Специальный код

автор главы: Praidon

Безумец, беглец дороги нет Ты видишь неверный свет (с)

Их тренировка почти всегда проходили под бдительным взором мастера Сплинтера, именно он сдерживал юношеский максимализм и подростковый идиотизм, потому как без учителя их благородные порывы всегда переходили в бои без правил. Или ниндзюцу без правил, кому как угодно. В детстве это было даже забавно, отдубасить Донни его же палкой, или примотать Майки к трубе центрального отопления его кусанагами, обязательно вниз головой. А потом Лео примерил на себя личину лидера - и тогда стала забавным другая игра - "не подчиняйся старшему брату, пока он, оравши, не изойдет на хрип". Как были хороши те дни, тогда вряд ли Рафу пришла бы мысль бросить свою семью, даже ради их собственной чести. Они не неразделимый друг с другом, уберешь одного, рассыпется вся компания - что собственно сейчас и происходит, несмотря на убеждения и надежды младшего брата. Рафаэль в этом случае предпочитает быть реалистом, а реальность такова, что ближайшие 300 с хвостиком лет они проведут на ферме бабушки Кейси, так и не осмелев высунуть носа дальше ближайшего леса. Саеносец всегда знал, что если настанет такой момент, он первым отделиться от их квартета, но всегда пытался отрешиться от этой мысли, запрятать ее настолько глубоко в подкорку мозга, чтобы даже не вспоминать. Но зимними, бесконечными ночами оставаясь наедине с самим собой, он внезапно понимал, что начинает всерьез задумываться, чтобы подхватить старый плащ, замотаться в него и скрыться в темноте оставив семью и друзей. Непростительный поступок - он сам бы за него вычеркнул из жизни любого - но в потоке всеобщего отчаянья и молчания, он казался единственно правильным и верным. В самых смелых мечтах, Раф возвращался обратно на ферму, исполосованный шрамами, возможно без одного глаза (с этакой залихватской, пиратской повязкой через голову) - бросал к ногам учителя Сплинтера голову Шреддера, и становился на одно колено. "Учитель, отец, я отомстил за твоего сенсея, за тебя, за нас всех". Только вот совершить это было непросто отчасти от того, что сам того не признавая, Раф тоже был крепко повязан узами семьи, и не представлял себя отдельно от братьев. А с другой стороны... о, как же он боялся. Это страх был запрятан в самые глубокие уголки его души, и словно затаившийся зверь ждал когда вырваться наружу. - А ты действительно был там? - саеносец притворно удивляется. Конечно был - помогал тащить на себе бесчувственного Лео, тогда как Рафаэль сдерживал натиск ниндзя Фут, давая время остальным уйти. Тогда то этот страх и появился впервые, смешался со злобой, агрессией и адреналином, и заставил убивать в особых изощренных мерах. Грязная работа - хорошо, что отец не видел ее, непременно бы сказал, что ниндзя так не поступают, а вот головорезы возможно. И самое страшное, что тогда Раф чувствовал себя на своем месте - один сражаясь против десятка, убивая их, любыми способами, и не обращая внимание, что делают остальные братья, не страхуя их. - Тогда ты может быть заметил, что те ниндзя были мастерами своего дела. А, что мы сделали для поднятий своего навыка работы в команде? Ничего! Последнее слово он выкрикивает настолько громко, что вороны присевшие на окно ангара, с громким карканьем, роняя снег, улетают ввысь, Раф шарахается от звука их голосов, и пропускает очередную атаку брата, когда тот подсекает его под ноги. С яростным воплем саеносец, падает в какие-то ящики, разбивая их в хлам и оставаясь лежать среди обломков. Перед глазами взрываются салюты, в коленке неприятно саднит, потолок сарая кружиться, откуда-то сбоку раздается голос Майки. Конечно, их физическое, и моральное истощение дает о себе знать, и если бы эмоциональны диапазон у Рафаэля не был как у зубочистки, то он непременно разрыдался бы сейчас от отчаянья. Но эта привилегия в их команде отошла к Майке, Рафу же досталось безумие, которое можно разделить еще на трех человек, или мутантов. Неважно. Ниндзя ругаясь себе под нос поднялся из обломков досок, и выдернул длинный, ржавый гвоздь застрявший в наколеннике - все-таки без надзора Сплинтера, было трудно концентрироваться на бое, а не на болтовне, как это сделали они с Майки. Само собой теперь у обоих сбито дыхание, да и вообще все неправильно получилось, Раф хмуро глянул на Майки, и с изумлением увидел как это имбецил счастливо улыбается, и у ниндзя аж руки зачесались. - Какого панциря ты лыбишься? - какая уж тут дисциплина и тренировки. Ангар огласил звук подзатыльника, вполне такого братского, хорошего подзатыльника, что-бы Майки прочувствовал всю серьезность ситуации. Можно подумать они тут в нарды на кусок пиццы играют. - Ведешь себя как эмоциональная баба, то плачешь, то смеешься. Еще можно было задать более крамольный вопрос, о появлении у мутанта женских признаков отличия, но саеносец решил приберечь это на потом, когда-нибудь Майки обязательно достанет его повторно, и тогда он вспомнит эту ночь во всех мельчайших подробностях. На душе отчего-то стало легко, словно свалился тот груз с которым он шел на "тренировку", Раф махнул на брата рукой, мол "безнадежное ты создание" и грузно осел около стогов сена, прислоняясь к ним спиной, и вытягивая уставшие ноги вперед, тем самым демонстрируя свое крайнее нежелание быть куда-то брошенным, или взятым в кольцо захвата. - Ты же понимаешь, что если мы не начнем тренироваться вместе, как раньше, отчуждение станет все больше, и нам не останется ничего другого как просто разойтись разными путями. Я готов решиться на этот вариант, если семье станет легче, давно готов. А ты Майки?