Bonjour, honey!

Локи прогуливался вдоль стены с той стороны клуба, где было потемнее. Фанаты Versailles его вконец доконали - еще как минимум трое после той девочки спросили его не тот ли он из фильма, и где его нерадивый братец с молотом. Внезапно открылась какая-то дверь, едва не сбив божка с ног, на него что-то налетело, заорало и отпрыгнуло в сторону. -Тьфу ты, напугал... - выдохнул Камиджо - а это был он - и поправил прическу. Локи устало посмотрел на растрепанного вокалиста. -Знаешь, еще бы чуть-чуть - и одним жалким смертным стало бы меньше на этой земле. -Я боюсь, ты не прав, mon ami, - вокалист приосанился и лучезарно улыбнулся. - Я отнюдь не жалкий! Возможно, я был таким пару часов назад, но сейчас... О-о-о, сейчас все изменилось! Весь мир падет к моим ногам, когда я стану ка... ну... эм... ы... ка-а-арьеру сольную начну, да, - вовремя исправился Камиджо. Рано еще пока было рассказывать про Басопалку и ее потенциального кавалера... если вообще нужно. -Ты ведь не совсем это хотел сказать, да? - Локи скрестил руки на груди. - И я бы с легкостью мог узнать о твоих помыслах, но твой концерт слишком утомил меня. Я надеюсь, хоть теперь ты отведешь меня обратно и оставишь в покое? И с запасом еды, - добавил он после небольшой паузы. Камиджо снова улыбнулся и сделал широкий дружелюбный жест рукой: -Конечно, mon ami. - Тут он услышал скрип открывающейся двери и все еще недовольный гомон фанатов, выходящих из клуба, и добавил: - Только пошли побыстрее... -Ребята, ну как же так?! - в гримерку ввалился Тони, таща за собой Стива. В этот же момент ему в лоб прилетел сложенный веер, запущенный с нехилой такой скоростью. -Да я сам охуел! - взревел хозяин веера. В этот момент уютный мирок Стива Роджерса рассыпался на тысячу мелких осколков. Его жизнь больше никогда не будет прежней. Эта хрупкая златокудрая девушка в красном платье, с которой он не сводил глаз почти весь концерт, орала басом и материлась как последний сапожник. Тут она увидела, в кого заехала веером, и прижала руки ко рту, поставив бровки домиком и округлив глаза: -О боже, Тони Старк! Простите... - Хизаки схватил бутылку с холодной водой и поспешно приложил ко лбу Тони. - Я не думал, что вы... -Успокойся, бро, - Старк улыбнулся и панибратски хлопнул гитариста по плечу. - Я бы и сам так же психовал. А может быть и еще хуже! И тут Стив окончательно понял, что Хизаки - это "ОН". Беспомощно оглядевшись, он вновь увидел светловолосого парня в шортах, и у него невольно вырвалось: -Привет... мистер... мистер? - Капитан уже ни в чем не был уверен после сегодняшнего дня. -Ага... - тот растерянно протянул руку. - Теру. -Сочувствую... - произнес Стив, но сразу же осекся. - Ну... я не в том смысле... Я к тому, что мне жаль... что вы это... всё... - тут он окончательно запутался и покраснел до кончиков ушей. Тони подхватил Стива под руку, второй рукой все еще прижимая ко лбу бутылку с водой: -Простите моего друга, просто я сегодня вывел его в люди впервые за... ну, в общем за много лет, - Старк вовремя вспомнил, что даже его любимой группе необязательно знать, кем на самом деле является его странный товарищ. Теру печально улыбнулся и махнул рукой. Он запомнил Стива и отчаяние в его глазах, когда играл последнюю песню после дурацкого объявления Камиджо. -Ничего, я его понимаю. -О, Тони Старк. Привет! - Юки подошел к Старку и протянул ему руку. Тони просиял. -Юки, дружище! Помнишь