По ошибке

Kutless — All The Words https://vk.com/audios115755283? q=Kutless%20%E2%80%93%20All%20the%20Words

      «Жизнь удивительна, не правда ли?       Я никогда об этом по-настоящему не задумывалась. На самом деле, в этом бешеном ритме, в котором мы живём, с тысячей и одной проблемой, не остаётся времени на то, чтобы остановиться и просто подумать о чём-то настолько философском. Но в этом и есть магия профессии журналиста. Я сажусь за свой мак, открываю чистую страницу и вступаю в диалог с самой собой. А в последнее время мысли о жизни, о времени, об отношениях и будущем всё чаще посещают голову.       Когда начинается жизнь?       С первым криком новорождённого ребенка? С первым сказанным словом? С первым походом в школу или первой влюблённостью? Эти моменты похожи на кадры старой кинопленки, которую порой так хочется пересмотреть. Нет определённого старта для жизни, и я говорю не о жизни с биологической точки зрения. Нет, это нечто более глубокое. Я говорю о жизни, которая не похожа на пыльные страницы однообразия. Я говорю о жизни, полной ярких красок, когда человек может действительно с наслаждением вдохнуть воздух и свободно, без тяжести на душе, сказать: „Я живу“.       Ведь человек может и не жить, в то время как его жизнь будет продолжать неумолимо двигаться вперёд.       Жизнь похожа на бег с препятствиями. Тебя пускают на эту трассу с первых твоих дней и дают хорошего пинка, и может получиться так, что в один момент ты остановишься и обернёшься назад. И окажется, что вся твоя осознанная жизнь прошла мимо тебя. Тебе тридцать. У тебя есть стабильная работа и вроде как сложившийся быт. Возможно, верные друзья, собака и кофе в шесть тридцать каждое утро в кофейне на углу.       Но потом, смотря за своими друзьями, за тем, как они женятся, заводят семью, строят свой дом и нянчат на руках детей, в эти моменты ты как никогда начнёшь осознавать, что, кажется, застрял где-то давно, в далёком и покрытом дымкой прошлом.       Жизнь удивительна и непредсказуема, но нам не остается ничего, кроме как бежать по этой тяжелой трассе. Ведь если не бежать, то что тогда?..».       © Люси Хартфилия. «NYʼs Mistakes».

