Голодный май

29 августа, 2013. Суббота. Всe собирались на благотворительный вечер, который ежегодно устраивает SM Entertainment. Коорди-нуны носились вокруг всех двенадцати с расчёсками, гелями для укладки, пудрами и прочим хламом, который должен был сделать нас всех красивыми. Я посмотрел на своё отражение в зеркале и остался вполне доволен тем, что увидел. Джемин-нуна поправила мне галстук и казала: - Ну, всё, готов, красавчик. Можешь быть свободен. - Спасибо, нуна, - я улыбнулся, охватывая взглядом гримёрку в поисках Исина, который наверняка знал, когда появится Смайли. Лэй сидел в кресле перед зеркалом и слушал музыку. Я достал у него из уха наушник: - Хён, а когда Эрис придёт? - А? Что? Ааа, ну, вообще-то… - Исин наклонился, чтобы никто случайно мимо проходящий не услышал его шёпот, - она уже часа два назад была здесь. Я попросил Риа-нуну приодеть её пораньше, Эрис не хотела, чтобы её видели в нашей гримёрке, а то проблем не оберёшься. Хм, ладно. Надеюсь, она не слишком переживает. Через полчаса всё двенадцать мемберов ЕХО, блестящие и сияющие, направились в холл, заполненный фотографами, журналистами и бесчисленными охранниками в чёрных костюмах. Отдав свои пригласительные, мы вошли в нарядно украшенный зал. Пфф, всегда раздражал этот пафосный стиль СМ, неоправданные шик и роскошь. Во всём. Даже зал украсить обязательно нужно так, чтобы у всех в голове включился калькулятор, подсчитывающий стоимость всей этой красоты. - Я, наверное, волнуюсь больше, чем сама Эрис, - Чанёль нервно постукивал пальцами по столу со всяческими закусками. О, как я тебя понимаю, хён! Я тоже очень волнуюсь, потому что если сегодня Смайли произведёт впечатление, то вскоре она получит работу и уедет. Но с другой стороны, она ведь достойна успеха, поэтому если у неё ничего не выйдет и она останется жить в нашем общежитии, то я всё равно буду чувствовать неудовлетворение. Что за отвратительная дилемма? Я взял со стола один из многочисленных канапе просто для того, чтобы на автомате чего-нибудь пожевать, пока осматриваюсь. Публика собралась самая разная: артисты, как из СМ, так и из других агентств, политики, писатели, художники, репортёры, музыканты, продюсеры, режиссёры. Несмотря на то, что мы пришли раньше назначенного времени, народу уже собралось предостаточно, и теперь все эти люди занимались тем, что льстили друг другу в попытках понравиться. Я заметил Смайли не сразу, потому что она одиноко стояла в дальнем конце зала. На ней было короткое чуть пышное белое платье, рукава у которого приспускались с плеч, оголяя их. Прелестно уложенные волосы Эрис блестели в свете вспышек фотокамер. У меня сбилось дыхание. Она была прекрасна, как никогда, и не хватало лишь одной вещи: - Улыбнись, солнышко, - я тихо подошёл к ней, пока она вертела головой из стороны в сторону, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. – Тебе очень идёт улыбка, так что если улыбнёшься, будешь здесь самой красивой. Смайли обернулась, услышав над правым ухом знакомый голос, и, увидев меня, сначала немного смутилась, а потом слегка улыбнулась, будто самой себе. - А, простите, мы же, кажется, впервые встречаемся, - мы договорились, что когда кто-нибудь из ЕХО увидит Смайли, то он должен будет разыграть небольшое представление, имитирующее знакомство. Что я, собственно, сейчас и делал. – Меня зовут О Сехун. А вы, видимо, Эрис Вандервуд. Вы позволите? Я взял её за руку, но поцеловал не тыльную сторону руки, как это обычно принято, а её маленькую ладошку. Смайли с тревогой обернулась, чтобы убедиться, что никто из фотографов этого не заснял, а потом посмотрела на меня полным беспокойства взглядом, будто говоря: «Йа, ты что, совсем с ума сошёл». Ха, как же мне это нравится! Так забавно дразнить её и чувствовать, что она полностью под моим контролем. Как будто из