compose dreams.

Белый снег быстро покрывал недавно цветущую аллею, а солнце, некогда так тепло светившее, стало более холодным и тусклым. Автомобили неимоверным потоком проносились мимо нашей машины. Некоторым же повезло меньше, они стояли застрявшие в мокром и тягучем снегу. Как же это похоже на мою жизнь. Вот только роль заглохшей машины мне просто не интересна. Все мои семнадцать лет родители спорили, и, буквально, дрались за меня. Что должна одеть, что должна поесть, куда ходить и с кем общаться. Мой родной Подольск совсем не радовал меня. Я была серой мышью, в прямом смысле слова. Не сказать, что я сильно закомплексованная и прыщавая толстушка, совсем наоборот, стройная и вполне искренняя, просто понимать этого никто не хотел. Все мои "поклонники" узнав, что я не популярна в школе, тут же прекращали общение со мной, что очень радовало моих завистников. Да, и имя у меня было подходящее - Романа. Фантазии у моих родителей хоть отбавляй. Хотели мальчика, получили девочку, имя решили не менять, просто "Рому" заменили на "Роману". Вот и сегодня день был не сильно-то и радостным. Мама и папа снова вступили в новую войну, после того, как я окончила музыкалку с красным дипломом. Родители решили на этом не останавливаться и хотели занять меня новым "хобби". - Вадим Сергеевич, как не можешь взять, ты же тренер! Сегодня моему папе в голову пришла очень замечательная мысль, что если отдать свою, прошу заметить, единственную дочь на растерзание хоккею, поправочка, женского хоккея. Мама была настолько против, что я даже испугалась за ее нервные клетки. Несмотря на злобу жены, отец решил попробовать, привел единственный аргумент, который помогал всегда - "Просто попробуем. Не получится, уйдем." Конечно, это всегда срабатывало. После отказа тренера женской хоккейной сборной, Вадима Сергеевича, мама была на седьмом небе от счастья и уже звонила своим знакомым, дабы определить меня в секцию по плаванью, но и отец сдаваться не собирался. - Вадим, ты послушай, - хватая друга за плечо, не отставал папа, - она талантлива, на коньках с семи лет. Три года, понимаешь, три года ходила на хоккей: медали, грамоты, почет. - Виктор, я тебе человеческим языком объясняю, НЕ МО-ГУ! - по слогам выкрикнул тренер, - команда набрана. Что, она будет им шайбы подавать? - Да, хоть шайбы, у девочки азарт! - Вот и пусть идет в фигурное катание, я тут причем? - роясь в бумажках, спросил Вадим Сергеевич. - Не хочешь помочь? Ладно, я дойду до Казанцева, до Калинина, но моя дочь будет играть в хоккей! - сказав это, мой папа, схватив меня за руку, покинул помещение. Мы блуждали по коридорам недолго и, наконец, нашли кабинет с табличкой "спортивный директор". - Вадим Юрьевич, это беспредел, - врываясь в кабинет без стука, начал свой рассказ папа. Бедный директор, он чуть не уронил все деньги, которые пересчитывал. Казанцев строго посмотрел на нас исподлобья, и, убрав деньги в сейф, удобно устроился в кресле. - Что-то случилось? - немного нервно спросил Вадим Юрьевич, поправляя пиджак. - Случилось, - твердо сказал отец, - мою дочь не берут в женский хоккей, говорят, что команда набрана. - Дело в том, что команда действительно набрана, и... - мужчина начал массировать виски, - я ничего не могу сделать. - Да как же это... - расстроился отец, - совсем? - Попробуйте обратиться в другой спортивный комплекс, думаю, у Вашей дочери отличные шансы, - Вадим Юрьевич ехидно улыбнулся и подмигнул мне. Брр... противно от этого дядьки. Мы уже собирались вставать и уходить, но, кто бы мог знать, что именно в этот момент, волей случая, в кабинет к спортивному директору зайдет мой новый тренер - Сергей Петрович Макеев. - Вадим Юрьевич, можно? - заходя в кабинет, спросил Макеев, - оу, привет, Виктор, какими судьбами? - Дочь привел на хоккей, и похоже напрасно. Не взяли нас, мест нет, - рассеянно ответил папа. В это время на меня пристально смотрел Сергей Петрович. От такого взгляда мне стало, как-то не по себе, засмущалась наверно. - Эм... Сергей Петрович, Вы что-то хотели? - вмешался в разговор Казанцев, но, похоже Макееву было не до этого. - Как тебя зовут? - спокойно спросил Сергей Петрович, всё так же осматривая меня с ног до головы. - Рома, Романа Королева, - заикаясь, ответила я. Дело в том, что меня не часто спрашивали хочу ли я, а тут даже имя назвать пришлось, что ж, рекорд, Королева. - Понятно, Романа Королева, - улыбаясь, ответил Макеев, - ты действительно хочешь в хоккей, или просто поразвлечься пришла? На этот вопрос ответа не могла дать даже я. Папа молча стоял, наблюдая за моими дальнейшими действиями. Тишина в кабинете сильно давила на мой разум, и мысли словно брызги шампанского разлетелись в разные стороны. От большого внимания у меня немного закружилась голова, и я вдалась в краску. - Х-хочу, - робко ответила я, - правда, хочу. - Так-то лучше, у меня идея есть, - обрадованно сказал Макеев, - что если тебе в мужской хоккей податься, а? Ничего себе предложение, тут в женский не берут, а в мужской прямо проходной двор! Ответа с моей стороны не последовало боялась. С одной стороны, я неплохо стою на коньках, занималась хоккеем, пусть и непрофессионально, бывала на многих матчах, но чтобы вот так раз, и в большой мужской спорт - впервые в жизни. Я еле стояла, ноги ужасно тряслись, а голос, как-будто пропал. Я только открывала рот, нервно хватая воздух, словно рыба, словно немая. Еще чуть-чуть, и я бы провалилась на месте, если бы в разговор не влез Казанцев. - Девушка? В мужской спорт? - подняв бровь, спросил спортивный директор, едва не подавившись жвачкой, которую он так беспощадно жевал. - Да, - "очнулся" мой отец, - её там просто убьют. Вот, проснулся папочка! А, в женском, значит, не убьют? Да и вообще, глупо разделять хоккей на мужской и женский. Одни и те же правила, форма и даже игроки, просто пол разный, да и в женском послабее немного требования. Ничего, выдержу. Пора меняться или нет? Долго мне ходить монашкой по школе, да, получать подзатыльники от одноклассников? Пока мои мысли находились в полном беспорядке, Казанцев и мой отец, буквально "накинулись" на Макеева с обвинениями. - Я согласна, - тихо сказала я, смотря на Сергея Петровича. Шум немного стих. - Что? - переспросил отец. - Я согласна, - уже уверенно повторила я, поворачивая лицо к папе. В моих глазах, в этот момент, читалась необъятная уверенность. Округлив глаза, папа плюхнулся на диван. - Вадим Юрьевич, - обратился Макеев к спортивному директору, - Хлебников же уходит, ведь так? Значит, есть свободное место. Пускай тренируется с нами, а после, глядишь и место в женской появится, перейдет. Только если отпустим, - подмигнул мне мой тренер. Последние слова "колом" встали в моем подсознании. Ужас какой, "если отпустим", что, неужели шансы так малы выйти оттуда живой? Обговорив детали тренировки с Макеевым, мы миром расстались в коридоре. Мой тренер заверил меня, что надо быть более жесткой, по отношению к парням из команды "Медведи", уж больше они любят шутить. По разговору я поняла, что в команде буду 'пока' защитником, далее посмотрим. Первую тренировку я могла посмотреть с балкона, да бы хоть немного ознакомиться с обстановкой, но я отказалась, уж больно хотелось играть. Завтрашний день становился для меня решающим. Сейчас или никогда.