***

      Днём на улицах Нью-Йорка было по-настоящему оживлённо. Забитых и сонных по утрам работяг, брокеров и почтальонов сменял нескончаемый поток туристов, подростков, аниматоров и бродяг, которые в это самое время находили себе местечко где-нибудь на лавочке в Центральном парке, прося милостыню.       Люси уже и забыла, когда в последний раз была на улице не позже десяти утра и не раньше шести вечера. Этот промежуток времени работы был белым пятном, в котором ей начало казаться, что город по-настоящему вымирал, концентрируясь лишь на редакции журнала, суматохе, интервью и фотоссесиях, в которые она была погружена с головой. Вечером же, возвращаясь домой, она сталкивалась с уже другим Нью-Йорком. Тихим и спокойным, который становился таким в преддверии ночного гула, который про себя она называла пиком бодрствования Нью-Йорка.       — Я думаю, что это хороший опыт для тебя, — усмехнулся Нацу, идя рядом с ней по оживлённой улице Верхнего Ист-Сайда (он широко улыбался, ловя руками падающие снежинки, отчего Люси хотелось закатить глаза на такое ребячество). — Всё-таки это время одно из самых прекрасных. Знаешь… Время, когда город по-настоящему вдохновляет!       — Боже, Драгнил, когда ты репетируешь хоть? — усмехнулась Люси, стряхивая с его куртки приличный слой снежинок. — Такое чувство, что ты вообще не работаешь.       Краем глаза она заметила, как несколько девушек покосились на них и начали что-то оживлённо обсуждать. Люси уже видела подробный пост на тамблере об этом обыденном действе.       — Гилдартс дал нам два выходных в преддверии постановки. Это его традиция.       — Странная традиция.       — Люди вообще странные, — усмехнулся он, покосившись в её сторону, — не находишь?       Люси решила промолчать, на секунду прикрыв глаза.       Руки согревало тепло горячего стаканчика, на котором размашистым почерком Ромео было выведено «глясе» и её имя (почему-то с маленькой буквой и длинным завитком на букве «и»), и Люси поднесла стаканчик ко рту, вдохнув приятный ванильный аромат мороженого, смешавшийся с терпким запахом кофе.       Было что-то волшебное в этом моменте. В прогулке по городу с человеком, который был ей дорог. В падающих с неба снежинках, стойком аромате хвои и звоне колокольчиков на дверях небольших магазинчиков. Город готовился к Рождеству, и Люси хотелось раствориться в мелодии песен Abba.       Прямо перед ними стояла группа подростков, которые косились в их сторону, пытаясь в тайне сделать фотографии. Одна из девушек с коротким светлым ёжиком волос, рассмеявшись, вышла из группы, встав перед Нацу, и протянула в его сторону небольшой буклет «Мулен Руж». На буклете Дженни обнимала Нацу, и Люси отметила, что химию между ними отрицать было бессмысленно.       — Простите, Вы не подпишите? — с ямочками на щеках, спросила она.       — Конечно!       Нацу широко улыбнулся, расписавшись на буклете и задорно подмигнул Люси, на что та только закатила глаза. Девушка нервно хихикнула, смотря за этим действом, и неуверенно протянула буклет в её сторону.       — И Вы?.. Пожалуйста.       Люси удивлённо вскинула брови, на автомате приняв из рук девушки маркер. Она была не последним человеком в этом городе, но журналисты всегда были в тени, и такое понятие, как автограф… Это было непривычным для неё.       Девушка выглядела по-настоящему счастливой, когда забрала буклет. И ещё более счастливой, когда Нацу предложил сделать ей фотографию, затащив в кадр и Люси.       В век информационных технологий и развития таких популярных социальных сетей, как твиттер, инстаграм, фейсбук (боже, там ещё кто-то сидит?), тамблер и снэпчат, становиться публичной персоной было действительно сложно. Пристальные взгляды были повсюду, и одно неверное движение, и об этом уже будут трубить во всех мало-мальски значимых блогах.       Люси прекрасно это знала не только как обычный человек, но и как журналист, который перед интервью всегда сначала просматривал актуальную информацию, бытующие шутки и популярные фэндомные теории. К сожалению, она и не подозревала, что в одно мгновение и сама станет предметом всех этих обсуждений.       — Весело, да? — спросил Нацу, обратив внимание на задумчивый взгляд Люси, когда они продолжили свой путь.       — Боюсь, что в это время они успели сделать достаточно фотографий, чтобы заполонить ими все существующие блоги, посвящённые тебе, твоим волосам и твоей кожаной куртке. А также в этот самый момент наша совместная фотография облетает мир со скоростью света с подписями «ОМОЙБОГ я их встретила».       Нацу рассмеялся.       — На самом деле, я считаю это по-своему милым. Кажется, они действительно беспокоятся о моём счастье.       Люси нахмурилась. Несколько снежинок упали прямо на покрытые тушью ресницы.       — Я против этого не имею ничего. Просто никогда не думала, что это как-нибудь затронет меня.       На лице парня растянулась самодовольная усмешка, отчего Люси тут же захотелось её стереть. Словом… Возможно, делом…       — Такое случается, когда ты начинаешь тусоваться со всемирной звездой.       — Не упади только с небосвода, всемирная звезда, — закатила глаза Люси, останавливаясь.       Нацу, сделав ещё несколько шагов вперед, понял, что его спутница больше с ним не шла, и обернулся. Люси кивнула в сторону аккуратного стенда.       — Пришли.       Люси с улыбкой посмотрела на название выставки, чувствуя внутри разливающееся тепло от приятных воспоминаний. О вкусе какао на кончике языка, о блинчиках по воскресеньям и аромате масляных красок. О прекрасном времени с прекрасным человеком.       Она не знала, почему так хотела привести Нацу сюда. Ей казалось, будто от этого зависела её жизнь. Зависело то, что она могла построить в будущем, когда в этом самом месте было сосредоточено её прошлое.       Внутри было уютно. Сколько бы раз она сюда ни приходила, каждый раз удивлялась тому, как всё это место было пропитано духом его владельца. Тёплые тона, приятная музыка и атмосфера, которую она называла «уютным пледом у камина с горячим шоколадом и печеньями».