меня, значит! - и он порывисто обнял драммера. Юки был единственным из группы, с которым Старк был знаком лично, и, кстати, уже достаточно давно. Несколько лет назад, когда Тони и Пеппер организовывали Экспо в Токио, их мероприятие как раз совпало с приездом группы Dream Theater, концерт которых просто нельзя было пропустить. Правда, из-за этого Тони пришлось прогулять какую-то важную презентацию, а позже получить по щам от Пеппер и остальных. Но разве же это большая цена за чудесный вечер с потрясающей музыкой, да еще и спонтанной after-party для двоих в каком-то милом маленьком баре на Шибуе? Тем вторым как раз и был Юки. Его английский тогда оставлял желать лучшего, но, как известно, алкоголь стирает границы. К восходу солнца и закрытию бара Юки и Тони уже были хорошими приятелями, а в плейлисте второго появилась новая группа, которая впоследствии и стала любимой - Versailles. Воспоминания захлестнули обоих с головой, и Тони хотел уже предложить повторить тот вечер в каком-нибудь другом баре на Пятой авеню, но Теру и Масаши вежливо отказались, да еще и Стив отчаянно протестовал. Так что вечер завершился не переходя в ночь, а тем более в утро - все просто разъехались после короткой и печальной, но душевной болтовни в гримерке. Но все равно Тони был рад, что навестил и поддержал ребят после удара. Музыканты же были рады, что их навестил и поддержал легендарный Тони Старк. Ну, а Стив... Стив еще не разобрался в своих чувствах - слишком много было впечатлений и потрясений. Он был просто рад, что этот день наконец-то закончился.

***

- Смотрите... учитель Мён! - Какая выдержка! - Какая концентрация! - Да уж... - раздался чей-то ворчливый голос. - Я бы два часа неподвижно под ЭТО не смог. Но на недовольного сразу же зашикали со всех сторон, и снова восхищенно заахали. Только шорохи в кустах и звуки кей-попа нарушали безмятежную утреннюю тишину в восточном саду. Полупрозрачная вуаль утреннего тумана висела в воздухе. Солнце еще не показалось из-за горизонта, но небо уже посветлело, отражаясь в зеркальной глади небольшого озерца. Вокруг росли сливы и сакуры, которые давно уже отцвели, но все же не потеряли своего великолепия. Папоротники стелились по земле, а извилистые дорожки были обложены белоснежными камнями. Одна из таких дорожек вела к просторной беседке с красной изогнутой черепичной крышей. Именно там в позе лотоса с лицом, не выражающим абсолютно ничего, сидел Учитель. Казалось, будто он познал все мыслимые и немыслимые истины Вселенной - нирвану, дао, метафизику всеединства и вообще всё - вплоть до психоанализа. Ещё чуть-чуть, и он бы, наверное, переполнился энергией космоса и воспарил над полом беседки. И только несгибаемая сила воли удерживала его на этой бренной земле. Масаши сидел на земле, просунув голову между веток. Глаза его были полны восторга и восхищения своим Учителем. Пальцы непроизвольно выстукивали на стволе куста какой-то ритм двуручным теппингом. Ещё немного, и он сам бы наполнился энергией космоса, но вдруг чья-то рука легла ему на плечо и до боли знакомый голос произнёс прямо над ухом: - Камиджо прибыл, сучечки! Шорох стих, и откуда-то со стороны раздался голос штатного ворчуна: - ...