*** 3 месяца назад, логово.
- Леонардо, твоя жена снова пожирает штукатурку в додзе. - Крикнул Раф из другой комнаты. - Она мне не жена, -авторитетно поясняю я. - Просто девушка. - Конечно, - Раф усмехнулся проходя на кухню. - Просто девушка, которая беременна от тебя. Раф ткнул меня в грудь. Я, закатив глаза, вздохнул и прошел в додзе. Рядом с Караи сидел Микеланджело, который упорно предлагал девушке пиццу. Караи скалилась и рычала, соскребая мел со стены. "Держи себя в руках, Лео. Это же было твое решение. Это же твоя девушка, за которую ты несешь ответственность." Я кивнул собственным мыслям и подошел к брату и Караи. - Доброе утро, милая, - я улыбнулся девушке и шепнул на ухо Майку. - Как давно это происходит? - Последние два часа. - Откликнулся Майки. - Вот объясни мне как можно не любить пеперони? - Майк от досады начал жевать кусок пиццы, который недавно предлагал девушке. Потом добавил: - Смотри, чтобы Сплинтер не заставил нас делать здесь ремонт. Одной комнаты мне хватило. Ты же помнишь, что случилось тогда? И, о, конечно я помнил, что произошло в тот день...*** за 2 месяца до этого.
- А я говорю желтый!!! - кружка с теплым молоком полетела мне в голову, а Караи размазывая слезы по щекам, осела на пол. - Ты вечно!! Вечно делаешь мне все назло. Я не хочу зеленый цвет стен в детской. У тебя все зеленое.. и в бою ты мне не разу не поддался!! И вот бывшая предводительница клана Фут сидит посредине пустой комнаты, готовой к покраске и ревет взахлеб, а я, как идиот, стою рядом с тремя банками зеленой, чтоб ее, краски. Выходной, который планировался как "счастливое и увлекательное время, когда мы обустраивали детскую", медленно и верно превращается в кошмар. В сотый раз напоминаю себе, что надо быть терпимее к девушке, что наполняет мою жизнь счастьем...наполняла. Теперь по большой части это слезы и капризы - где та Караи, что я полюбил? Сильная, волевая с острым соколиным взглядом. А сейчас сидит у моих ног девчонка в голубой тунике и черных легинсах и рыдает. Со вздохом отставляю банки, и присаживаюсь рядом с ней. - Вчера мы обсуждали в какой цвет будем красить детскую, так? - медленно, ласково - как доктор с умалишенным пациентом начинаю разговор. Она кивает головой, и утыкается лбом мне в руку. - Нет, не прячь лицо, ты сама выбрала светло-салатовый цвет, помнишь? Караи смотрит исподлобья словно волчонок, и я обхватываю ее руками - она так уютно располагается в объятиях, теплая, пахнущая молоком, что невольно следующая фраза вырывается у меня сама. - Хочешь желтый цвет, будет желтый. Поцелуй служит мне наградой за покорность, а пока она встает, и идет смотреть в форме какой зверушки разлилось молоко на полу, я чувствую, что меня обвели вокруг пальца. Но это такие мелочи - Караи выходит из комнаты, а я стараюсь представить, как будет выглядеть помещение после ремонта. Но голоса из гостиной отвлекают. - Эй, молодая мамочка, вот еще две банки с зеленой краской. - Мы с Лео решили, что стены будут желтыми. Невольно закрываю лицо ладонями - ничего хорошего из этого разговора не выйдет. - Желтыми?? Караи, ты в своем уме?? - А что такое? - Ты перебрала уже все цвета радуги, у нас не дом, а склад для банок с краской. Посмотри вон красная, там голубая. А знаешь, чем забит гараж??? Бежевой!!! - Рафаэль, это не твое дело. - О, ошибаешься, это мое... Грохот, стук железных банок и мат подсказывает мне, что у Караи кончился лимит терпения на моего импульсивного братца. Стараюсь не двигаться, вдруг меня не заметят, но в комнату просовывается морда Майки. - Там Караи Рафу подсечку сделала. И он банки с краской уронил... м, в общем у нас теперь все в гостиной зеленое. Усмехаюсь - вот она моя девочка.***