Задумывались ли вы когда-нибудь, что люди, которые окружают вас в данный момент, не всегда будут сопровождать вас в жизни? Задумывались ли вы о том, как спустя время всё может измениться? Ваше окружение, ваши увлечения, место жительства. Но иногда люди, даже те, с которыми ваши пути расходятся, остаются там невидимыми зрителями, которые навсегда займут в сердце место приятного напоминания.

      — Уютное место, — прокомментировал Нацу, когда они вошли в первый выставочный зал.       В Нью-Йорке художественные выставки редко представляли из себя тихие и спокойные места. Скорее, это было собранием хищных фурий с хорошим фуршетом, чинно вышагивающими официантами и тарталетками за сорок баксов. Люси ненавидела подобные сборища, чувствуя себя обязанной сохранять привычный облик отчуждённой женщины из высшего общества. К её огромной радости, здесь, в маленьком мирке одного из самых востребованных художников Нью-Йорка, не было ни тарталеток, ни фуршета с пенящимся шампанским. Были мягкие диванчики, приятная мелодия на фоне и стойкий аромат какао и апельсинов.       Всё здесь так и кричало о своём хозяине, и Люси с приятным теплом на душе двинулась по периметру зала, вслед за Нацу, который с интересом разглядывал картины.       Первый зал был данью уважения Нью-Йорку. Его высоким небоскрёбам и людям, которые здесь жили. Маленькой девочке, которая кормила голубей в Центральном парке. Старушке, затерявшейся среди плотного потока горожан. Бродвею, Эмпайер Стейт Билдинг и одинокому клёну возле лавочки в Центральном парке, на котором нашла своё убежище семья скворцов.       Всё в этом зале дышало любовью к городу, и Люси с интересом следила за реакцией Нацу. Он внимательно осматривал каждую картину с непривычной для него серьёзностью. Когда вчера он сказал, что сомневался в том, что Нью-Йорк был его местом, Люси во вторую очередь подумала, что должна была сводить его в это место. И если до этого в Нацу оставались крохи сомнения, то сейчас, когда он с улыбкой смотрел за картиной «Аромат», на которой пожилая супружеская чета сидела за столиком с парой чашек кофе… В этот момент, она была уверена, он окончательно поверил в Нью-Йорк.       Снова.       — Это место удивительно, — не отрывая взгляд от картины, проговорил Нацу.       Люси улыбнулась, подойдя к нему чуть ближе.       — Да. Я люблю приходить сюда раз или два в месяц. Окунуться в эту атмосферу с головой. Вновь почувствовать себя… живой. Не знаю. Это как «Fairy tail» для меня. Такое же дорогое и родное сердцу место.       — Оу, сентиментальности от Хартфилии, — раздался насмешливый голос за их спинами.       Люси резко обернулась, невольно улыбнувшись от знакомых искр в глазах друга.       — Нацу, знакомься, — проговорила Люси, не отрывая взгляда от тёплых карих глаз, — это Локи. Локи, это Нацу.       До этого отстранённо рассматривавший картины Драгнил встрепенулся, с неподдельным интересом посмотрев на представшего перед ними парня. Люси внутренне сжалась, не зная, чего ожидать.       Казалось, в эту самую секунду в этих двух людях было сосредоточено её прошлое и её настоящее. Две стороны, которые никогда не должны были встретиться.

Её яблочный и апельсиновый соки.

      Локи широко улыбнулся, протянув руку. В глазах заплясали чертята.       — Наконец-то я могу увидеть тебя вживую, Нацу Драгнил.       Нацу непонимающе нахмурился, пожав руку в ответ.       — Мы с Вами знакомы?       Локи неопределённо пожал плечами, покосившись в сторону Люси, и в этом коротком взгляде было столько веселья, что невольно девушке захотелось засмеяться от абсурдности происходящего.       — Скажем так, мы знакомы заочно, — мягко проговорил Локи, вновь посмотрев на Драгнила, и усмехнулся перед тем, как с насмешкой произнести по слогам: — Ба-рис-та.

Я всегда пишу о своей жизни. О том, с какими людьми знакома, о том, как я вижу своими глазами этот город. Я даю советы, которым следуют тысячи, в то время как порой сама нуждаюсь в них.

