господи боже мой

господи боже ты мой, в которого я не верю, верю в винтовку бейкера и пороховую завесу, в кровавое марево, своего генерала-зверя, и страну, за которую бьюсь, пока служат мессу эти вот, в черном; в тридцать два дюйма штыка и ядро в тридцать два фунта, шепчет стрелок и на удачу точит палаш, в, долгих лет ему, флот, судна и абордаж, в свой семнадцатилетний военный стаж. господи боже мой, ты не входишь в мой список "верю", из твоих гавриилов бы здесь потаскали все перья, и сам ты сюда не суйся. не будет на небесах и моей ноги но ты уж меня, пожалуйста, побереги, сержанта желательно тоже, хотя его рожу отсюда не видно. за дымом сегодня не видно ни зги. боже, нам продержаться бы до рассвета, а дальше уж разберусь. я не привык просить, шепчет стрелок, я незнаком с тобой, но если выйдет, буду все утро искать тебя в небе своей подзорной трубой.