Караи отряхивает ладошки от мела, и кажется, вполне довольна собой. В додзе просовывается лапа с трезвонящим телефоном, и голос Рафа сообщает: - Счастливый будущий дед на проводе. Это еще одна вещь из разряда «я еще не смирился». Я еще не смирился со звонками Шреддера, который по-дружески называет меня зятем. До сих пор впадаю в ступор от этого слова. - Привет, зять. Что у вас нового? - А Караи ест штукатурку, - в унисон кричат Рафаэль и Микеланджело. Я прикрываю лапой телефон и тихо шиплю на братьев. - Заткнитесь! – Снова прикладываю телефон к уху. - Здравствуйте, господин Саки, у нас все хорошо. Караи, конечно она в порядке. Вот она даже жаждет с вами поговорить, - я передаю девушке телефон и с наслаждением откидываюсь к стене. Ну, я не смог привыкнуть к фамильярному обращению к своему врагу, который n-ое количество раз пытался нас убить. Ну, вот как то не вязалось это логически. Но логика мне начала отказывать довольно таки давно, и я обязан был с этим смириться. Я вспоминаю, как я героически боролся за наше счастье, и эта борьба меня истощила не только мысленно, но и физически, а на теле лишь были новые шрамы, и погибла еще тонна нервных клеток. Ведь всем нам было ясно, что если Караи приняла решение, она его непременно выполнит. Я перевожу взгляд на счастливую девушку, которая почему то смеется. Я невольно улыбаюсь ей и как-то на душе сразу становится легче. Но мирные переговоры с будущим тестем на которые меня таки потащила Караи, настоявшая на том, что господин Саки должен был знать, где шлялась его дочь последние полгода, кто его зять и о будущих наполеоновских планах на ребенка. В его компании я чувствовал себя неуютно. Мне чудились заговоры, и клан Фут, прятавшийся в тени стен просторного кабинета директора охранного агентства. Как не странно Шреддер вел себя спокойно, не перебивал пока его дочь, как на духу выкладывала ему информацию. А я стоял, слушал и мечтал скорее провалиться под землю. В голове билась мысль, а вот сейчас мне предъявят обвинение в совращении малолетних и убьют. Не станут даже выяснять обстоятельства, просто убьют. И нельзя было не сказать, что господин Саки не попытался сделать это на месте…Но сейчас это уже не важно. Фут перестали быть нам врагами, Шреддер каждую неделю обязательно звонит и как добросовестный дедуля покупает игрушки внуку. Но с мастером Сплинтером он старается не пересекаться, слишком сильное желание мести. Они слишком долго были врагами. К слову мастер тоже тяжело принял это наше решение. Он сразу с недоверием отнесся к Караи. Мне поначалу казалось, что отец постоянно наблюдает за нами. Но Караи прижилась, и через некоторое время отец привык к ней, к ее обществу. Удивительно видеть, как он порой заботится о ней. Счастливая Караи снова подбегает ко мне и обнимает. Я знаю, что все ее истерики и недоверие семей нужно просто переждать. Просто переждать и не сойти с ума…*** 1,5 месяца назад
- Леонардо!!! Сначала из-за дверей появляется живот, потом лезвие катаны, а за всем этим шествует моя ненаглядная, которая чем-то опять недовольна. Рафаэля и Майки словно ветром сдувает, они последнее время вообще стараются не попадаться беременной на глаза. "Слишком много зеленого вокруг меня" - было сказано как-то за завтраком, и этот поначалу их смертельно обидело, но разве теперь можно пререкаться с ней? Нельзя - сказал я четким и холодным тоном, и они в кои века послушались. Жаль, что Караи не последовала их примеру, и вот сейчас, панцирем чую, мне будет устроен разнос по какому-нибудь смешному поводу. Мне - черепахе, за последние несколько месяцев заслужившему титул мистер Аккуратность. Но она молчит. Смущенно прикусывает губу, и смотрит сквозь меня. - Эм, милая? - ерзаю на диване, неотрывно смотря на катану. Стоило бы убрать из комнаты все колющее оружие, но "эту же подарил папа" - Я забыла, представляешь, - она разочарованно вздыхает, и садиться рядом, опираясь на рукоять. Потом хмуриться, и