ну всё. Оно пришло, - и после секундной паузы добавил: - Кей-поп хотя бы можно выключить. Камиджо пропустил это мимо ушей. Каким-то шестым чувством он осознавал, что сегодня - определенно его день, и ничто не могло испортить ему настроение. - А вы и не знаете, зачем учитель собрал нас здесь сегодня? - продолжил он как ни в чем не бывало, отцепившись от плеча бедного Масаши. Тот что-то невнятно пробурчал в ответ. - Наверное, Учитель хочет кому-то вручить Басопалку. Хм, кто же это может быть? - Камиджо картинно потёр подбородок. - Наверное, это... я! А может быть... я? Не-е-ет, наверное всё-таки... я! Да, точно, я! - Французская свинья, - одними губами пробормотал всё тот же недовольный, поправив неизменную повязку на носу. Камиджо ещё долго мог бы рисоваться перед остальными учениками, но тут по кустам прошёл восторженный гул: - Учитель открыл глаза! И действительно, великий Мён Чон Ро закончил свою медитацию. Звуки кей-попа стихли. Он поднялся и простёр руки в стороны, как бы давно зная, что ученики уже собрались, и приглашая их к себе. Ученики Мёна как муравьи выползли из кустов и стеклись к беседке. Собравшись вместе, они поклонились Учителю, и он поклонился в ответ. В этот же момент к беседке подошёл ещё один человек - капюшон чёрной сутаны скрывал его лицо. Он также поклонился ученикам и встал по правую руку от Учителя. Они переглянулись так, словно пытались взглядами что-то сообщить друг другу. Это был главный помощник Учителя, его правая рука и его голос, так как никто уже и не помнил, когда Учитель в последний раз разговаривал. Казалось бы, именно он должен получить Басопалку, однако все знали, что по каким-то причинам, известным только ему и Учителю, он никогда её не получит. После нескольких минут благоговейной тишины помощник заговорил: - Братья мои! Вы все знаете причину, по которой Учитель собрал нас здесь. Сегодня великий день! Пришла пора передать нашу бесценную реликвию в другие руки. Мён слишком долго хранил её, и теперь хотел бы отойти от дел. Вам были поручены разные задания, и их результаты сегодня покажут, кто станет новым хранителем. Вот ты, Акира, - ворчун с повязкой на носу сделал шаг вперёд, - был ли ты в диких степях Монголии и объездил ли трёх диких гнедых жеребцов? - Да, Учитель, - поклонился тот. - А ты, Мива? Достал ли ты перо Великого Орла, живущего на самой высокой горе Аппалачской гряды? - Да, Учитель, - ответил Масаши. - Ну а ты, Луи?... - Да! - перебил его взволнованный голос Камиджо. - Да, да, чёрт побери, да! Я нашёл страждущую душу и даровал ей Великую Истину, о которой вы говорили, Учитель! - он говорил быстро и горячо, хотя понятия не имел о том, что это вообще за Великая Истина. - Я... Но тут Учитель поднял руку, повелевая ему заткнуться. - Довольно, - сказал помощник. - Учитель сделал свой выбор. Снова воцарилась тишина. И в этой тишине Масаши так отчётливо слышал стук собственного сердца, которое, казалось, сейчас выскочит из груди. Учитель Мён смотрел прямо на него. Пристально, не моргая, будто бы он смотрел в самую глубину души, в самые потаённые её закоулки. Помощник вынес длинный чёрный чехол, медленно расстегнул его и трепетно передал Стик Учителю. Мён держал Стик бережно, глядя на него так, словно прощается с лучшим другом. Он восторга и мучительного ожидания глаза Масаши заволокла мутная пелена, и он уже был готов протянуть руки навстречу Учителю и Басопалке, но... Мён сделал несколько шагов и оказался прямо напротив Камиджо. Ученики дружно выдохнули, и пелена рассеялась. Учитель торжественно протянул Стик Камиджо, и в напряжённом молчании еле слышно раздалось: - На.