      Нацу и Локи были разными, как день и ночь. Ещё давно, шесть лет назад, сидя в их маленькой квартирке и наблюдая за тем, как Локи рисовал на холсте, с взлохмаченными рыжими волосами и испачканными краской растянутыми домашними штанами, в то время как она сжимала в руках телефон в ожидании новых сообщений… Ещё тогда она подумала об этом. О том, насколько они были разными.       И сейчас, видя их стоящими друг напротив друга, эта разница была видна как никогда раньше.       С Локи у неё навсегда прочно закрепилась ассоциация тепла и уюта. Горячего какао по утрам и клетчатого пледа на кресле; корицы, хрустящих хлопьев и звука голоса Эда Ширана на фоне. С Локи можно было просто сидеть и молчать, и это молчание никогда не было в тягость. В своё время Люси думала, что эта тишина была её обителью и истинным домом. Её привычным и таким любимым яблочным соком, пока однажды в эту размеренность не влетел сметающим тайфуном Бариста.       Остальное было уже историей.       И сейчас участники этой истории были здесь.       Нацу, казалось, не удивился такому приветствию, и Люси поняла, что, похоже, он понял, кто был перед ним, с самого начала.       — Не знал, что вы до сих пор общаетесь, — проговорил Нацу, отпустив руку Локи.       — Мы прошли через многое, чтобы просто так расстаться, — улыбнулся парень, приобняв за плечи Люси. — Эта Снежная дамочка только кажется такой. Внутри же она плюшевая зайка, которой вечно нужно подтирать сопельки.       Люси фыркнула, несильно ударив Локи по плечу.       — Боже, прекрати нести чушь!       — Что ж, — даже не обратив внимания на слова Люси, продолжил как ни в чём не бывало Локи, — вы для меня особенные гости, так что устрою вам эксклюзивную экскурсию!       — Боже, — закатила глаза Люси.       — Ты же вроде атеистка? Что за упоминание всуе запретного имени?       Локи двинулся вперед, не дав девушке ответить, и Люси виновато посмотрела на Нацу.       Она помнила, будто это было вчера, как она встретила Локи впервые после того, как бросила университет. Это было пять лет назад, в туманный полдень он вновь ворвался в её жизнь с широкой улыбкой на губах, горячим какао и историей о новых отношениях. Это не было неловко, как она думала сначала. Это было привычно, так, будто и не было ничего между ними. Только крепкая дружба, связанная морскими узлами намертво.       Она знала, что Локи предложили поучаствовать в небольшой выставке в Бруклине. Она знала, что он встретил девушку со сказочным именем Эриес, когда она случайно пролила на него горячее молоко с корицей. Она знала о смерти его матери и поддерживала, чем могла.       За эти годы они стали неотъемлемой частью жизней друг друга. Они были теми друзьями, которые могли не видеться неделю, две, месяц и год, а после, при встрече, вести себя так, будто никогда и не расставались.       И почему-то Люси было невероятно важно, чтобы Нацу познакомился с ним. Даже сейчас она не могла себе объяснить, почему.       До ушей доносились греющие душу старые песни Адель, Эда Ширана и Сэма Смита, и одна картина сменялась другой. В какой-то момент Нацу оторвался от них чуть вперёд, и Люси осталась наедине с Локи. Они остановились напротив небольшой картины окна, из которого виднелась стена соседнего дома с потёртостями, трещинами и яркими граффити. Это сразу же напомнило Люси об их старой маленькой квартирке и о том, как мольберт Локи загораживал этот вид.       Тёплые воспоминания.       — Я рад, что он приехал, — разорвал тишину Локи.       Люси почувствовала лёгкий холодок, пробежавшийся по спине от его слов. В такие моменты ей казалось, будто он знал её лучше ее самой.       Несколько посетителей прошли мимо них.       — Я никогда не говорила, кто он, — прошептала она в ответ, чувствуя давящее чувство в груди. Голос Адель сменился балладами Селтик Вумен, проникающими под самую кожу. — Как ты понял, что это он?       Локи не понадобилось времени, чтобы обдумать ответ.       — С ним ты другая.       И этот ответ был для неё колким ударом в самое сердце.