хватает мою лапу - я инстинктивно дергаюсь, когда она кладет ее себе на живот. - Толкается, слышишь, - почему то шепотом. Или мне только кажется, ведь в ушах словно барабаны отдаются толчки сына внутри живота. Сердце замирает, по коже пробегают мурашки, а пластрон словно давит на грудь. Киваю, не замечая как к нам подходит Донни, и опирается на спинку дивана. - Караи тебе пора принимать витамины. Не спорь. И, знаешь, пойдем я померю тебе давление. Его она слушается беспрекословно, ревниво бросаю взгляд их удаляющимся в лабораторию фигурам. А потом беру катану и иду следом, будем мерить давление вместе.*** 1 месяц назад
- И все-таки надо уже определиться с именем... - А чем вам не нравиться Джастин? – Любопытствует Майки. Семейный совет. В сокращенном составе. Рафаэль сказал, что лучше попадет в плен к драконам, чем начнет давать беременной женщине советы. А вот Микеланджело…Тот все еще ухитрялся спорить с Караи. - Нет, Джастин это не красиво. Я хочу ему настоящее японское имя. Звучное. – Глаза девушки засияли. – Дон, ты нашел что-нибудь? Дон, не отрываясь от монитора компьютера, бурчит. - Да ищу я, ищу…- Донателло торопливо набирает комбинацию на клавиатуре. – Как насчет Дайчио? Здесь говорится, что это переводится как великий первый сын. Ну уж нет… Той жизни, что была у меня я даже врагу не пожелаю, не то что собственному ребенку. Я перевожу взгляд на Караи, та отрицательно мотает головой. Донателло мучительно вздыхает и наверняка хочет убить нас всех об угол стола. - Нет, ну вы хотя бы с буквой бы определились что ли… - бубнит Дон, возвращаясь к строке поиска. - И все-таки, Караи, чем тебе не нравится имя Джастин? - Майки снова подает голос, а потом убегает от окончательно взбесившейся Караи, и умоляющий меня спасти его. Я мотаю головой и запрокидываю ее назад. Пару минут созерцаю потолок и внезапно понимаю, какое имя должно быть у моего сына. Я соскакиваю с дивана, подбегаю к Дону, стараясь не обращать внимания на крики Майки. Я опираюсь лапой на стол и не отводя взгляда от монитора, говорю гению. - Поищи на букву О…***
Ногой отодвигаю в сторону дверь и вхожу в полутемное помещение, освещенное лишь парой свечей. В моих руках драгоценная ноша, в моей груди разливается счастье, и я спешу им поделиться. Так привычно опускаюсь на колени перед неподвижным силуэтом, и кожей чувствую, как он напрягается. - Отец... - Как трудно будет вам объяснить, почему сын не похож на отца. - Не труднее чем тебе это было объяснить, в свое время, - наверное, впервые я могу позволить себе спор с сенсеем, даже не, потому что не согласен с его мнением, а потому что хочу, чтобы он признал его. Своего внука. Молчание нарушает похныкивание, я украл собственного сына их рук спящей матери, но Караи итак монополизировал его. И Майки постоянно крутиться вокруг кроватки, даже Рафаэль не может устоять перед соблазном скорчить рожицу, чтобы повеселить племянника. Донателло же негласно считается крестным отцом. Но этим вечером я должен познакомить их. Неловко покачиваю ребенка, и слышу шелестящий смешок. Отец поворачивается ко мне, наконец, расслабляясь, и протягивает руки. - Но я могу еще многое объяснить тебе, - я передаю ему сверток с младенцем, - урок первый, колыбельная. Тихие мелодичные слова японской песенке, знакомы мне наизусть - и как я не вспомнил ее раньше. Ребенок успокаивается от мерных покачиваний, вцепившись ручонкой в край юкато Сплинтера. У него карие глаза, и немного странное имя. В его комнате стены покрашены разной краской, а потолок и вовсе голубой. Его дядя пытался накормить недельного младенца пиццей, а один из дедов самый опасный человек в мире. И если когда-нибудь он захочет узнать почему его отец так не похож с мамой, я расскажу ему. Я расскажу ему много историй про черепашек-ниндзя, частью которых он теперь является сам.