***

Солнце уже поднялось высоко над Нью-Йорком, когда Масаши, стараясь ничего не снести и не натворить лишнего шума, крался по коридору отеля Mariott Marquis. Именно в этом отеле остановились Versailles. Вернее, бывшие Versailles. Никто из них не знал, что они будут делать после того, как Камиджо их так подло предал. Масаши осторожно повернул ручку двери, надеясь тихонько проскользнуть в свой номер. Номер он делил с Юки, который после концертов имел обыкновение спать до обеда, причём крепким и беспробудным сном. Но как только дверь открылась... - Ну и где же ты шлялся с утра пораньше?! - голос Хизаки резанул по ушам. Масаши замялся, не зная, что ответить. В комнате сидел весь состав группы, кроме Камиджо, и три пары глаз вопрошающе смотрело на него. - Камиджо нас тут кинул, значит, решается наша дальнейшая судьба, мы сидим в этом зачуханном отеле в чёртовом Нью-Йорке, а он тут куда-то шляться пошёл с утра пораньше. Бегать внезапно решил по утрам? Где ты был?! Хизаки резко выпрямил спину и скрестил руки на груди: - Ну, мы ждём... Масаши тихо вздохнул: - Наверное, мне стоило вам сказать раньше... но теперь уже точно пришло время... - Да, да, я знал это! Ты гей, да? - радостно воскликнул Юки. - Эмм... нет. Ну, то есть да... эээ... то есть не совсем... то есть нет. Точнее, я совсем не это хотел рассказать... - совсем смутился Масаши, которого и так застали врасплох. - Ну давай, расскажи, нам всем очень интересно, - съязвил Хизаки. - Для начала я хотел бы вам поведать одну древнюю легенду... - басист тяжело вздохнул и присел на край дивана. Запинаясь и вздыхая, Масаши рассказал ребятам о том, о чём вы уже знаете. Об Ордене, о Басопалке, об Учителе, и, наконец, о том, что Камиджо стал новым кавалером Басопалки. - ...Учитель говорил, что Басопалку сможет получить только тот, кто чист душой, и чьи помыслы безукоризненно чисты. Не кажется ли вам странным, что Басопалку получил Камиджо? - тут Масаши осёкся. - Ну, в смысле, до вчерашнего дня я считал, что он действительно достоин её, но то, что произошло вчера, заставило меня усомниться в чистоте его намерений. Басопалка - это не просто инструмент, это могущественное оружие, которое может натворить много бед, попади оно не в те руки. В номере воцарилась тишина. Ребята переглядывались между собой, постепенно вникая в рассказ Масаши. Теру нервно теребил прядь чёлки на лбу. Наступившую тишину нарушил Хизаки: - Ах ты ж... - следующая тирада, наверное, довела бы Стива Рождерса до обморока, будь он здесь. - ...говно, жопа! ...И вновь тишина. Теру медленно поднялся со своего места, подошёл к мини-бару, достал оттуда бутылку виски и стал методично его поглощать. Юки так же молча отобрал у него бутылку и допил остатки. Положение дел явно было не из лучших. Теру, пошатываясь, направился к двери. - Ты куда? - одёрнул его слегка нетрезвый Юки. - Я убью его... - прошипел тот в ответ, и потом заорал в полный голос: - Я УБЬЮ ЕГО!!! Масаши и Хизаки бросились к двери, оттаскивая от неё сильно нетрезвого гитариста. - Я его уничтожу! Найду, отберу эту его Басопалку и засуну ему по самые колки в... ммм! - в этот момент Масаши смог как следует схватить Теру и зажать ему рот. Тот мотнул головой, высвободившись из-под ладони басиста, и произнёс уже чуть спокойнее: - ...в левую ноздрю. Хизаки был мрачен как ночь. Скрестив руки за спиной, он расхаживал взад-вперёд по комнате, не переставая разглагольствовать: -Выходит, он знал. Или предчувствовал. Поэтому он ушел из группы, даже не предупредив нас заранее. Это оружие он ни с кем не хотел делить. Но зачем оно Камиджо? И как оно действует? Оно ему ничем не поможет, разве что он может натворить таких дел... Пол-Нью-Йорка разнесет, пол-Америки, а потом и за нас примется... Что же делать?.. Что же делать? - Тут он вдруг остановился, и лицо его прояснилось: - Я знаю, кто нам может помочь.