Если спросить у жителей Нью-Йорка о том, верят ли они в настоящую любовь, 70% ответят отрицательно, 10% скажут, что верят в привязанность, которую с лёгкостью можно принять за любовь, а 19% расскажут о любви на одну ночь. И лишь один-единственный оставшийся процент ответит положительно. Если же спросить у этого одного процента, как понять, что ты по-настоящему влюбился, ответ всегда будет неоднозначен. — С ним твоё сердце замирает и бабочки порхают в животе! — Ты будешь разрываться между желанием сорвать с него одежду и провести остаток жизни в его объятьях! — С нужной женщиной все модели мира кажутся уродинами. — Нужный человек вызывает эмоции, которые не вызывает никто. — Думаю, что с ним ты становишься настоящей…

      — Знаешь, когда мы с тобой встречались… Я помню тот момент, когда ты изменилась, — прошептал Локи, не отрывая взгляда от картины. — Тогда, я думаю, он и появился в твоей жизни.       Люси никогда не слышала эту историю. Они никогда не говорили о тех временах, когда их связывало нечто большее, и тем более они не упоминали то, что их разлучило. Или, если быть точнее… того, кто их разлучил.       — Я знаю тебя лучше многих. Я знаю, какой ты можешь быть по утрам, как ты любишь всё держать в своих руках и что у тебя аллергия на баклажаны. Но также я знаю, что ни один человек не мог заставить тебя так широко улыбаться, как незнакомец по ту сторону телефона. Никто и никогда, — Локи перевёл на неё свой взгляд, спокойно проговорив: — Даже я. И я помню этот взгляд, Люси. Шесть лет я видел перед собой Хартфилию, которая полностью отдалась работе. Я видел перед собой уверенную в себе женщину, которая закрыла своё сердце на все замки, которые были у неё под рукой. И нетрудно было догадаться, что он вновь вернулся в твою жизнь. Потому что, как бы хорошо я или кто-либо другой тебя ни знал, только с ним твои глаза сияют так ярко. А сегодня я вновь увидел ту девятнадцатилетнюю Люси, которая влюбилась в сообщения и аромат кофе.       Между ними повисла тишина. Люси смотрела в глаза Локи, в которых отражались её беспокойство и сомнения. Казалось, глаза Локи были зеркалом, обнажавшим все её секреты.       — Почему ты привела его сюда, Люси? — наконец спросил он. — Только честно. Я не поверю, что это было спонтанным решением. Только не для тебя.       Люси отвела взгляд. Маленькая девочка со смешными розовыми бантиками потянула маму за подол платья, и на её губах невольно растянулась улыбка.       — Я хотела, чтобы вы встретились, — прошептала она. У девочки были маленькие кудряшки и ямочки на щеках, а в руках шарик, который был больше её головы. — Я хотела поставить точку. Окончательную точку, — Люси подняла голову, в решительности сжав губы. — Я хотела показать тебе, что я действительно нашла человека, которого полюбила. Я хотела, чтобы ты больше обо мне не беспокоился… И… Я хотела, чтобы и он увидел тебя, и больше никакие призраки прошлого не преследовали нас.       — Что ж, — знакомая тёплая улыбка появилась на его губах, и в этот момент все переживания, вся тяжесть, словно по щелчку пальцев, исчезли с души Люси. Локи крепко обнял её, прошептав: — Я увидел. И я за тебя спокоен, — он отстранился, потрепав её по волосам, так, как привык, даже несмотря на то, что перед ним уже давно была не девчонка, а взрослая женщина. — Кстати, я и так был спокоен. Ты даже не представляешь, как мы с Эриес сходим с ума по его песням!       Люси усмехнулась.       — Две фангерлы. Надеюсь, у вас ещё нет алтаря поклонения его величеству?       — Нет, но ещё не вечер, — подмигнул Локи.       Люси облегчённо выдохнула. Кажется, впервые за долгое время она могла дышать спокойно.

