NAME

Мне по-кошачьи одиноко сейчас. Я живу девятой жизнью. Она ушла так внезапно, что я просто не успел этого понять. Интересно, как она там? Может, Рай и всё прочее существует? А если так, то попала ли она туда? До неё теперь не дозвониться, не достучаться. К ней нельзя прийти и она не поймёт то, что я попытаюсь ей сказать. Туда нельзя послать телеграмму или бандероль с теплым пледом. Ведь она где-то там, далеко-далеко. Она ушла в то место, адреса которого я не знаю. И я не смогу к ней прийти и промурлыкать в шею, когда ей будет не спокойно. Кажется, что мир вокруг стал совершенно пустым и возле меня нет ни души. Это так сложно - любить человека и смотреть на его смерть, понимая, что невозможно помочь. Чувствовать себя беспомощным по отношению к любимой по-настоящему ужасно. Я никогда не ходил нигде один. Но в этот раз я решился пройти до дома. Нашего с ней дома, где прошла вся моя жизнь. Солнце светило так, что глаза могли утопать в слезах. Но для меня небо было мрачнее некуда. Окна были распахнуты настежь. Я запрыгнул в одно из них. Да, мы довольно давно здесь не были. Цветы все засохли, еда в холодильнике испортилась, все полки и пол покрылись пылью. Остаток этого времени, предоставленного мне, придётся жить одному? От моих лап по полу остались чистые пятна. Ах, если бы я был каким-нибудь высоким, большим человеком, то я бы смог сделать что-нибудь большее. Я бы смог сделать её счастливой и дать то, чего она хочет, а не глупых кошачьих советов. Ах, если бы я был каким-нибудь высоким, большим человеком, то я бы смог защитить её от этого беспощадного мира и быть рядом каждую секунду, когда она нуждается в помощи. Ах, если бы я был каким-нибудь высоким, большим человеком, то я бы смог просто обнять её и отдать ей всё своё тепло. Ах... Уже так поздно. Так поздно даже просто думать об этом. Ей сейчас не нужны ни моя помощь, ни тепло, ни счастье. Обычно в мелодрамах, которые мы с ней смотрели поздно вечером по телевизору, в такие дни шел дождь. Главные герои плакали, играла грустная мелодия пианино или скрипки. Я решил выйти из дому и проведать её. Ведь я не был у неё уже около недели... Оставшееся время перед сном я буду представлять её ласковые руки, гладящие мою шерсть и засыпать. Хотя она сейчас совсем не мягкая. Дождь так и не начался, а солнце светило ещё ярче, будто намекая на то, что не всё так плохо. Наверное, это прозвучит слишком глупо и по-детски, что-то не свойственное гордому коту, но я не могу без неё. С нетерпением жду, когда конец моей девятой жизни даст о себе знать. Подходя к её каменной плите, огражденной аккуратным забором, я увидел только один цветок. Насколько она была одинока? Насколько она была несчастна? Я должен был помогать завести ей друзей, я должен был найти ей кого-нибудь дорогого, а не эгоистично ставить себя на первое место. Мне стало стыдно только после её ухода... - Эй... Ты меня слышишь..? Я аккуратно спросил её. - Как ты..? Она слышала меня? Каков был бы её ответ? Интересно, а небо людей соединено с кошачьим небом? Смогу ли я вновь её увидеть? Смогу ли я слышать её радостный голос? Да, я думаю только о себе. Она бы точно сказала, что выбрала не того кота. Даже мраморная плитка, которая по идее должна быть холодной, излучала тепло. Да, она была по истине хорошим человеком. Но ни кто не знал этого. - Я тебя так люблю. Никогда не говорил этого из-за своей гордости. И больше не смог сдержаться. Завыл так, как не свойственно котам. С человеческими солёными слезами. Шерсть была мокрой от них, становилось сложнее дышать и видеть. - Знаешь, в скором времени я приду к тебе. И даже всё равно, если наши небеса будут разными. Я готов сделать всё, чтобы снова оказаться с тобой и переродиться рядом. Похоже, я из-за старости даже забыл наши имена... Как же... Как же тебя звали...