ниоткуда появился Лэй. Так, теперь пришло время для второй части нашего плана: нужно познакомить Смайли со всеми людьми, которые имеют хоть малейшее отношение к музыкальной сфере. Этим, в основном, занимался Исин, а я же просто ходил рядом, время от времени ободряюще улыбаясь Смайли. Она держалась молодцом и, готов поспорить, уже очаровала большую часть тех людей, с которыми её познакомили. Сказать по правде, мне совсем не нравилось, что Смайли пользовалась успехом и всем нравилась, но чтобы не волновать её в и без того трудный и волнительный день я сдерживал своё недовольство, и лишь только изредка бросал ревнивые взгляды на тех, кто с ней знакомился и сыпал комплиментами. А затем произошло кое-что непредвиденное: переходя из одного конца зала в другой, Смайли споткнулась, и она непременно упала бы, если б я не подоспел вовремя, чтобы поддержать её. Кроме того, всё случилось так быстро, что снующие туда-сюда официанты просто не успели сбавить скорость, и один из них, тот, что нёс поднос с бокалами шампанского, врезался во внезапно образовавшееся посреди зала препятствие, то есть, в меня и Смайли. Конечно же, по закону подлости, или же ещё какому-либо странному жизненному правилу неудач, шампанское разлилось прямо на мои рубашку и пиджак, а также на платье Эрис. Официант очень долго извинялся и кланялся, а потом предложил проводить нас в комнату отдыха персонала, чтобы мы могли хоть немного обсушить одежду. Мы так и поступили, и уже через пятнадцать минут наслаждались шампанским, фруктами, и закусками, которые провинившийся официант и весь штат, от менеджера до повара, прислали нам в качестве извинений и вернулись к своим делам, чтобы больше нас не беспокоить. Комната для отдыха персонала была тесной, но довольно уютной. - Риа-онни меня убьёт, - взъерошила себе волосы Смайли, растрепав причёску. – Как можно было так? - Не огорчайся. Всё равно вместе будем вымаливать у нуны прощение, моя испорченная рубашка её тоже не обрадует. Но я, если честно, немного рад такому повороту, ибо вечер уже начал становиться скучным и однообразным, а люди – навязчивыми. Хоть сбежать от них от всех получилось. Смайли слабо улыбнулась. Кажется, она сегодня очень сильно устала. Ещё бы, мне это знакомо: тяжело пытаться завоевать любовь большого количества людей. Эрис сидела на диване, откинув голову на спинку и закрыв глаза, что давало мне возможность совершенно беззастенчиво рассматривать её усталое лицо. Оно не было ангельски красивым, не было особенным, скорее обычным, одним лицом из тысячи других. Никогда не думал, что смогу любоваться человеком, который вроде бы ничем внешне не примечателен. Но любовался ведь. Она красивая, потому что красота она не определяется идеальным соотношением пропорций, разрезом глаз, длиной волос и прочими особенностями. Она красивая, потому что сейчас она устала, и её растрёпанные волосы – свидетельство того, как сильно она старается. Она красивая, потому что молчит, но при этом я всегда могу понять, что она хочет сказать, красивая, потому что улыбается искренне, потому что имеет дело жизни, за которое считает нужным бороться, и все эти «потому что» я могу перечислять ещё очень долго. Я не знаю, как, но факт в том, что всё это делает её прекрасной, и день ото дня я всё больше смотрю на неё с восхищением, и иногда даже в сравнении чувствую себя уродливым. И, тем не менее, счастливым, потому что я могу, как сейчас, смотреть на неё и чувствовать, как моё сердце бьётся в бешенном ритме, позволяющем чувствовать себя как никогда живым. Эрис чуть повернула голову, убирая волосы, закрывавшие шею, и заставляя меня серьёзно понервничать. Я облизнул губы, пытаясь справиться с возбуждением, которое с каждой секундой становилось всё сильнее. Взгляд уже невозможно было контролировать: волосы, ресницы, подбородок, шея, плечи, размеренно