Брат

Тьма... Вокруг была лишь тьма. И даже если открыть глаза она не исчезнет, не растает, не уйдет... А ведь он так старался не уснуть... Холодно... Почему же так холодно?.. От этого холода нет спасения, ведь он идет изнутри... Не пошевелить ни рукой, ни ногой, он даже не может заставить глаза открыться... А если сможет... что он увидит? Мир потерялся среди множества черно-белых картин, и нельзя уже четко определить, что реально... Тьма... Тьма вокруг него реальна. Кажется, что до нее можно дотронуться, ощутить ее зловонное дыхание на своей коже... Холодно… Она словно прошита кристаллами льда, которые с каждым вздохом впиваются все сильней, превращая легкие в месиво... Тьма... Тьма внутри него. Вот от чего так холодно... Он давно потерялся в ней, не зная ни начала ее, ни конца, слился с ней... И холодные кристаллы звенят при малейшем движении... Проснуться... Почему это так важно?.. Что там, за опущенными веками, за завесой тьмы, опутавшей его липкими объятиями? Нечто, без чего тьма окончательно поглотит его и не будет уже пути обратно, без чего порвется та нить, которая до сих пор удерживала его на краю безумия... Что он так старался не забыть? Он просто думал, что не мог об этом забыть… ...Вспышка света острым лезвием по отвыкшим глазам... Яркая мысль, словно молния в затуманенном болью разуме... Крик, пронзающий пустоту подземелий Глубин... - Брат!.. ...Он не спал, ощущая постороннее присутствие совсем рядом. От этого человека всегда пахло жестокостью, оставлявшей солоноватый привкус чужой крови. Важнее было другое. Странное забвение, в котором не было места даже мыслям, и которое было так резко прервано. Но он не мог вспомнить, что его разбудило. Ему не дозволено было проснуться и потому раздражение висело в воздухе, дразня и разгоняя жар по телу, окончательно прогоняя этот навязанный сон. Как долго он спал? Нет... Почему он проснулся? Едва уловимое глазом движение, чтобы ощутить тяжесть цепей. Его боялись, это льстило... Легкая полуулыбка краешком губ. Как будто цепи могут его остановить. Не потому ли этот человек, называвший себя Рестриктор, стоя сейчас рядом молча благодарил тех, кто дал ему власть, и по вине которых все они были обречены на вечное заключение. Но вечность не продлится долго... Привстав, Вайс потянулся, насколько позволяли цепи. Презрительно хмыкнул, поймав на себе тяжелый взгляд Рестриктора, который откровенно любовался сильным гибким телом, словно принадлежавшим огромной дикой кошке, столь же грациозной и смертельно опасной. Цепи лязгнули о каменный пол. Взгляд слегка прищуренных зеленых глаз упал на два скрещенных ганблейда, длинными лезвиями уходившими в пол. Рестриктор баловал его. Но это был не просто подарок... Рукояти легко легли в ладони. Тонкий звон металла заглушили шаги его противников - легкие, скользящие перемешивающиеся грузными, угрожающими. Россо и Азул. Даже Шелк притаилась в тенях, делая вид, что ее здесь нет. Однако сражение с ними было для него слишком скучным. Он изучил их досконально и вряд ли новый поединок мог чем-то его удивить. Гораздо интереснее было бы сразиться с… Мысль раскаленным железом обожгла нервы, мелкими электрическими разрядами пробегая по телу мешая сосредоточиться. Боль отголосками расходилась по телу, стремясь лишить воли. Но с ним это всегда было не просто. Он чувствовал, что Рестриктор не сводит с него глаз, словно читая его мысли. Вайс поднял ганблейд, направляя тонкое лезвие на стоявшую ближе всех к нему Россо, но на самом деле не замечая ее. Ведь за нею был тот, кто интересовал его куда больше. Вайс видел его отражение в глазах Азула и нападал. Тени в углу комнаты сгущались, словно Шелк хотела слиться со стеной, чтобы не видеть этих зеленых глаз, от которых исходил испепеляющий холод. Гнев, плескавшийся на самом их дне, не нарушая целостности невозмутимой ледяной оболочки, мог убить не прикасаясь. Вайс знал, что Азул и Россо, как и все, боялись его, признавая его силу, но сражались, не смея нарушить приказ. Рестриктор ждал. Убийство рядовых солдат отряда Подземных давно перестало приносить удовольствие. Их кровь, обильно проливавшаяся по мановению его руки, больше не радовала. А эта игра была куда интереснее. ...Но сети были расставлены, кровь, закипая, бежала по венам, а поверженные противники поднимались снова и снова с покрытого давней запекшейся кровью пола... Но все это больше не имело значения. Важнее было то, что Вайс наконец вспомнил, что помешало его сну. Его младший брат звал его, а значит, сейчас было не время спать.