Сны

Тирадор IV был достаточно приятной и спокойной планетой, на которой можно было хорошенько отдохнуть и забыть обо всех нахлынувших проблемах. На Элсекаро были шикарные курорты с очаровательными девушками, а в Новом Ханаане жили достаточно богатые и влиятельные люди. Крупные города манили своей привлекательностью, но были наполнены немалым количеством опасностей... Мэтту Хорнеру не особо-то и хотелось возвращаться на родную планету, но приказ Джима Рейнора был неоспорим: хотя бы на несколько дней оставить "Гиперион" и проведать семью на Тирадоре. Всячески пытаясь отказаться от столь "привлекательной" поездки, Хорнер изощрялся на самые разнообразные отговорки, но капитан даже не желал слушать его, стоя на своем. Мол, война закончена, Менгска больше нет, а Сара Керриган пропала – почему бы и не уйти в трехдневный отпуск? В тот же день злой, как пара сотен зергов, Мэтт отправился домой. На Элсекаро жила его мать. Продумывая предстоящую встречу и размышляя над словами Джима – "никогда не забывай своих близких" – Мэтт, сменив элегантную и отглаженную форму капитана корабля на более простую одежду, шел по заполненной людьми улице, неохотно приближаясь к родному дому. Вряд ли достопочтенная маман будет рада его видеть... Решив оттянуть встречу еще на пару часов, Мэтт свернул в первый попавшийся бар с довольно странным названием "Пиратская шляпа". Глядящий единственным глазом пират с вывески скалился полупустым ртом, держа в одной руке шпагу, а в другой бутылку рома. Почти выцветший попугай с его плеча раскрыл клюв, словно намереваясь что-то сказать, но у него упорно не получалось. Мэтт тихо хмыкнул, внимательно рассмотрев вывеску и, мельком подумав о том, что на Тирадоре остались еще терраны, считающие, что смогут завлечь посетителей старой земной байкой про ужасных пиратов, бороздящих океаны, грабящих мирные суда, насилующих женщин и приносящих детей в жертву своему богу-осьминогу. Подобных легенд-страшилок Мэтт знал немало – тут спасибо матери, в детстве она рассказывала ему их с завидной частотой и даже пару книг имела с подобной тематикой. Правда, самого сынишку они не особо-то интересовали... Как Мэтт и рассчитывал, изнутри бар был похож на пиратский корабль: в ненавязчивой полутьме стояли круглые "бочковидные" столы с покосившимися стульями; за барной стойкой управлялся невысокий и полноватый мужчина с повязкой на глазу, а в железной клетке сидел облезлый и тощий попугайчик. Мэтт застыл на пороге, равнодушным взглядом рассматривая немногочисленных посетителей и протирающего стаканы грязной тряпкой бармена. "Не удивлюсь, если у него также нет одной ноги, как в тех сказках", – подумал Мэтт, медленно приближаясь к нему. – Стакан виски, – произнес он, усевшись на высокий и неустойчивый стул. Заказ был выполнен почти мгновенно – с тихим звоном прямо перед Мэттом опустился недавно протираемый стакан, наполненный до краев виски. Удивленно моргнув, но промолчав, Хорнер быстро осушил стакан и потребовал еще. Бармен все также молча выполнил его желание. Жидкость обжигала горло и слегка кружила голову, из-за чего все размышления Мэтта о предстоящей встрече с матерью упорхнули прочь, словно стайка пугливых бабочек. Хотя все равно что-то было не так в привычном виски, коего хватало по самое горло на «Гиперионе», из-за пристрастия к этому алкогольному напитку Рейнора – словно разбавленный... Но он даже не сразу почувствовал, как начали слипаться веки, в теле появилась приятная слабость, а желания возмутиться по этому поводу так и не пришло. – Повторить? – наконец впервые за все это время вежливо спросил бармен, словно догадался, что клиент понял, что виски не особо качественный. Мэтт взглянул на него мутным взглядом, а потом внезапно... Потерял сознание.