***

      «Снежная королева продалась?       В последние несколько месяцев весь Нью-Йорк стал свидетелем близких отношений известного музыканта и исполнителя роли Кристиана в грядущей постановке на Бродвее „Мулен Руж“ Нацу Драгнила и редактора журнала „NYʼs Mistakes“ Люси Хартфилии, которая, напомним, выказала желание быть одним из критиков одного из главных событий в индустрии музыкального театра.       Люси Хартфилия в своей сентябрьской статье, посвящённой новости о возрождении постановки, выказала довольно однозначную позицию.       „Все мы знаем работы Клайва, — писала в своей колонке журналистка. — Они довольно неординарны, и хоть я не являюсь поклонницей его творчества, всё же не могу не отметить его свежий и рискованный подход к работе. Когда же я услышала, что мистер Клайв решил ‚возродить‘ такое творение, как ‚Мулен Руж‘, у меня возник только один вопрос. Клайв, ваша очаровательная дочь подсыпала Вам марихуану за завтраком? Потому что другого объяснения этому я не вижу…“.       В тот момент в театральном обществе Хартфилию начали обвинять в субъективности, уже в тайне боясь, что она уничтожит постановку до того, как её успеет оценить обычный зритель, но недавние события породили страхи уже другого рода.       „Вы, наверное, видели эти фотографии Хартфилии и Драгнила. Такие приторно-сладкие, с кофе и улыбками на всё лицо, — поделилась с нашим репортёром Сейра Рёгецутен, журналистка ‚The Big Apple‘. — Поговаривают, что их связывают не только ‚дружеские‘ отношения, и встаёт вопрос, сможет ли Хартфилия быть объективна в вопросе, касающемся карьеры человека, который ей близок. В последнее время она и так растеряла свою хватку, ударившись в размышления о ‚мире во всём мире‘ и ‚истинной любви‘. Думаю, эра Снежной королевы прошла. Лёд оттаял, а без него она уже не вызывает интереса“.       Что связывает тандем под названием НаЛю: дружба или нечто большее? И что же подготовит нам самая громкая премьера этого сезона?       Следите за новостями вместе с нами!».       © Театральные новости.

***

      Нью-Йорк накрыл вечер. Снежинки продолжали танцевать на небе, создавая в городе рождественское настроение; небольшие нетронутые сугробы, покрытые инеем скамейки и сияющие тысячами огней гирлянды. Люси выдохнула облачко пара, сжав в руках небольшой букет цветов.       Небо над Центральным парком было прекрасным. Практически чёрным, с прорезающимся сквозь облака светом мириад звёзд и скрытой за дымчатой вуалью полной луной.       Определённо, это было самым волшебным временем и местом, которое когда-либо встречала Люси.       Зимняя сказка со своими принцем и принцессой.       — Грей Фуллбастер, — разнёсся мягкий голос пастора, — согласны ли Вы взять в жены Джубию Локсар?       Люси опустила взгляд с ночного небосвода на прекрасную белоснежную арку, увитую нежно-голубыми розами. Перед ней в несколько рядов были расставлены стулья, и заснеженная дорожка, ведшая к алтарю, была усыпана лепестками роз. Грей и Джубия стояли, держась за руки, и выглядели по-сказочному нереальными на фоне небоскрёбов и еле слышного гула автомагистрали с раскрасневшимися щеками, снежинками на ресницах Джу и искрящимся любовью взглядом Грея.       Это было их желанием. Свадьба под открытым небом, в Центральном парке в кругу близких людей и звучанием гитары и фортепиано. Маленькая сказка только для двоих.       Люси улыбнулась, смотря за Нацу, который стоял рядом с Греем. Он смотрел на друга с неприкрытым счастьем, так, будто они разделяли один счастливый момент на двоих.

Жизнь удивительна, не правда ли? Она похожа на бесконечную ленту автомагистрали. Извилистой, с ухабами и трещинами, и ты бежишь по ней, подставляя лицо жарким лучам солнца. Бежишь от самого начала и до конца.

      — Да, — разнёсся в волшебной тишине голос Грея, — согласен.       На первых рядах Лисанна тихо всхлипнула, смотря за тем, как Джу надевала на палец Грея кольцо.       — Джубия Локсар, согласны ли Вы взять в мужья Грея Фуллбастера?

Мне кажется, что я бежала всё это время, не останавливаясь.

      Невеста улыбнулась со слезами на глазах, еле слышно прошептав:       — Согласна.       В момент, когда Грей надел кольцо, Нацу обернулся, встретившись с ней на короткое мгновение взглядом.       — Объявляю вас мужем и женой! — с широкой улыбкой объявил пастор, и этот маленький уголочек в Центральном парке заполнился счастливыми аплодисментами. — Можете поцеловать невесту!