вздымающаяся грудь… - Если будешь так настойчиво меня разглядывать, я могу подумать что-то не то, - сказала Смайли, не открывая глаз. Как, как, чёрт возьми? - Как ты узнала? – я смутился. - Я чувствую, - Эрис хитро на меня посмотрела. – С тобой никогда такого не было? - И что ты была готова обо мне подумать? - Что ты подозреваешь меня в шпионаже, или хочешь испытать на мне способности воздействия взглядом, или мысленно раздеваешь, вариантов на самом деле масса. Так что перестань на меня пялиться, и сразу скажи, что не так, - Смайли, как всегда сама прямота, встала с дивана и подошла к столу за бокалами с шампанским. – Скажи, мы выпьем за это, всё решим и благополучно забудем. Мне, знаешь ли, тоже от всего этого неспокойно. Но я в любом случае не буду злиться, так что можешь рассказать всё, что мучает. Я взял бокал из рук Смайли: - А что, если я не хочу забывать то, что сейчас скажу? Ты хочешь? - Ещё не знаю. Смотря что ты собираешься сказать. Я одним глотком осушил бокал, не сказав ещё ни слова. Смайли сначала удивлённо приподнла бровь, но последовала моему примеру, и её бокал теперь тоже стоял на столе пустой. - Тогда слушай меня внимательно, Смайли-Эрис Вандервуд, и решай, что с этим делать, - я сделал шаг, становясь практически вплотную к Смайли. Хоть она и была сегодня в туфлях на каблуках, но они её не особо спасали, так что ей всё равно пришлось смотреть на меня снизу вверх, потому что я стоял слишком близко. Шампанское то было, или всё-таки Эрис уже тогда что-то поняла, но её щёки покрылись румянцем. – Ты мне нравишься. И я поцеловал её так, как не целовал ещё ни одну девушку. Ликующее, сорвавшееся с цепи сердце только лишний раз доказывало тот факт, что я уже давно этого хотел. Смайли хотела отстраниться и выглядела растерянной, но я схватил её за спину и сильно прижал к себе, в надежде, что всё не напрасно, целовал её беспрерывно, одновременно и страстно и нежно, не давая освободиться. Смайли совершенно точно желала что-то сказать, но я боялся дать ей хоть слово, опасаясь, что она разрушит этот кружащий голову момент. Но я же не мог избегать этого вечно, к тому же я хотел, чтобы она чувствовала то же самое, что и я, поэтому оставил на некоторое время в покое её губы, чтобы переместиться на шею. Смайли сразу же прошептала: - Сехун-а, прекрати, вдруг кто-нибудь зайдёт! – но мне было всё равно, потому что я уже услышал сорванный с её губ сладкий вздох, который окончательно лишил меня способности здраво мыслить. Я покрывал её шею поцелуями, не обращая внимания на мольбы, а руки уже расстёгивали молнию платья на спине. Смайли пыталась оттолкнут меня, но я схватил её запястья и перекинул её руки себе через плечи, как бы говоря: «Просто обними меня, глупышка». Поцелуи становились всё более пылкими и настойчивыми, я просто не давал Смайли возможности говорить, раз за разом целуя её мягкие губы. Когда мне стало мало, я провёл пальцами по её позвоночнику, вызывая в теле Эрис дрожь и заставляя выгибаться так, как может выгнуться только возбуждённое женское тело. Её вздохи стали ещё тяжелей и чаще, когда я резко развернулся её спиной к себе, и моя рука проскользнул под платье и бюстгальтер. - Перестань, умоляю! – кажется, она и не подозревает, что её просьбы, произнесённые сдавленным от волнения голосом и сдобренные учащённым дыханием, только ещё больше меня заводят. - Кажется, я слышу чьи-то шаги! Я замер, Смайли тоже, потому что сейчас мы оба явственно слышали: кто-то подошёл к двери. Через пару секунд в дверь постучали, и в комнату зашёл молодой человек, который, кажется, ничуть не смутился, поставив нас в неловкое положение. - Тхэсон? – я впервые услышал в голосе Смайли страх и беспокойство, а это значило, что ничего хорошего встреча с этим человеком ни мне, ни ей не сулила. Кто он, чёрт побери?