***

– Солнце мое, мой хорошенький и миленький котик, Мэттью, просыпа-а-айся, – нежно промурлыкал кто-то ему на ухо. – Вставай, дорогой, встава-а-ай... Голос казался смутно знакомым, но в ушах словно была вата, из-за чего каждое слово таинственной незнакомки отдавалось гулом в голове. "Сколько я вчера выпил?.." – подумал Мэтт, с трудом открывая глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на низко склонившемся лице. Что-то ярко-алое заставило его снова болезненно зажмуриться и тихо возмутиться по этому поводу. Спустя пару мгновений повторив попытку, Мэтту, наконец, удалось разглядеть обладательницу "кошачьего" голоса. Ярко-розовые короткие волосы, зачесанные набок, – первое, что бросилось ему в глаза. Смуглая кожа со светлыми веснушками на щеках, полные губы, сложенные в заботливую улыбку и неестественные глаза: один, явно кибернетический, светился алым светом, а кожа вокруг него была сморщенной; второй же – вполне нормальный – темно-серого цвета, густо подведенный черным карандашом. Поняв, кто перед ним, Мэтт внутренне похолодел и покрылся липким потом. – М-мира? – поперхнувшись, скорее утвердил, нежели спросил он. – Что ты тут делаешь? Улыбка наемницы стала еще шире, а тонкие пальчики заботливо убрали с его лба прядь волос. – Ну как, Мэттью, – все тем же нежным, кошачьим голосом отозвалась она, – ты у меня дома... – Что? – сердце Мэтта ухнуло куда-то вниз. – Как я тут очутился?.. – головная боль и адское похмелье внезапно отступили на второй план, оставляя разум ясным и быстрым для принятия решений. – Ты совсем ничего не помнишь, лапонька? – удивленно протянула Мира, улегшись рядом с ним и погладив его ладонью по обнаженной груди. – Ты вчера нажрался, как последняя свинья, и мне пришлось тащить тебя к себе, дабы ты не наворотил дел. Лихорадочно роящиеся в голове Мэтта мысли вырвались наружу: – Что? Я? Нажрался? Ты тащила меня к себе? О, Господи... – он обреченно застонал, пытаясь отодвинуться от несостоявшейся жены, когда почувствовал, как ее ладонь начала плавно скользить ниже. – Мира, ты уж прости, но мне уже пора уходить. Наверное, мать заждалась меня... Кибернетический глаз Миры угрожающе полыхнул, но с губ не сходила чарующая улыбка. – Не переживай, Мэттью. Мы потом вместе к ней сходим. А пока тебе надо бы отдохну-у-уть... Например, в моих ласках, малыш, – она снова пододвинулась и поцеловала его в кончик носа. Мэтт издал полустон. – Кстати, ты точно ничего не помнишь? А то я могу рассказать тебе все. – Абсолютно, – убито отозвался он, даже не пытаясь перехватить ее руки, упорно скользящие к низу живота. – Это так грустно... Тогда слушай, что было дальше, – Мира, кинув на него нежный взгляд, вдохновенно продолжила. – Пока я – ну, а если быть точной – мои парни тащили тебя сюда, ты мне успел пару раз признаться в любви и даже сделать предложение, – она продемонстрировала ему левую руку, на которой было простое, но достаточно милое золотое колечко. – Лапонька моя, иди к маме! Я так тебя люблю! И я так рада, что мы, наконец-то, поженимся! Не успевший даже возразить Мэтт был прижат к кровати, а резвая Мира, усевшаяся прямо на него, хищно улыбнулась, уперевшись руками ему в плечи. Нависнув над его пораженным лицом, Мира прижалась к его губам, страстно целуя. Возмущенный и даже немного напуганный таким поворотом событий Мэтт попытался оттолкнуть наемницу от себя, но та, внезапно болезненно прикусив его нижнюю губу, начала спускаться поцелуями ниже. Мэтт, охнув, почувствовал странный жар, прокатившийся по телу, и жалобно проговорил: – Мира, не делай глупостей... До свадьбы – ни-ни... – Тише, Мэттью, нас никто не услышит, и мы никому об этом не скажем, – ласково проворковала она, даже не думая останавливаться. – Не бойся Миру. Она погладила кончиками пальцев его шею, оставила несколько поцелуев на сонной артерии и начала нежно покусывать его кадык. Мэтт сдавленно застонал, дернувшись – ему были даже несколько приятны действия Миры, но лишь при одном осознании того, кто с ним, становилось как-то не по себе... – М-мира... – протянул он, прикрыв глаза. – Мира-а-а... – Да, лапонька? – она подняла голову, довольно улыбаясь. – Тебе не кажется, что это должен делать я?.. – Ты о поцелуях, Мэттью? – Ну да. – Ой, расслабься! Кто тебе такое наговорил? Рейнор? Фи. Я так скучала по тебе, малыш, так что... Расслабься и полностью отдайся мне! – ее голос даже не дрогнул, но кибернетический глаз заполыхал еще ярче. Хорнер вздрогнул и впервые в жизни решил подчиниться коварной наемнице.

***

Утро опять как-то не задалось. – Мэтт! Мэтт! Мэ-э-этт! – кто-то упорно тряс утонувшего в омуте наслаждения Мэтта за плечи и орал ему в уши какую-то чепуху. "Это точно не Мира, – не открывая глаз, подумал он, позволяя себя трясти. – Она... понежнее была". – Черт возьми, Мэтт, очнись! Звонкая пощечина прорезала воздух, заставив подскочить на месте и заорать благим матом на разбудившего его нахала. Мэтт тут же смущенно замолк и виновато опустил глаза, закашлявшись. – Сэр... Я прошу прощения... – Что происходит, Мэтт? – скрывая улыбку, поинтересовался Джим, уперев руки в бока. – Ты стонал здесь, как придорожная шлюха в руках очередного клиента. – Да? – Мэтт почувствовал, как к щекам начала приливать кровь. – Кошмар снился, сэр... – Я и вижу, – расхохотался Рейнор, насмешливо и как-то странно глядя на него. – Эдакого порнушного характера, да, парень? Мы тут всем кораблем слушали, как ты стонешь и подвываешь, словно тебя пара человек имеют. – Это, наверное, все из-за этой войны. Я чертовски устал, – скривился Мэтт, потирая подбородок. – Да и эта недавняя встреча с Мирой... – О-о-о, все понятно, – Джим понимающе кивнул, похлопал Хорнера по плечу. – Тогда уж прости, что прервал тебя... Вас двоих. Только постарайся сейчас не так шуметь, ладно? А то спать людям не даешь, – больше ничего не говоря и продолжая посмеиваться, Джим покинул его каюту.