Чувства следующего столетия.

Быстрые шаги Полины отдавались гулом от кафельного пола. Она уверенно прошла мимо мерцающей синей капсулы. Ни на секунду не задумалась, в какой из двух одинаковых коридоров свернуть. Полы ее серого платья разлетались как морские волны, как жемчужная пена. Она была прекрасна – это многие знали. Полина была желанным гостем на каждой межгалактической конференции. Она летала на другие планеты с такой же частотой, как обычные люди уезжали в командировку. И сердца многих капитанов космических кораблей замирали, когда видели среди встречающих высокую женскую фигуру, прижимающую к себе охапку цветов. Никакого значения не имело то, что Полина- женщина. Младшие сотрудники здоровались с ней исключительно рукопожатием. Она отвечала им кивком головы или сдержанной улыбкой. Ее мнение всегда учитывалось. Вклад Полины в науку о времени никто никогда не оспаривал. В конце концов, она была одной из тех, кто вершил правосудие. «Именем закона галактики» Разумеется, она не могла не догадываться о чувствах остальных. Чьи-то улыбки, знаки внимания, попытки коснуться ледяных пальцев губами. Полина отстранялась, но столь изящно, что никто не мог заподозрить ее в невежливости. Но был человек, который и не пытался. А может, это и не был человек. Биоробот. Вертер посвящал Полине стихи, пел механическим голосом под аккомпанемент гитары. Его голос иногда разносился по коридорам Института Времени. У всех это вызывало улыбку, - какие, простите, чувства у робота? И работники не скрывали своего отношения к чувствам Вертера. Они легко отпускали по этому поводу несмешные шутки или просто не замечали его, думая, что робот, в конце концов, на то и робот – беречь казенное имущество и драить коридоры. *** Полина хмурилась. Дочка Селезнева, Алиса, пропала. Вместе с драгоценным миелофоном, при помощи которого она проводила часы в Космозоо, общаясь с животными. Она спустилась на этаж ниже, чтобы отправиться в двадцатый век. У дверей лежала неподвижная груда серебристого металла. Полина подошла ближе и испуганно ахнула, опустившись на пол. Виски наполнились пульсирующей болью. Длинные волосы робота упали на лицо. Спина пробита несколькими ударами бластера. Руки, судорожно сжимавшие дверь, теперь безвольно лежали на полу. На черном кафеле белела бумажка. Все еще ослепленная внезапностью произошедшего, Полина развернула ее. Аккуратным почерком, которым обычно заполнялись графы в колонках «имущество», написано: «Для нее». Далее - несколько примитивных четверостиший. *** Капитаны вели свои корабли на Землю, держа в памяти образ Полины. А она, как и раньше, неприступна и снисходительна. Полина все хранит эту чистую любовь, запечатленную в записке.