Реальное нереально

- Никогда. Никогда я больше не буду помогать тебе с бывшими девахами, - раздраженно причитала Лили скорее для себя, чем для Барни. Стинсон лишь закатил глаза, потому что подобную фразу от подруги слышал уже более тысячи раз. Однако, он промолчал, покорно следуя за Олдрин. Потому что так было принято в их маленькой семье – это как одна из таких избитых тем, вроде «Когда Леонардо Ди Каприо получит Оскар?» или «Когда уже Тед найдет себе девушку?» . Ты слышишь это постоянно, но все равно дискутируешь по этому поводу снова и снова. - Да ладно тебе, Лил, - привычно протянул Стинсон, останавливаясь около двери её с Маршаллом квартиры. Он и не заметил, как быстро они пришли. Олдрин резко повернулась, взмахнув рыжими локонами. Этой женщине было около сорока лет уже, но Барни по-прежнему видел перед собой ту молодую чертовку, с которой познакомился когда-то давно. Как, в принципе, и каждого члена из их компании. Это та вещь, которая называется любовью – ты идеализируешь человека, к которому привязан, будь то любовь твоей жизни или лучший друг. - Нет, не ладно, Барни, - раздраженно процедила сквозь зубы женщина. Сейчас она действительно выглядела ...злой, что не могло ни удивлять Стинсона. – Со дня твоей свадьбы прошло несколько лет, а девушки, с которыми ты когда-то спал, все продолжают липнуть к тебе. И почему-то именно мне приходится им давать отворот-поворот, хотя ты можешь это сделать сам – не маленький уже. Для пущей убедительности Лили ткнула пальцем ему в грудь. Поразительно, как эта миниатюрная рыжая бестия умудрялась всегда выглядеть так чертовски угрожающе. Барни был готов поспорить на что угодно, что, находись перед ней даже борец сумо, тот не нашел бы что возразить и лишь виновато кивал, соглашаясь с каждым сказанным и не сказанным словом Мисс Олдрин. Барни нахмурился, на секунду растерявшись. Но когда он открыл было рот, чтобы выдать очередную довольно плоскую шутку, никак не подходящую к теме разговора, дверь перед ним уже захлопнулась. - Кажется, кто-то не позавтракал, - пробурчал себе под нос мужчина. Поправив галстук - лишь по привычке, нежели по необходимости - он сам развернулся, чтобы отправиться домой, где его уже, наверное, ждала Робин. Однако, планам суждено было остаться просто планами. Сделав всего один шаг навстречу выходу, Барни запоздало понял, что история со шкуркой от банана его так и ничему не научила. «Всегда ненавидел этот треклятый фрукт...или ягоду, не важно». Приближающийся паркет был последним, что увидел Стинсон, прежде чем погрузиться во тьму. ***** - Барни! Барни, ты слышишь меня? Словно сквозь вату до мужчины доносились голоса. Точнее один голос. Подозрительно знакомый голос. Вот только накрывший его вакуум мешал разобрать, кому же он все-таки принадлежит. - Вс нрмалн, - пробормотал он, когда картинка перед ним перестала вращаться, и он не понял, что лежит на полу около квартиры Эриксенов. Перед ним возникло взволнованное лицо Олдрин. Точно, это был её голос. Значит, она его простила. Как мало нужно человеку, чтобы забыть все обиды – всего лишь попасть в беду. Стинсон глупо улыбнулся своим мыслям, все еще находясь на грани сознательного и бессознательного состояния. - Ох, Барни, кажется, ты все еще не в порядке, - покачала головой Лили и, не дав Барни и слова вставить – впрочем, как всегда, обхватила его за плечи, помогая подняться на ноги. Стинсон опасно покачнулся, но девушка его поддержала, спасая от очередного падения. - Ну, и тяжелый ты, - пропыхтела она, когда удостоверилась, что её друг крепко стоит на ногах. Стинсон пропустил этот комментарий мимо ушей, во все глаза рассматривая подругу. - Я что здесь долго валялся? Когда ты успела переодеться? И почему именно в это?! – округлил он глаза. Вместо дизайнерской яркой одежды, которую всегда носила Олдрин, сейчас на ней были брюки классического покроя, которые хорошо подчеркивали фигуру женщины, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы и накинутый поверх неё пиджак. Лили удивленно окинула себя взглядом, явно не понимая, что Стинсон имеет в виду. И это еще больше озадачивало. - Ты это о чем, Стинсон? – подняла она брови. - Как о...Аааа! – воскликнул Барни, вдруг снова улыбнувшись. – Я понял. Это розыгрыш, да? Я действительно долго здесь пролежал без сознания и вы, ребята, решили меня разыграть так, да? Переоделись в костюмы. Правда, не знаю зачем, но мне все равно приятно. Как в старые добрые времена. Отличная идея, так держать! Ну, а где же все? С каждым произнесенным словом Барни брови женщины поднимались все выше и выше, хотя это казалось невозможным. На лбу у неё обозначились складки, как бывает, когда Лили переживает. - Барни, о ком ты говоришь? – непонимающе спросила она, с беспокойством наблюдая за другом. Теперь пришла очередь поднимать брови Стинсону. - Что значит «о ком»? О наших друзьях! О твоем муже, моей жене и нашем Теде, - пояснил он, пожимая плечами, словно говоря: «Разве это не очевидно?» Но, судя по лицу Лили, это не было очевидным. - У нас нет друзей, Барни. У меня нет мужа, а у тебя жены.