Шёпот за спиной – это в голове.

Даг сегодня снова жаловался на бессонницу и мигрени. Мне его даже становится жалко, как бы сильно он меня не бесил. Эти постоянные резкие его интонации, словно он делает тебе одолжение, рассказывая что-либо – хоть последнюю сводку новостей, хоть сегодняшнее меню в столовой. Кого, чёрт возьми, волнует этот нежирный йогурт на десерт?! И, о Боже, как он вечно хмыкает по делу и без! Я больше не могу смотреть на ту его ухмылку, что непроизвольно появляется на его лице… И как при этом дёргается его глаз. Аргх! Как бы там ни было – я постоянно слушаю все его глупые нелепости. Всё чаще Даг стал говорить о своём ухудшающемся состоянии. Более остального пугают и напрягают рассказы о Дэнни – его братике-сестричке, который сменил пол. Она приходит к нему ночью в каюту и просто смотрит, наставив на парня указательный палец. Даг говорит, что сестра стоит молча, лишь изредка из её горла издаётся глухое хрипение. Да, она просто смотрит на него пустыми, без зрачков, глазами. Как представлю – сразу вздрагиваю. Как же это отвратительно… Парень говорил мне, что пытался завести диалог, но в ответ было всё то же молчание, святой великомученик, он даже покаялся перед ней за все причинённые неудобства и грехи. За то, что не принял новый облик брата, что отказал в общении и поддержке, что прилюдно высказывал своё отвращение…и за то, что так и не приехал на похороны, когда Дэнни наложила на себя руки. Результата не было… Даг говорит, что боится спать один, подал просьбу на перевод в двухместную каюту, а пока просит пожить у меня, недолго, как он говорит, просто затем, чтобы не было страшно. Думаю, что разрешу ему, но, если задуматься, мне тоже становится жутковато от осознания того, что приглашаю под свою крышу психа. Ну, не совсем психа… Клянусь, он будет у меня ровно до первой ухмылки, а там – как хочет! Да, именно…