В определённый момент я начала задумываться, правильные ли я делала выборы в своей жизни и по тем ли развилкам я шла.

      Люси счастливо улыбнулась, встав со своего места. Грей и Джубия целовались под покровом снега, кажется, не обращая ни на кого внимания. Нацу что-то кричал. Люси смогла расслышать только «женат», «идиот», «думал, не доживу», и это было настолько в стиле Нацу, что девушке хотелось по-настоящему искренне рассмеяться с этого.       Телефон в сумочке завибрировал.

В какой-то момент я замедлила свой бег.

      — Алло?       — Люси!!! — раздался громкий голос Гажила, и девушке пришлось прикрыть одно ухо, чтобы услышать сквозь шум голос Рэдфокса.       — Что? Гажил, говори громче! — воскликнула Люси, пытаясь заглушить гул.       Послышались какие-то помехи. К ней подошёл Нацу, обеспокоенный взглядом Люси, но она только мотнула головой, пытаясь прислушаться к голосу Гажила.       — Люси! — вновь раздалось в динамике. — Люси, Леви рожает!!!

В какой-то момент мне стало тяжело бежать.

      — Что случилось? — спросил Нацу, когда она сбросила вызов. Его взгляд был испуганным, и она на периферии сознания поняла, что Нацу испугало выражение её лица.       Снежинки танцевали на небосводе. По Центральному парку разносился гул поздравлений, смешанный со звучанием гитарных струн и фортепиано.       Люси подняла голову, встретившись взглядом с Нацу, и широко улыбнулась.       — Леви рожает!       Несколько мгновений хватило, чтобы до парня дошел смысл её слов, и такая же широкая улыбка озарила его лицо. Люси замотала на шее шарф, который сняла перед церемонией, схватив сумочку со стула.       — Я… Я побежала, — проговорила она. — Передай Грею и Джубии мои искрение поздравления и извинения! Чёрт, я скоро стану тётей!       Нацу кивнул, обняв её.       — Всё хорошо. Ты сейчас нужна там.       И Люси рванула из Центрального парка в поисках такси. Звуки каблуков разносились эхом по полупустому парку; она чувствовала на щеках лёгкий морозный воздух, и мысль, что Леви и Гажил в этот самый момент становились родителями, переполняла её счастьем.       Стук. Стук… Стук.       Парк резко погрузился в тишину.

В какой-то момент я остановилась и обернулась назад.

      Люси сжала в руках сумочку, медленно посмотрев за своё плечо. Сердце в груди билось о рёбра так сильно и напористо, будто желая вырвать на свободу.       Дорожка была пустой, и только где-то вдали она могла видеть нежно-голубое платье Джубии и белоснежную арку, покрытую снегом.

В момент, когда на их пальцах появились кольца. В момент, когда на свет появилась новая жизнь. Именно в этот момент, одиноко стоя на пути своей жизни, я поняла…

      Люси рвано выдохнула, развернувшись и продолжив свой путь.

…что не жила.

      Нью-Йорк накрыла ночь. Тихая и спокойная.       Волшебная ночь. Арты Арт от LeonS в честь моего дня рождения с миксом всех её любимых работ в моём исполнении *___________* https://vk.com/kuromil? z=photo-41381984_402083900%2Fwall-42331042_10536 Прекрасный коллаж от Офелии Максимофф ~ https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_394676482%2Fphotos-42331042 От Иры Григорьевой https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_399286049%2Fphotos-42331042 https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_394635083%2Fphotos-42331042 https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_394483178%2Fphotos-42331042 https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_404390057%2Fphotos-42331042 От Вероники Чибисовой https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_397716335%2Fphotos-42331042 От Анны Ивановой https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_396766600%2Fphotos-42331042 От Софии Березяк https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_396247595%2Fphotos-42331042 От Марии Скрябиной https://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_396063925%2Fphotos-42331042 Уголок автора У меня в группе проходит такой замечательный интерактив! Если вы хотите написать мне бумажное письмо и получить ответ, вся информация здесь: https://vk.com/kuromil? w=wall-42331042_10063 Я жду ваших писем, котаны ♥