмотрела на северянина. Тот сразу поспешил убрать руки, сделав вид, что просто чесался. Но Виктория была не такая уж и глупая, как бы это странно и ни звучало. А ведь действительно Анна вспомнила их первую встречу с Кэт. Та начала что-то лепетать про психически-больную сестру. Тогда медиум не обратила на это внимания, к горлу подкатил резкий приступ тошноты и нехватка воздуха. Но сейчас не без помощи Юсуи картинка прояснилась. - Что это ты только что показывал? – недоумевающе спросила Вика, глядя пристально на шамана. - Ничего, - сказал Хоро, но, поняв, что рыжеволосая ему не поверила, решил объясниться. – Слушай, у всех есть проблемы. Даже если ты не совсем адекватная – это ведь не порок. Ты справишься, просто тебе нужно пить какие-то лекарства, посещать психиатра… - разговаривая спокойно и размерено, наставлял было ее Хоро, но его резко прервали. - Что?! – раздался противный визг, будто его слышно было на всю округу. – Да с чего это ты взял, что я психичка? - Ну, нам твоя сестра рассказала, Катерина. Ты главное не нервничай. Спокойствие, только спокойствие, - вздохнул Хоро. Ему надо было идти на психиатра. Разговаривать с «психами» - это его судьба. - Да она мне даже не сестра. Она у нас в доме в качестве служанки живет. Да кто тут еще псих! Я бы вам вообще не советовала с ней общаться, она же слабоумная! И это уже не вранье, а правда. Она даже право и лево отличить не может. Как это называется-то? Ах, да, дислексия! Все книги читает, думает, что перестанет буквы путать. Слабоумная, вот и все. А я вообще самая нормальная! - пропищала она, но заметив шокированные взгляды шаманов, поспешила исправить свой голос на более спокойный. - Я, пожалуй, пойду, подумайте, с кем вам действительно хочется общаться. Со слабоумной или с нормальным человеком, - выплюнув последние слова, Вика устремилась выйти из нагнетающей обстановки. Такое действительно надо поразмыслить. Дислексия… Рен знал, что такой болезнью заболевают многие подростки. Это даже не столько болезнь, сколько особенность организма. Конечно, он сразу вспомнил момент, когда Кэт перепутала двери, якобы в темноте. Тогда он назвал ее идиоткой или что-то подобное. Но он ведь не знал. Стало резко стыдно, хотя он никогда этого не покажет. А уж извиняться это вообще не для него. Скрытое и непонятно откуда взявшееся чувство вины поселилось в двух сердцах. У одного перед человеком, которого он знает половину своей жизни, а у другого перед человеком, которого он знает пару дней.